— Через убийство? — резко спросил Картер.
— Это не убийство, это эвтаназия, и она одобрена самим богом. Послушай, до эпидемии человечество, погрязшее в грехе и разврате, было подобно человеку, пожираемому раком, мучительно умирающему и молящему об облегчении. И наш бог услышал, Картер. Разве ты не видишь? Наш бог. Когда твой Бог отвернулся от тебя, истинный бог услышал. Эту истину открыли нам святой Джон и матушка Роза. Труд жнецов — святое дело. Через нас бог желает милостиво положить конец боли и мучениям. — Эндрю покачал головой. — Как ты можешь говорить мне, что мы, каждый день окруженные этой природой, которая каждый проклятый день пытается нас уничтожить, все равно должны продолжать жить и страдать?
— Ты безумец. Как и все вы.
— Неужели? Подумай об этом, Картер. Подумай, сколько людей присоединилось к жнецам с тех пор, как святой Джон начал распространять истину. Тысячи. Целые армии с запада. Скорее всего, сейчас таких, как мы, гораздо больше, чем тебе подобных. Это не помешательство двух человек, — сказал Эндрю. — Люди уже знают, что жизнь на земле закончена. Они знают. Когда они слушают святого Джона, то не думают, что это что-то плохое. Они испытывают облегчение. Вот в чем истина, брат. Люди просто устали от борьбы, они поняли, что возможности победить больше нет. Только не здесь, пока они все еще находятся в ловушке плоти.
Но Картер покачал головой:
— Мне плевать, сколько народу присоединилось к вам, Эндрю, я считаю, что, если бог говорит, что причинять вред людям, убивать их — это правильно, если он требует убить мою маленькую дочь, тогда этот бог лжец. И вся ваша истина — ложь.
Печаль омрачила лицо брата Эндрю. Он глубоко и устало вздохнул.
— Я попытался, Картер, — грустно сказал он. — Потому что нас многое связывает, потому что мы были как братья. Поэтому я и попытался.
Картер направил дробовик в лицо Эндрю.
— Конечно, и только потому, что мы были друзьями, я дам тебе шанс, Эндрю. Бросай косу и убирайся ко всем чертям, и будем считать, что этого разговора не было.
Но жнец печально покачал головой:
— Готов поспорить, у тебя не осталось патронов. А иначе ты подарил бы мне тьму.
Картер упер дробовик в плечо.
— Хочешь выяснить?
— Да, — серьезно ответил жнец. — Я хочу умереть. Ты еще этого не понял? Так что или нажимай на курок, или присоединяйся к нам.
— Я увожу свою семью подальше отсюда. И тебе не придется больше о нас беспокоиться.
— Куда?
— Туда, где вы нас не достанете. В безопасное место.
— А почему бы не сказать, как называется это место? Или ты боишься произнести вслух слово «Убежище»?
Даже с того места, где он затаился, Чонг услышал испуганный вздох Картера.
— Да ладно, приятель, неужели ты думал, что мы не знаем про твои поиски Убежища? Мы знаем, что с тобой сестра Маргарет. Наши разведчики видели ее. Есть только одно место, куда она могла бы увести тебя и спрятать от нас.
— Нет, ты ошибаешься, мы идем на юг. Кроме того… нет никакого Убежища, — ответил Картер, но даже Чонг почувствовал, что его голосу не хватает убедительности.
Брат Эндрю фыркнул:
— Как такой умный парень, как ты, может доверять кому-то вроде сестры Маргарет? Она предала родную мать, своих людей. Почему же ты думаешь, что она не предаст тебя?
— Мы ей верим. Все это время Бунтарка защищала нас.
«Бунтарка, — подумал Чонг. — Она связана со жнецами?»
— Защищала вас? — Эндрю расхохотался. — Ты считаешь, что она делала именно это? Скажи, Картер, она и в самом деле рассказывала тебе об Убежище? О том, что это такое? Или же повторяла старую как мир байку о том, что это место, где все уставшие путники смогут обрести покой?
Картер промолчал.
— Что ж, позволь мне открыть тебе глаза — сестра Маргарет не в себе. Она безумна в самом прямом смысле этого слова. — Эндрю покачал головой. — Я знаю об Убежище. Знаю, что там происходит, Картер, и поверь, что тьма, которую я предлагаю тебе, — это истинная милость. Я даю тебе шанс стать свободным, а не провести остаток своих дней в Убежище, как раб.
— Ты даже не знаешь, о чем говоришь.
— Я все еще жду, — ответил Эндрю. — Но мое терпение не безгранично.
Картер внимательно смотрел на него, и Чонг заметил сомнение, промелькнувшее на его лице, но затем в глазах мужчины вспыхнул гнев. Слепая ярость.
— Убирайся к дьяволу, — процедил Картер.
Брат Эндрю вздохнул.
— Да будет так, — сказал он. — Танатос милосерден и примет тебя во тьму даже с богохульством на устах.
А затем в чаще леса что-то ослепительно блеснуло, и Картер вскрикнул и пошатнулся. Его палец нажал на курок, и раздался сухой и бесполезный щелчок, подтверждая догадку жнеца. Дробовик выпал из рук Картера, и он рухнул на колени.
В это мгновение Чонг увидел, что ранило мужчину.
Стрела.
Она вылетела из чащи за спиной у Чонга и вонзилась между лопатками Картера.
— Нет… — выдохнул Картер.
Но ответом стало ужасное «да», когда вторая стрела вонзилась в спину Картера рядом с первой.
Последнее, что сумел произнести Картер, было:
— Ева.
И упал ничком.
Забыв обо всем, чему его учил Том, Чонг завопил:
— Нет!
Жнец с косой резко обернулся в ту сторону, где затаился Чонг.
И улыбнулся.
32
Бенни и Никс среагировали одновременно: она вскинула пистолет, а Бенни поднял меч. Жнец шагнул к ним навстречу. Похоже, у него не было оружия, но Бенни не хотел рисковать.
— Не подходите, мистер, — предупредил Бенни.
Незнакомец остановился, разглядывая их холодными, проницательными глазами.
— Никс, — сказал он.
Никс вздрогнула.
— Что? Откуда вы знаете мое имя?
— А ты — это она? — спросил мужчина. На его лице промелькнула едва заметная улыбка.
— Гм…
— Ты пришла поделиться с нами? — спросил жнец. — Ты пришла помочь своим детям поделиться тьмой с еретиками?
— Ух… — пробормотал Бенни, — что?
— Ты разделила свой дар со многими?
— Какой… дар? — спросил Бенни, хотя чувствовал, что не хотел бы услышать ответ на этот вопрос.
Незнакомец нахмурился:
— Дар тьмы. О каком еще даре может идти речь?
— Бенни… — предупредила Никс. — Надо убираться отсюда.
Незнакомец сделал еще один шаг им навстречу. Он все еще был вне досягаемости для нападения, но Бенни держал меч наготове, собираясь в любой момент дать отпор.
— Какие вы красивые дети, — произнес мужчина мягким голосом, напоминавшим тихий шелест песка в песочных часах. У Бенни побежали мурашки по коже. — Вы не побоялись прийти в лес, взяв с собой оружие из старого мира, чтобы поделиться с еретиками даром тьмы.
— Нет… — едва слышно пробормотала Никс. Ее лицо побледнело, даже веснушки поблекли. Лишь розовый шрам выделялся на ее щеке.
— Почему ваши люди охотятся за семьей Евы? — спросил Бенни.
— Ева? — спросил жнец, слегка улыбнувшись. — Ева умерла на заре мира в высохших объятиях Адама. Предатель Каин похоронил их в пыли за воротами Эдема. Именно так сказано в ложной библии.
— Ладно, — мягко произнес Бенни. — Отлично. Именно этой информации нам и не хватало. Спасибо за помощь, мужик.
Мужчина коснулся ладонью ангельских крыльев на груди.
— Неужели вы не знаете меня, божественные? Я святой Джон, рыцарь Клинка, первый из ваших жнецов, наставник и страж вашей паствы. Именно благодаря мне вам удалось открыть первые красные врата в плоти неверных. Благодаря моей руке, моим клинкам вам удалось выпустить тьму из этого мира страданий в бесконечный покой пустоты.
Он обернулся и указал на север, откуда из лесной чащи еще доносился едва различимый рев квадроциклов.
— Мы призваны в этот больной мир, но призваны предлагать бесценные дары всем разбросанным по земле детям ложного и падшего бога, — сказал святой Джон. — И мы очень ответственно подходим к своей миссии. Мы одарили тьмой многих… ах, очень многих. Вскоре мы полностью избавим эти земли от богохульников. Физический мир принадлежит серым бродягам. А дети плоти призваны соединиться с вечной тьмой. Такова воля нашего истинного бога, Танатоса, слава его тьме.
Бенни и Никс во все глаза смотрели на него. Бенни не представлял, как на все это отвечать.
— Откуда вы знаете мое имя? — снова спросила Никс.
Святой Джон продолжал:
— Вместе мы увидим, как тишина и тьма облекут этот мир в сияние чистоты и вечного покоя. Скажи мне, святейшая, поэтому ты здесь? Поэтому ты приняла физическое обличье и явилась сюда со своим рыцарем? Вы здесь, чтобы поддержать своих избранных жнецов?
— Вы… сумасшедший? — спросил Бенни. — В этом дело? Просто я хочу понять, как мне с вами разговаривать.
— Послушайте, — сказала Никс. — Я не понимаю, откуда вы знаете мое имя и за кого нас принимаете, но мы не имеем к этому отношения. Мы всего лишь дети, путешествующие в этих местах. Мы лишь ненадолго встретились с Картером и…
Но мужчина пропустил ее слова мимо ушей. Он сделал еще один шаг им навстречу, не сводя с них пристального взгляда.
— Вы не с Картером, и я это отлично вижу. Вы говорите, что вы дети, но, глядя в ваши глаза, я ощущаю, что тьма уже завладела вашими душами. Вы ангелы тьмы, даже если все еще одеты как дети еретиков. Вы жнецы одиноких полей. Я вижу это по вашим глазам. Вы уже многих одарили благословением тьмы. Очень многих.
Бенни вдруг ощутил, как что-то шевельнулось у него в душе. Дар тьмы. Он понятия не имел, какую религию исповедовал этот человек, но прекрасно понимал, что означала эта тьма.
Смерть.
Но как смерть могла стать даром? Какой смысл это могло иметь в мире, где жизнь была редким и бесценным сокровищем?
Но в то же время его встревожило, что этот безумец как-то догадался, что они с Никс убивали людей. С той ужасной ночи, когда погибла миссис Райли, Никс и Бенни пришлось поучаствовать в нескольких кровавых стычках, сначала с шайкой Чарли Кровавого Глаза, а затем с головорезами проповедника Джека в Геймленде. Они пролили много крови и хотя понимали, что убитые ими люди были злодеями, это плохо помогало справляться с ночными кошмарами. Они не могли забыть, что убивали живых людей. Эта правда оставила неизгладимый след в их душах, и никакая справедливость ничего не могла изменить.