Глава 8
Если бы сейчас позвонила Грейс, ему пришлось бы ей соврать. Либо же не отвечать на звонок вовсе, сославшись позже на то, что в тот момент, когда она звонила, он был очень занят: разговаривал с трудным клиентом или готовил речь для судьи и не хотел сбиваться с настроя.
Ему пришлось бы сказать ей неправду, потому что сейчас он сидел в гостиной и пил кофе у своего старинного приятеля. Приятеля этого звали Арнольд Дане, и за все годы их знакомства Дилан ни разу не навещал его просто так, поболтать о погоде или о политике. Дилан пил кофе в гостиной Арнольда, и это значило лишь одно – случилось какое-то не очень хорошее дело, с которым Дилану будет сложно справиться без помощи Арнольда, своего давнего знакомого и по совместительству бывшего старшего детектива департамента полиции Далласа.
Грейс прекрасно это знала, слишком давно они были в браке, она могла начать задавать вопросы. Впрочем, глупости. Грейс никогда не задавала мужу лишних вопросов, если они касались его работы. Поэтому, позвони она сейчас, можно сказать и правду. Часть правды. «Привет, дорогая. Я сейчас немного занят, я заскочил к Арнольду. Да нет, ничего особенного не случилось, просто нужно уточнить кое-какую информацию по одному новому делу…»
Если и есть вещи, о которых ему сейчас совершенно не стоит беспокоиться, так это как раз внезапный звонок жены. Эрик расчетливо и планомерно выдавил Дилана из жизни Грейс, как зубную пасту из тюбика, оставив место для себя и только для себя. Чтобы никто не смог мешать ему делать то, что этот паразит удумал сделать.
– Выкладывай, – сказал Арнольд после обмена дежурными любезностями.
Дилан поставил чашку на столик, помолчал, окончательно взвешивая ситуацию, и сказал:
– Мне нужна твоя помощь, приятель.
Арнольд улыбнулся:
– Это само самой разумеется. Иначе ты вряд ли пришел бы ко мне, по крайней мере я не припомню такого.
Дилан хотел было возразить, хотя и понимал, что возразить ему нечем, но Арнольд махнул рукой и только еще шире улыбнулся:
– Все нормально, это я так, пошутил неудачно. Ты же прекрасно знаешь, что я всегда готов помочь тебе, если это в моих силах, и для этого нам вовсе не обязательно собираться семьями на День благодарения или напиваться по выходным в баре. Я также знаю и то, что, понадобись мне твоя помощь, ты мне не откажешь.
– Конечно, – ответил Дилан совершенно искренне.
За последние семь лет Арнольд помог ему, по меньшей мере, раз двадцать. Конечно, почти вся эта помощь сводилась к элементарным вещам, не выходящим за рамки законности. Мелочи, которые полицейский уровня Арнольда способен выяснить за пару часов, сделав элементарный запрос или проглядев дактилоскопическую базу у себя в участке.
Адвокат и детектив – древний как мир симбиоз, полезный для того и другого. Однако союз их уже давно носил какой-то однобокий характер. Выбить для Марка Дане условный срок за участие в массовой драке вместо реального и после этого семь лет пользоваться благодарностью Арнольда за спасение непутевого сына.
Дело Марка было далеко не самым сложным в карьере Дилана, а если уж совсем начистоту – с ним бы справился даже государственный защитник. Значит, была все-таки дружба между ними. Привязались они друг к другу за эти годы. И давно уже, нужно полагать, Арнольд помогал ему вовсе не из благодарности, а так, по-товарищески. А то, что фактически любой визит Дилана к нему носил чисто деловой характер, так это такая у них форма дружбы. Короткие переписки ни о чем пару раз в неделю да полуделовые-полуприятельские посиделки за чашкой кофе раз в несколько лет.
«Нужно будет обязательно провести с ним пару выходных, – промелькнула мысль у Дилана, – хотя бы по паре бокалов пропустить вместе. По-человечески нужно. Да и симпатичен он мне, если признаться. Он помогал мне долгие годы. Правда, с недавних пор Арнольд вышел на пенсию, и вряд ли от него можно ждать слишком многого: не те возможности, не те силы у старика. Но какие-никакие связи и друзья у него все же сохранились. Будем надеяться, что этих связей будет достаточно, чтобы раскопать хоть что-то».
В записной книжке его смартфона – черт ногу сломит: на каждую букву алфавита приходится по пять-десять фамилий. И никому из них он не может позвонить и просто так поболтать. То были деловые контакты.
Между Диланом и Арнольдом была разница почти в двадцать лет, и одиночество старика Дилан невольно проецировал не себя. «Вот, – мелькнула у Дилана мысль, – и я буду так же сидеть целыми днями на диване, смотреть телевизор и заливаться под завязку пивом. Если не верну свою жизнь. И жизнь Грейс».
– Так что у тебя там стряслось? – спросил Арнольд. – Давай, выкладывай.
Дилан думал, стоит ли рассказывать все как есть или просто поставить перед Арнольдом задачу и ждать результата? Он решил рассказать. Ему хотелось рассказать. Хотелось, чтобы кто-то выслушал его, дал совет. Все вокруг Дилана разваливалось к чертовой матери, вся его слаженная, ровная, нудная, но такая прекрасная жизнь трещала сейчас по швам.
Он упрекнул себя. Моя-моя. В первую очередь – ее. Этот гаденыш изведет Грейс. Не успокоится, пока не уничтожит ее. Это его цель. Он мстит ей. За то, что не была ему матерью – мстит. Грейс и сама это понимает. Но все же верит, что сумеет изменить его отношение к себе. «А я не верю, – зло подумал Дилан, – не верю не только в это, но и ему – не верю».
– Вот, – он протянул фотографию Эрика.
Затем поставил на колени свою сумку и вытащил из нее прозрачный полиэтиленовый пакет, внутри которого лежала кружка.
– И вот, – сказал он, протягивая пакет Арнольду.
Дилан не играл втемную. Он вообще не играл. Он рассказал Арнольду все, что происходило в их с Грейс жизни с появлением этого парня. И начал он с самого начала, вынув на свет божий чужой «скелет из шкафа». Из «шкафа» Грейс.
Через полчаса детектив Дане стал Дилану по-настоящему близким человеком: он знал то, что не стоит знать малознакомому соседу по парковочному месту. Он был посвящен в грязную тайну прошлого его семьи.
Закончив говорить, Дилан испытал облегчение. Но ему вовсе не вдруг захотелось выговориться. Точнее, не столько по этой причине он был сегодня откровенен, сколько из желания поскорее подтвердить или опровергнуть свои догадки. Ведь чем яснее для Арнольда будет картина происходящего, тем продуктивней будут его действия.
– Хорошо, – сказал Арнольд, – думаю, уже завтра я буду располагать основной информацией. Хорошо, что принес его «пальчики»: нар-команы, как правило, имеют судимость. Редко кто из них умудрятся на протяжении долгих лет добывать себе на дозу, ни разу не загремев за решётку. Однако, как я понимаю, ты хочешь найти на него нечто большее, чем просто судимость. Тюремный срок за плечами нерадивого сына вряд ли оттолкнет от него мать. Тем более… – Арнольд прокашлялся, – учитывая ее чувство вины…
Дилан устало потер виски:
– Он погубит ее.
– Разберемся, – Арнольд похлопал Дилана по плечу, – разберемся. Я позвоню тебе, как только буду располагать хоть какими-нибудь новостями.
– Спасибо тебе огромное.
Арнольд вгляделся в фотографию:
– Не очень хорошо видно лицо паренька.
Дилан виновато пожал плечами:
– Да, я знаю. Но это единственное фото, какое у меня есть. Я успел сделать его, когда засранец выносил мусорные баки. Уже после того, как мы с Грейс… как она меня выставила… Черт! Я почти уверен, что именно этого он и добивался. Хотел избавиться от меня, как от помехи. Все время провоцировал меня. Клянусь богом, я придушу этого гаденыша!
– Успокойся, – задумчиво сказал Арнольд. Он думал о только что услышанном, переваривал информацию. – А чего, собственно, ты ополчился на него? Или, может быть, в чем-то его подозреваешь?
– Да как тебе сказать. Я сам толком не знаю. Но одно мне очевидно: этот парень – само зло. Зло, о котором нам не известно ровным счетом ничего, кроме того, что он сам рассказал о себе. Но я чувствую, я сердцем чувствую, он лжет. Он что-то скрывает, и я хочу выяснить – что именно.
– М-да, дела, – протянул Арнольд. – Ты считаешь, Грейс угрожает опасность?
– Безусловно.
– Но доказать это ты не можешь, верно?
– Верно. Именно поэтому я и пришел к тебе. Хочу порыться в его прошлом.
Арнольд понимающе кивнул.
– Слушай, – сказал Дилан, – можешь ты… ну, я не знаю, приставить к ней кого-нибудь из твоих парней?
– Дилан, – детектив посмотрел на него, как на наивного ребенка. – На каком основании? Да, и не забывай – я теперь всего лишь старик и раздавать распоряжения не могу. Теперь их дают мне – мой лечащий врач, например. Не пори горячку. Может быть, ты напридумывал себе бог весть что, может, не все так страшно, как ты это рисуешь…
– Арнольд, – раздраженно перебил его Дилан, – Я не истеричка. И не пересмотрел дешёвых сериалов. Мне сорок семь. У меня двадцать лет опыта общения с разного рода подонками…
– Ну извини, извини, я всего лишь сделал допущение. Ведь я могу сделать допущение?
Дилан вздохнул:
– Да. Ты можешь сделать допущение подобного рода. И клянусь, я всей душой хочу, чтобы ты оказался прав. Что Эрик – не больше, чем несчастный молодой парень с поганым прошлым, в котором отчасти виновата моя супруга. И что все это пройдет. И будем мы жить счастливо. Втроем! Пока смерть, скорая, не разлучит нас!
Эту фразу Дилан начинал совершенно искренне, но по мере того, как мысль его развивалась, росли в нем и раздражение, и страх, и ненависть, и обида, и уверенность в том, что первая часть фразы – чушь, тогда как конец ее – реальное будущее, возможное будущее, если, конечно, сидеть сложа руки и наблюдая со стороны, как Эрик уничтожает Грейс, сводит ее с ума.
Они попрощались около полудня. Арнольд еще раз пообещал позвонить в ближайшее время, как только появится информация, и Дилан уехал.
Выезжая на магистраль, он думал о словах Арнольда. В самом деле, что именно он рассчитывал найти в прошлом Эрика? И как вообще эта находка поможет ему вытащить жену из паутины, которой опутал ее этот расчётливый хитрый сопляк? «Спорить готов, – подумал Дилан, – что никакой он не наркоман. Это всего лишь один из рычагов, за которые он дёргает, с помощью которых управляет Грейс, словно куклой-марионеткой».