— Тогда как насчет красивого платья Prada? Я действительно хочу пожить жизнью содержанки, хотя бы один день.
— Нет.
— Фу, — я закатила глаза. — Ты такой веселый муж, мистер Вайнер.
— И у тебя странное отвращение к ненормативной лексике.
Он встал и протянул мне руку, и я приняла ее.
И тут начались проблемы.
ГЛАВА 9 Круз
Если этот круиз научил меня чему-то, чему не научила меня медицинская школа, кроме того факта, что у Теннесси Тернер не было будущего в туристическом бизнесе, так это то, что у тебя может быть трехчасовая эрекция без прописанных эректильных препаратов.
Ладно, пять.
Шесть, но, честно говоря, больше похоже на пять с половиной.
Нет.Черт. Хватит.
Сначала я заметил ее через бассейн, крошечное розовое бикини на фигуре супермодели, загорелая попка.
В округе не было ни одного мужчины, который не упивался бы ею глазами, пока, наконец, каждая уважающая себя женщина в округе не утащила своего кавалера с того ряда сидений, оставив Теннесси в полном одиночестве и легкой добычей.
Я наблюдал с безопасного расстояния, большая часть моей крови концентрировалась между моими ногами, и снова задавался вопросом, почему ее так трудно избежать на круизном лайнере размером с Лонг-Айленд.
Я планировал наверстать упущенное в медицинских журналах, но единственное, что я узнал за день, это то, что у Теннесси Тернер не было плохих ракурсов.
Поверьте мне — я проверил.
Наконец, татуированный ебарь применил к ней несколько движений.
Я внимательно изучил ее реакцию. По городу говорили, что она шлюха, но у меня была политика нулевой чепухи, и я верил только тому, что видел своими глазами, когда дело доходило до людей.
И что я заметил за эти годы, так это то, что Теннесси не только активно блокировала все ухаживания, но и ее не видели с мужчиной со времен Роберта Гуссмана.
По языку ее тела я мог сказать, что Теннесси не оценила внимание своего нового поклонника. Я изо всех сил старался не вмешиваться в ситуацию, пока этот засранец не положил руку ей на локоть.
Я был там через полсекунды, прогнал его и задержался — подождите — для разговора.
Потому что, как оказалось, рядом с Теннесси Тернер было чертовски весело. Или, по крайней мере, она не пускала дым в мою задницу и не обращалась со мной так, как будто я хожу по воде (хотя я ни на секунду не сомневался, что она бесцеремонно сбросит меня с корабля, просто чтобы убедиться).
Она была единственным человеком в Фэрхоупе, который видел сквозь мою блестящую внешность, и мне было любопытно узнать, что именно она видела.
Мы направились в свою комнату. Я нес ее соломенную пляжную сумку, радуясь, что есть что-то, чтобы скрыть мой бушующий стояк, пока она радостно болтала о стратегии, которую мы использовали для открытого буфета, который мы выбрали для ужина.
Казалось, она приняла отпуск в круизе за войну и весьма оживилась.
— Секция птицы и мяса всегда битком набита. Очереди ужасные, вчера заметила. Предлагаю тебе постоять там и приготовить каждому из нас двойную порцию, пока я займусь макаронами и салатами. Если только ты не хочешь картошки с мясом? Я не знаю. Я не думаю, что смогу смотреть на картофель так же, как я начала работать в Джерри & Сыновья. Коултер проделал с ними довольно ужасные вещи за эти годы.
— Знаешь, я ем там каждую неделю.
Она махнула рукой, чтобы не обращать на меня внимания, что я нашел странно милым. Даже ее пальцы были сексуальными.
— Ничего негигиеничного. Кроме того, ты всегда заказываешь сэндвич с салатом.
— Утешение.
Мы вышли из лифта и пошли по коридору, ведущему в нашу комнату. Вдалеке я заметил двух женщин, одетых в униформу менеджеров, и оживленно разговаривающую пару средних лет.
— Так почему же ты никогда не искала что-то другое для работы? — я спросил.
— Я не очень сообразительна.
— Как и большинство людей.
Указание на то, что она умна или, по крайней мере, сообразительнее и красноречивее всех, кого я знал, было бы расценено как подлизывание.
Кроме того, у меня было ощущение, что она не поверит, что я вижу в ней всесторонне развитого, тонкого человека, как бы горячо я ни отстаивал свою позицию.
— Фэрхоуп — небольшой город. Вакансий не так много.
— Они время от времени появляются.
— Пойдем, Круз. Я ценю это, да. Но люди меня не любят, и было бы жестоко заставлять меня хотеть попробовать.
Я начинал раздражаться, но не был уверен, было ли это из-за нее, из-за города, в котором мы жили, или из-за того и другого.
— Это курица и яйцо, Тернер. Никто не знает, что было раньше. Ты даже не пытаешься. Конечно, люди думают о тебе самое худшее.
— Хорошо. Я им позволяю.
По мере того, как мы приближались к паре и представителям администрации, их голоса становились все громче. Дама средних лет плакала и драматично бросалась к стене, в то время как ее муж гладил ее по спине, чтобы утешить, смотря на потерю.
—Я просто не думала, что это может произойти где-то в таком месте. Позор вам всем. Это совершенно неприемлемо, и я хочу, чтобы вы знали, что я уже связалась с адвокатом.
— Мэм, я обещаю, что мы докопаемся до сути. Я уверен, что это можно объяснить.
—Ничего нельзя объяснить! — взвизгнула женщина, вскинув руки. Это была солидная женщина с ярко-рыжими волосами и украшениями, которые казались тяжелыми для ношения. — В том чемодане у меня было драгоценностей на пятнадцать тысяч долларов. Как ты мог просто выбросить его в коридоре?
Два представителя администрации обменялись беспомощными взглядами, а дама снова зарыдала, уткнувшись головой в плечо мужа.
— Ну, мэм, такие вещи случаются нечасто. Если произошла путаница…
Теннесси и я обменялись хмурыми взглядами, когда остановились перед нашей дверью, которая оказалась прямо напротив двери пары. Мы оба вежливо улыбнулись, когда я вставил нашу электронную карту в слот.
— Может быть, у них мой чемодан, — фыркнула женщина позади нас.
Теннесси замерла, внезапно схватив меня за запястье, как маленькая девочка.
— Мэм, мы не можем просить эту пару показать нам их комнату.
— Да. Я помню блондинку. Она вчера много околачивалась у нас в коридоре, похожа на беду и грех, — голос женщины стал громче, смелее.
Я обернулся, бросив на нее ледяной взгляд.
— Ну, у «блондинки» здесь есть комната.
— Сложно поверить, — женщина обвела Теннесси осуждающим взглядом с ног до головы. — Но она знает, что я думаю, не так ли? Что это говорит о вас? — Она повернулась и посмотрела на меня осуждающе.
— Что у меня хороший вкус, — я небрежно ухмыльнулся.
Ее муж захихикал, и она толкнула его локтем.
— Это очень субъективно, — фыркнула она. — Но в нынешнем виде она — мой главный подозреваемый. Она похожа на мошенницу, простую девушку, и она слонялась по коридору. А теперь покажи нам свою комнату. Она уже открыта.
Это было правдой. В этот момент я толкнул дверь наполовину.
— Нет! — воскликнула Теннесси, краснея.
Она не могла бы выглядеть более подозрительной, даже если бы попыталась, но я не думаю, что она на самом деле что-то украла. Сегодня я ненадолго зашел в комнату после нашего разговора в библиотеке, и все казалось в полном порядке.
Она унесла оба наших чемодана, но третьего нигде не было видно.
— Вы не можете войти в нашу комнату, — выдавила Теннесси. — То, что я выгляжу тебе подозрительно, не означает, что ты можешь меня обыскать. Это Америка!
Один из представителей — чернокожая женщина — серьезно устроила Теннесси , взгядом «чувак?», заработав десять баллов за сарказм и еще десять за расчет времени.
Проблема была в том, что меня все больше раздражало, что люди уделяют Теннесси неправильное внимание, куда бы мы ни пошли.
Правда, она была чрезмерна с макияжем, скудной одеждой и волосами, вдохновленными лисичками шестидесятых. Но это была ее прерогатива, и она не заслуживала дерьма за это.
Я не знал, что заставило ее хотеть испортить свою внешность боевой раскраской и кружевами, но это не означало, что люди имели право называть ее проституткой в лицо.
В других новостях, мой стояк стал в лучшем случае приспущенным. Хорошие новости для моего мочевого пузыря, в котором на тот момент находилось около галлона мочи.
— Нам нечего скрывать, — я одарил ее добродушной улыбкой.
— Отличненько! — женщина вскинула руки в воздух. — В таком случае покажи нам свою комнату.
— Нет! — Теннесси настаивала.
— Вообще-то, — перебил один из представителей, — вполне возможно, что руководство попросит нас постучать в двери соседних комнат и попросить перепроверить, так что если бы мы могли посмотреть сейчас, это было бы здорово.
— Без проблем, — Я толкнул дверь до упора, дернув головой, показывая, что они могут войти.
Нам нечего было скрывать. Мы были невиновны, и я хотел увидеть лицо этой женщины, когда она будет приносить скромные извинения Теннесси.
Говоря о Теннесси, она бросилась за мной, тяжело дыша. Рыдающая,грубая женщина плелась позади нас, вальсируя прямо внутри.
— Вот он, — женщина указала на мой чемодан, кукарекая. Ее лицо было потным и красным, и она бросилась к моему военно-морскому багажу, как будто это был ее давно потерянный близнец, наклонившись и обняв его. — Это мой чемодан. Я знала, что она украла его. Я знала это. Что я тебе говорила, Фред? У меня есть чутье на эти вещи.
— Леди, — прорычал я, — единственное, что я чувствую, это то, что вам нужно проверить зрение. Это мой чемодан, и я был бы признателен, если бы вы перестали об него тереться.
— Не пытайся прикрыть ее.
Женщина не только оскалила на меня зубы, но и вывезла из моей комнаты мой еще не застегнутый чемодан.
Я встал перед ней, преграждая путь. Тем временем Теннесси качалась в углу, наслаждаясь приятным, неторопливым умственным срывом для одного. Я не знал, что она такая чувствительная. Или сосунок для мошенника.