Разве любимый человек может кисло пахнуть?
Однажды Лада набралась смелости и рассказала правду психологу. Это было сложно, потому что стыдно. Лада боялась осуждения, недоумения и непонимания.
– Лада, то, о чем вы рассказали, называется абьюз. Психологическое насилие, – задумчиво сообщила психолог. Она была старше Лады в два раза, и это обстоятельство почему-то вызывало у Лады доверие к ее компетенциям. – Попробуйте, пожалуйста, обрисовать ваши чувства в браке. Когда муж дома, как вы себя чувствуете?
Лада честно ответила:
– Когда муж дома, я чувствую себя выброшенной за борт.
– Вас надо спасать, Лада? И вы ждете, что это сделает муж? Правильно?
Лада посмотрела в окно, пытаясь точнее сформулировать метафору.
– Знаете, что надо делать на судне, если вы, стоя на палубе, увидели, что человек упал за борт?
– Спасать.
– Да, но как? Знаете?
– Как?
– Тот, кто обнаружил тонущего, должен зафиксироваться на месте, закричать: «Человек за бортом!», показывать на него пальцем и не спускать взгляда. Потому что корабль качает, горизонт не стабилен и через минуту, если отвлечься и убежать за спасательным кругом, можно вернуться на палубу, а тонущего уже не найти. Поэтому следует стоять, кричать и показывать пальцем. А спасать будут остальные, не тот, кто кричит. Стратегия такая. Знаете, что будет, если я подам на развод?
– Что?
– Мой муж будет держать меня на мушке своего пальца, и кричать «Человек за бортом!» Только в его голосе не будет ни мольбы, ни паники. Только месть. Он не простит мне ухода. Он будет смотреть на меня, не отрываясь, наблюдая за тем, как я тону.
– Да, но вы же сами, Лада, описали эту стратегию как стратегию спасения. Он ведь вас спасает кажущимся бездействием. Не прыгает за вами, не тянет якорем на дно.
– Вы не поняли. Он смотрит на меня не чтобы спасти, а чтобы убедиться, что я ушла на дно. И не отпустит взгляда, пока не утопит.
– Это же ваша трактовка его взгляда. Вы не можете знать, что он чувствует.
– Могу. Это же он столкнул меня за борт.
Лада и психолог долго смотрели друг на друга.
– Можно я еще раз воспользуюсь вашей морской метафорой для комментария, Лада?
– Да, конечно.
– Примерьте вот такую мысль, как она вам? Не жмет ли? Развод в вашем случае – это не про утонуть. Вы уже на дне. Вы говорите об этом в каждом предложении. Вы «утонули», Лада. Развод – это попробовать «всплыть». Туда, где воздух и можно свободно дышать. Понимаете? Кислород, подачу которого не перекрывают в момент, когда муж входит в квартиру. Невозможно же жить в безвоздушном пространстве брака.
Время сессии подошло к концу. Обычно психолог просит резюме в завершении встречи, уточняет: «С чем уходите, Лада?»
– С чем уходите, Лада? Какую главную мысль уносите с собой?
– Уношу с собой море.
– Море?
– Да. Оно волнуется за меня. Я подумаю о нем.
– Море волнуется раз, – улыбается психолог.
Лада вернулась домой. Влад был в рейсе, и вернуться должен был не скоро, недели через две.
У нее есть время.
Лада поняла важное.
Муж – это не море, как ей показалось в начале любви, а обратная волна. Та самая, которая чуть не утянула ее, маленькую, в свое жерло.
Любовь – это стихия, но стихия не всегда безопасна. Обратные волны, отбойные течения – это скрытые опасности. К ним невозможно подготовиться, ведь когда ты входишь в море, то не можешь знать, какие там, внутри, подводные камни.
Можно и не входить.
А можно входить, зная, что они есть, и просто быть бдительнее.
Не позволять унести себя в открытое море, плыть, сопротивляться, и даже уходя под воду, находить в себе силы бороться.
Лада открыла шкаф и с верхней полки достала чемодан.
Она приняла решение.
В свое время она много читала про обратную волну.
Оказывается, есть правила, которые помогут человеку, попавшему в такое течение, выжить.
Первое – не паниковать. Паника и страх заставляют тратить силы на бессмысленные действия.
Важно успокоиться и понять, что обратная волна – это не воронка, которая утянет на дно, это сильное, но поверхностное течение.
Нельзя сразу плыть обратно к берегу, это самое неправильное действие. Лучше не делать ничего, чем в панике тратить все силы, чтобы грести против волны.
Лада сейчас именно в этой точке.
Она распознала обратную волну, утягивающую ее от спасительного берега, ей страшно, но силы она не растратила, не гребла к берегу против течения, которое сильнее ее.
Плыть следует не в сторону берега, а вдоль него, чтобы покинуть коварную зону, и затем уже направиться на сушу. А не лопатить впустую воду, расходуя силы, при этом оставаясь на месте.
Лада решила действовать. Психолог не права, она не на дне. Она попала в передрягу, с этим сложно спорить, но признать проблему и разработать план – это уже надежда и надежная стратегия всплытия.
Лада обманет обратную волну. Уйдет, не сопротивляясь, в сторону, без открытой конфронтации.
Выплывет.
Кризис – это когда ты хочешь исправить и продолжить. А не когда ты твердо хочешь закончить борьбу, выползти на берег и долго лежать на нем, обнимая песок.
А потом выровнять дыхание, встать и заново учиться жить. Вдумчиво и осознанно, сквозь раненую мудрость, незажившие рубцы опыта и прирученный страх искать свое новое личное море.
Летать
Зуля смотрела по телевизору интервью с одной знаменитой актрисой.
Там в процессе случилось забавное недоразумение. Журналист задал вопрос: «Как к этому относится ваш партнер?», актриса стала отвечать про партнера по съемкам, а оказалось, что журналист имел в виду мужа.
Они с актрисой дружно рассмеялись, когда разобрались, а Зуля замерла от пронзившего ее осознания: у нее нет мужа, у нее есть партнер по выращиванию детей.
Муж – это забота, нежность и страсть.
Когда его волнует твое настроение, когда он с показательным аппетитом ест невкусные соленья твоей мамы, когда он без запроса меняет резину на твоем авто, потому что переживает о твоей безопасности.
А партнер – это согласование графиков командировок, список продуктов и бесконечные счета за детские кружки.
Зулин муж – успешный бизнесмен.
На работе вокруг него вьется целая команда людей: помощники, советники, замы.
Он ходит и раздает задания.
Когда он приходит домой, люди вокруг меняются, а отношение к ним – нет.
Он и дома ходит, раздает задания – жене, детям и домработнице.
Задача семьи – эффективно подчиняться.
Однажды Зуле захотелось прыгнуть с парашютом. Она загорелась этой идеей, пришла к мужу, а он говорит:
– Детей вырастишь, тогда и прыгнешь.
С одной стороны, это была забота, но с другой – забота не о ней, а о нем.
Без Зули будет сложно организовать быт троих детей, поэтому пусть она выполнит свои обязанности, а потом прыгает.
Хоть без парашюта.
Однажды Зуля познакомилась с Павлом. Они водили дочерей в одну секцию балета и часто пересекались, забирая девочек.
Машины парковали рядом, легко болтали о ерунде.
Для занятий девочкам требовалось прятать волосы в плотные пучки, Павел никак не мог совладать с кудряшками дочери, Зуля приходила на помощь.
Павел был разведен, вдохновенно растил дочь. Знал, чем она живет, с кем дружит, в какие игры играет на планшете, как зовут ее коллекционных барби.
Зулин муж на контрасте был совсем другим, например, он был далек от воспитания детей, ему доставались сливки отцовства: покататься с сыновьями на аттракционах – а то они одни боятся, или на выступлениях дочери гордо посидеть в первом ряду.
Зуля с Пашей подружились.
Вместе гуляли с детьми после занятий. Зуля даже не догадывалась, что они в прихожей романа.
Она настолько не видела в себе женщину, а исключительно надежного партнера женского пола, что, когда Павел однажды поцеловал ее прямо перед дверями балетного зала, у нее аж сердце зашлось. Что это было?
Павел оказался внимательным мужчиной и восхитительным любовником.
Зуля не знала, что так бывает: мужчине интересна женщина, именно Зульфия, а не то, что она умеет.
Однажды Зуля ходила с мужем в автомобильный салон, где он присматривал себе новую тачку. Так вот он садился в машину и спрашивал у консультанта:
– Ну и что она может?
И консультант рассказывал про лошадей, как быстро разгоняется, про объем двигателя, про цилиндры и сколько бензина ест…
Зуле казалось, что муж выбрал ее в жены по тому же принципу: просто приценился, что она может, какой объем бедер (родит ли), сколько ест…
И решил, что Зуля как жена оптимальный выбор.
То есть тут про рациональность, а не про чувства.
Муж Зули вырос в семье, где существовал культ мужчины. Его мама приносила его папе тапочки и за ужином нервно прислуживала, пытаясь предугадать, что еще он может захотеть.
Однажды, Зуля – свидетель, его папа сел есть самолепные пельмешки, которые мама весь день лепила, молча поднял руку – и мама вложила в нее баночку с домашней сметаной, но он мотнул головой – и мама заменила сметану на аджику. Понимание – без слов.
Зулю это благолепное служение поражало глубиной и искренностью: мама при этом не выглядела забитой, ходила в шелках, бриллиантах и шубах.
Наверное, того же самого ждали и от Зули.
Когда они с мужем поженились, как-то сразу пошли дети, все трое, и Зуля погрузилась в них, а муж – в работу.
Со стороны идеальная семья: успешный папа, красивая мама, трое милейших детей. Купили квартиру, потом вторую.
В ней шел ремонт, и Зуля пробовала себя в роли дизайнера, нарисовала свой дизайн-макет кухни и прихожей, которую мебельщики пытались воплотить в жизнь.
Очень добротная такая жизнь.
Чего еще хотеть?
Зуля и не хотела больше ничего.
Просто жила неразбуженной и никогда не задумывалась, счастлива ли она.
Зуля не знала, что бывает иначе.