Лучше просто послать Китти фотографию моего проколотого члена и дождаться ответа.
Если мне понадобится друг с привилегиями, то я могу пойти в бар или еще куда-нибудь.
То, что между нами… это должно остаться чисто платоническим.
— Он как бы лысый, — подмигиваю Брук, и она выгибает свои брови, безукоризненно изогнутые и умоляющие, чтобы ими восхищались. Я снова усмехаюсь.
— Ты живешь в Вегасе. Там же жара.
— Ага, но никто особо снаружи не болтается. Это все из-за кондиционера, детка. Из-за него Хьюб постоянно мерзнет. Правда ведь, Хьюб?
— Хьюб? — переспрашивает Брук, пока гладит кота, а затем делает очевидный шаг в сторону от меня. Блядь. Я не привык к такому. Обычно девушки пытаются, наоборот, приблизиться ко мне. — Звучит, как сосок или лобок (Прим. пер.: когда героиня произносит слово Hyoobs, она имеет в виду, что по англ. слово созвучно с boobs/pubes — сосок/лобок).
— Оу, вы только посмотрите, все рифмуешь, да, Всезнайка? — я практически улыбаюсь, пока чешу зад Хьюберта, а он поворачивается и кусает меня. Сучонок. — Его полное имя Хьюберт. Это не моя вина. Не я его так назвал.
— Какое-то уродливое имя, хотя… он и сам выглядит мерзко. — Теперь я поднимаю брови, но, похоже, что она шутит и пытается сдержать улыбку.
— А у тебя уродливая шавка, — острю я в ответ, шевеля бровями.
— Да, я тоже его не выбирала.
Улыбка Брук становится шире, и ее лицо завораживает. В других обстоятельствах я засвистел бы ей вслед. Эй, блядь, придержи-ка коней, парниша. Обычно я не встречаюсь с эмоционально нестабильными девушками, даже если у них неизбитая красота. Я люблю стерв с тату и пирсингом, и без эмоционального багажа. Но Брук… она просто охрененна.
Проходит какое-то время, пока мы просто стоим, уставившись друг на друга. Я изучаю ее. Мне нравится, как изгиб ее бедра немного выступает вперед, а рука по-хозяйски покоится на нем. Вижу, что она тоже раздевает меня глазами, и в них пылает тихий огонь.
Брук кусает нижнюю губу, и я в ответ провожу языком по своей губе.
— Ну, раз я уже дома… — неловкая пауза. — Ты можешь идти.
Я моргаю несколько раз, прежде чем ошеломление начинает появляться на моем лице.
А? Что?
— Ты… выгоняешь меня? — спрашиваю, а Брук пожимает плечами, схватив сумочку и направляясь к лестнице. Я следую за ней взглядом, у меня просто отвисает челюсть, когда она поднимается по лестнице. Но затем она оглядывается через плечо.
— Увидимся завтра. И можешь привозить свои вещи.
— Хм. Ок. Понял.
Хватаю своего лысого кота, засранцев и чихуахуа.
И ухожу.
Чувствую, что заинтересован в Брук в десять раз больше, чем должен был позволить себе.
Отлично сыграно, Брук. Отлично сыграно.
Глава 12
Брук Оверлэнд
Я выгоняю Мистера Тату из своего дома, а затем наблюдаю, как его минивэн выезжает с подъездной дорожки.
М-да.
Этот мужчина слишком привлекателен. И он это знает. И он знает, что я тоже об этом знаю. И вчера вечером он был без рубашки, а его тело прижимало меня к кровати моей сестры. Фу-у-у. Еще какое фу-у-у. Хотя… нет. Я же сама хотела его. И если бы он продолжил, натянул презерватив и засунул свой большой жесткий член в меня…
Я дрожу и качаю головой, отворачиваюсь от окна и иду вниз по коридору, чтобы проверить Беллу и Грейс. Они сидят на полу в комнате Беллы, играют с куклами, гигантским уродливым грузовиком и… томом «Войны и мира»? Это что еще за фигня?
— Как прошел ваш день? — спрашиваю я, стараясь не дать прорваться потоку эмоций, который я чувствую в своем голосе.
Это, вроде как, не должно никого волновать, но мой день был не очень удачным. Лекция продлилась дольше, чем обычно, из-за этого на собеседование я выехала позже, чем нужно. Мой телефон сдох, а я забыла новую зарядку. Так что пришлось использовать эту блядскую распечатку карты из школьной библиотеки, чтобы попытаться доехать до места проведения собеседования. В конце концов, я заблудилась и опоздала на пять минут.
Да, и я сделала остановку у дома этой шлюхи, чтобы вернуть свои пятьдесят баксов.
Сучка.
Возвращение в стрип-клуб было одной из самых трудных вещей, которые я когда-либо делала, но я смирилась с этим и сходила туда. Я сделала это и получила свою работу обратно.
— Отлично, — отвечает Белла.
Грейс игнорирует меня, используя старую книгу, как сцену для своей куклы.
— Значит… С Зэйденом тоже все было отлично? — Пожав плечами, Белла выхватывает куклу из рук Грейс.
— А ну отдай! — срывается она, превращая однообразный танец куклы в запутанный хип-хоп.
Поднимаю бровь. Прекрасно помню, как это «здорово» — иметь старшую сестру.
— Он был милым? Вежливым? Он тебя покормил? Ничего… плохого не случилось?
— Кинзи получила четыре наказания, но она их заслужила, потому что она плевалась и вообще хулиганка.
— Ну, понятно. — Я выхожу из комнаты, когда становится ясно, что не произошло ничего, о чем бы стоило переживать.
Отлично. Это то, что мне нужно от няни. Просто, скучно, однообразно. Никаких инцидентов. За исключением того факта, что я почти заставила его лишить меня девственности и заключить щедрую сделку. Я дрожу, когда вспоминаю, как крепко схватила его член, будто это было единственным, чего я желала в жизни.
Я такая странная.
Перекидываю свои длинные волосы через плечо, спускаюсь вниз и останавливаюсь возле лестницы. Слабый звук музыки доносится из кухни. Я нахожу лежащий на столе iPod. И он явно не мой. Поп-музыка тихо льется из динамиков.
Когда поднимаю его, то обнаруживаю в нем ужасный плейлист с Бритни Спирс. Кто вообще слушает Бритни Спирс? Мой рот дергается, пока пролистываю плейлист и обнаруживаю еще несколько преступлений против человечества: Бейонсе, Бруно Марс, Майли Сайрус. Фу-у-у.
— О, чудненько! Мой iPod у тебя.
Татуированная рука тянется через мое плечо и выхватывает mp3-плеер из рук. Когда я вихрем разворачиваюсь, то оказываюсь лицом к груди Зэйдена.
— Какого х… Ты не можешь вот так просто вламываться в мой дом! — ворчу я, сердце колотится в груди, когда понимаю, что чувствую тепло его тела. Он классно пахнет. Ежевика и корица? Я с трудом сглатываю, находясь под его пристальным взглядом. Он смущенно улыбается.
— А?
— Ты… ушел, а потом вернулся назад. Ты должен был хотя бы постучать. — Я устраиваюсь возле стола и отклоняюсь от него. Находясь так близко к нему, я начинаю вспоминать прошлую ночь, а этот момент лучше поскорее забыть. — Я серьезно.
— Ла-а-адно, — говорит он, постукивая iPod'ом по бритой стороне головы, зеленые глаза смотрят на меня с недоумением. — Как скажете, Госпожа.
— Госпожа?
— Разве не так няни называют хозяек дома? По-моему, именно так, согласна?
Он стучит своим татуированным пальцем по моему лбу.
— У меня дети в машине, так что надо бежать, Всезнайка.
Зэйден отвешивает мне глупый бойскаутский салют и поворачивается на пятках, поднимая плавным движением свой iPod вверх к плечу.
Я жду, пока он не выйдет из входной двери во второй раз, прежде чем тянусь, чтобы прикоснуться рукой к своей щеке. Вот блин. Я покраснела.
Надо быть поосторожней с этим парнем. Он не просто пахнет фруктами и домом… Он пахнет неприятностями.
А у меня на них аллергия.
На следующее утро все идет гладко. Я отвожу девочек в школу вовремя, поэтому приезжаю на занятия на несколько минут раньше, успев проскользнуть на свое место, прежде чем профессор входит в аудиторию. Конечно, это всего лишь вторая неделя, и я просто уверена, что остальные трудности еще впереди, но мне приятно здесь находиться. Мне двадцать два года; именно здесь я и должна быть.
Очень стараюсь не думать о сегодняшнем вечере.
Или о Зэйдене Роте.
Но по какой-то причине мой разум отчаянно пытается вызвать в воображении образ его накачанного тела, красочный калейдоскоп татуировок и все эти его странные манеры.
После занятий возвращаюсь домой под звуки металла, который играет в моей старой колымаге, постукивая руками по рулю под ударные, желая вернуться в Беркли и рвануть на вечеринку, в клуб или еще куда-нибудь.
Что ж, сегодня я точно буду в клубе. Только на этот раз я буду развлекать посетителей.
Сжимаю губы, тяжело сглатываю, заворачиваю на подъездную дорожку и обнаруживаю… Зэйдена, ждущего меня. Да что, блядь, не так с этим парнем?
Вылезаю из машины и вижу, что он танцует под Леди Гагу, а ребенок хихикает на его плече. Дверь минивэна широко открыта, и музыка орет на весь двор, пока он двигает попой под «Bad Romance» и подпевает. Ожидаю, что он остановится, когда увидит меня, но этого не происходит. На самом деле, даже не похоже, что он как-то смущен.
Будь я на его месте, то со стыда бы сгорела.
Скрещиваю руки на груди и оглядываюсь через плечо, пока он качает ребенка в легком ритме и кружится, притопывая ногой в такт музыке. Нет. Никто из соседей этого не видит. Похоже, что все на работе.
Поднимаю одну бровь, пока изучаю Зэйдена. На нем красные ботинки от Dr. Martens и узкие черные джинсы, его руки кажутся вспышкой цветов на фоне персиковой кожи ребенка. Блядь, ненавижу эту песню, но… вся эта сцена такая… милая.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, когда заканчивается песня.
Зэйден улыбается мне, его улыбка сочится уверенностью, а на лице выражение давай-ка-без-этого-дерьма. Он, буквально, выглядит так, словно ему наплевать на то, что о нем подумают. Как он вообще смог получить работу няни? А я потом вижу, как нежно, но уверенно, он прижимает малютку к груди, доброту его глаз, скрывающуюся за всеми этими татушками и пирсингом.
И теперь думаю, что это не так уж и важно. Имею в виду, что я наняла его. Только… я не собираюсь платить ему никаких денег.
— Ты не нужен мне до девяти, — произношу я.