Когда Чарли размышлял о таких вещах, они ему не казались странными. Существовало огромное количество писателей, с гордостью пишущих непонятные книги, и музыкантов, сочиняющих загадочные песни.
— Хорошо, — наконец, произнес он. — Полагаю, магические заклинания не имеют никакого смысла.
— Обещайте, что будете носить амулет, — попросила Шао.
— Обещаю.
— Помните, я Верховная Жрица Матери. Вы не можете нарушить клятву, данную Верховной Жрице.
— Я же сказал, что обещаю, окей? Очевидно, ты уверена, что я попаду в сложную ситуацию? Если бы ты хотя бы намекнула…
— Дверь в конце коридора, — напомнила ему Шао, указывая в темноту.
— Да, я помню, — принц замешкался, стараясь придумать, что бы еще сказать. — Ладно, так значит, мы прощаемся?
Шао хитро улыбнулась.
— Дверь. Идите.
— Правильно. Я иду.
Чарли пошел по коридору. Он остановился и оглянулся через плечо. Верховная Жрица исчезла.
Перед тем, как пройти вдоль коридора, он остановился подождать, пока спадет возбуждение. Как и любой человек, занимающий правительственный пост, Чарли быстро научился быть подозрительным, а потому подпер камнем дверь, чтобы она не захлопнулась за ним. Правда, в конце его ждала еще одна дверь, и когда он ее достиг, стало настолько темно, что ему пришлось идти на ощупь. Он нащупал ручку. Так как из-под двери не пробивался свет, он предположил, что там тоже темно. Однако, ошибся. За дверью висела толстая черная портьера, и когда принц ее раздвинул, то оказался в хорошо освещенной восковыми свечами комнате, в камине даже горел небольшой костер. Вдоль стен и на столешнице стояло множество подсвечников, потому что мужчина, сидящий за письменным столом, разбирал стопку бумаг.
Он взглянул на вошедшего, но не поднялся, только поприветствовал принца-регента кивком головы. Это был крупный человек — даже сидя за столом, он казался большим — широкоплечий, с мощными руками. Чарли решил, что такой человек должен был посвятить юность освоению искусства владения мечом, а в зрелые годы обучать других этому мастерству. Его бороду, коротко подстриженную на военный манер, пронизывали седые пряди. Он снял все знаки отличия с военного мундира и лампасы с шерстяных бридж для верховой езды, а сверху накинул выцветший зеленый дорожный плащ. Чарли никогда раньше не видел его. Но тот час узнал.
— Генерал Фортескью, — произнес он.
Фортескью кивнул.
— Принц-регент.
Чарли удивился, что Фортескью выглядит таким старым. Затем он подсчитал в уме. Да, ему тридцать шесть лет. Многочисленные битвы прибавили ему года. Как и борода, волосы Фортескью покрывала седина, на лбу залегли глубокие морщины. Он держал в руках записку на рисовой бумаге и задумчиво ее разглядывал.
— Удивительно, что только могут эти женщины наговорить тебе.
— Хотите сказать, что прислушиваетесь к их пророчествам?
— Всегда. К сожалению, половина из них обретают смысл после того, как произойдут события. Когда сражение закончено, ты читаешь предсказание и думаешь: «Черт, я все неправильно понял. Теперь ясно, что здесь на самом деле имелось в виду».
— Верно.
— А еще они часто бывают слишком двусмысленными. Разумеется, я не могу обвинять жрицу в том, что я не верно разгадал смысл ее слов. Она говорит лишь то, что знает. Это наша задача, правильно использовать информацию.
— Верно.
Фортескью поднялся, потянулся, затем налил себе бокал коричневой жидкости из зеленой бутылки.
— Портвейн, Ваше Высочество?
— Спасибо, генерал. — Чарли знал, что согласно протоколу, он должен согласиться. Отказ выпить подразумевал, будто Чарли считает, что Фортескью хочет его отравить. — Значит, вы сюда часто приезжаете? — Он принял бокал и сделал маленький глоток.
Генерал опустошил свой бокал и налил еще.
— Конечно. Но я держу свои визиты в секрете. Мои противники тоже посещают Храм Матери, но у меня сохраняется преимущество из-за того, что они не знают о том, что я знаю, что они знают.
Чарли потребовалось несколько мгновений, чтобы понять смысл сказанного.
— Верно.
Фортескью опять сел за стол. Чарли выбрал кресло и уселся напротив него. Генерал достал еще одну записку и показал ее Чарли.
— Так вот, Верховная Жрица предсказала, что нам следует встретиться. И когда я узнал, что вы тоже здесь были, я подумал, что это важное совпадение. Я заплатил немалые деньги вашим дядьям, Ваше Высочество, и обещал заплатить еще больше. Уверен, они уважаемые люди, но… э… иногда отправленные сообщения не совпадают с полученными.
Фортескью сделал глоток портвейна и улыбнулся Чарли. Его слова и поведение говорили о том, что откровенный, мужской разговор по принципу давай-отбросим-всю-галиматью-и-выложим-карты-на-стол поможет установить доверительные отношения между ними. Это могло бы произвести впечатление на принца, если бы Чарли не слышал, как его отец, раз за разом, использует этот прием при разговоре с сановниками, которых он хотел обхитрить.
— Естественно, что требуются деньги, так как нет ничего более разорительного, чем война. Я лишь хотел убедиться, что вас устраивает ваша роль.
— Я высоко ценю вашу личную заинтересованность, сир, — осторожно ответил Чарли, тщательно подбирая слова. — Мои дядья разжигают гражданские волнения, даже сейчас, пока мы говорим с вами, а так же мне удалось восстановить против себя дворянство. Опасаясь потерять всю собственность, они будут более чем довольны, когда вы придете и свергнете меня. А, не имея средств накормить толпу, они будут рады, если вы наведете порядок.
— Молодец. У меня наготове есть много солдат. В ситуациях, как эта, очень важно продемонстрировать свою силу. Ни один из противников не станет сопротивляться, если с самого начала знает, что это бесполезно.
— Я запомню, сир. Как насчет продовольствия? Ситуация все хуже и хуже. У нас не осталось времени.
— Не переживайте. Телеги с зерном придут сразу же за войсками. — Фортескью усмехнулся. — Мы привезем его на фургонах для военного оборудования, а еще выдадим войскам дополнительные пайки для раздачи населению. Создастся впечатление, что солдаты делятся своей собственной едой с людьми. Тогда граждане почувствуют благодарность к своим оккупантам.
— Умно, — согласился Чарли. Он даже не удосужился узнать, что люди думают о своих правителях перед тем, как стали голодать. — Тогда, я думаю, все готово для воплощения в жизнь нашего плана.
Фортескью кивнул.
— Есть еще, правда, проблема ОМУ.
— А, — сказал Чарли. Он кивнул, словно слова генерала не были для него полнейшим сюрпризом. — Должен признать, я не совсем… не совсем понимаю, при чем тут ОМУ.
И мысленно добавил: «Будь осторожен, Чарли. Ты почти признал, что у нас есть Оружие Магического Уничтожения. Фортескью участвует в этой игре гораздо дольше тебя. Вот почему он надумал встретиться с тобой один на один, без присутствия дядьев. Паккард и Грегори никогда бы так не прокололись». Он задавал себе вопрос, откуда Фортескью вообще узнал об ОМУ? От Шао? Но генерал должен был знать об оружии еще до прихода Чарли.
Принц занял оборонительную позицию.
— Мне кажется, — продолжил он, — весь смысл устраиваемого спектакля в том, чтобы избежать войны. Мы хотим свести к минимуму военные действия. По возможности, предотвратить их совместными усилиями. Поэтому я не вижу причин поднимать вопрос об ОМУ.
— Конечно, конечно, — охотно подтвердил Фортескью. — Мы заинтересованы в минимальных потерях со всех сторон. Маленькое восстание, демонстрация силы, парад войск, мы не замечаем ваш побег в другую страну и начинаем работы по воссоединению наших стран. Пока вы мирно капитулируете, я не ожидаю никаких проблем.
— Да, верно, — Чарли показалось, что в комнате стало прохладнее. — Ммм, генерал? Мне показалось, вы убеждены в том, что у нас есть Оружие Магического Уничтожения?
Фортескью опять усмехнулся и налил себе еще один бокал портвейна.
— Вы же не собираетесь меня обдурить, а, Ваше Высочество? Это создаст дополнительные проблемы для всех нас.
— Нет, я не собираюсь вас дурить.
— Мои люди весьма обеспокоены этим вопросом. Огромное количество магов во всех королевствах тратят уйму времени, пытаясь вызвать крупномасштабные магические реакции. Никто из них не достиг даже малейшего намека на успех. Но все сходятся во мнении, что если кто и способен это сделать, то только Тессалониус. И вот он уединяется ото всех. Его помощники выполняют его ежедневные обязанности. Он заказывает кучу подозрительных приспособлений, которые, как утверждают наши эксперты, могут быть использованы только для создания ОМУ. В конце концов, он исчезает. И что нам остается думать по этому поводу?
Черт подери! Фортескью, понял Чарли, только что сказал ему, что Ноиль имеет в Дамаске своих шпионов, возможно прямо в замке, и Чарли лучше даже не пытаться блефовать.
— Тессалониус мог взять отпуск.
— О, это всего лишь догадки и косвенные доказательства, признаю. Нам не стоит волноваться из-за того, что вы не в курсе дела.
— Я? — С каждой минутой Чарли запутывался все больше.
— Ваша репутация жестокого человека широко известна. Вы же, все-таки, Плохой Принц Чарли.
— Я могу объяснить, — поспешно вставил принц. — Дело в том, что я спросил ее, будет ли она десерт, а она ответила: «Нет, я только попробую кусочек вашего». Поэтому я и заказал…
— Одна только мысль о том, что у вас может быть ОМУ многим людям не давала спать по ночам. Если бы я не был уверен, что вы передадите нам ОМУ, я должен был бы завоевать его силой. Как минимум, нанести упреждающий удар, чтобы вы не могли использовать его первыми.
— В этом нет необходимости. — Только теперь Чарли понял, почему отец спрятал ОМУ, и почему Тессалониус, если он все еще жив, прячется. Есть ли у Дамаска шпионы в Ноиле? Ему никогда не приходило в голову поинтересоваться этим у дядьев. — Но я понимаю ваши опасения. Вот почему я считаю, что лучшим выходом для Дамаска будет уничтожение ОМУ. Тогда никто не будет переживать из-за того, что оружие может быть использовано против них.