— Полагаете, орден Чертополоха сформировал банду и прикончил Билли Каннингема?
Она снова вперилась в него, но теперь улыбки на ее губах не было. Он отвел взгляд и принялся разглядывать витраж.
— Ну, как нынче дела у обвинения?
— Ни шатко ни валко, — сказала она. — До меня дошли слухи, что отец жертвы осужден за убийство. Тут не может быть никакой связи?
— Не исключено.
— Но пока никакого конкретного мотива?
— Никакого.
Чем больше смотрел Ребус на королевский герб, тем сильнее его внимание привлекало изображение в центре. Это явно был щит.
— Щит, — пробормотал он себе под нос.
— Что?
— Ничего, просто… — Он снова повернулся к ней. Она словно ждала чего-то, надеялась. — Миссис Рэттрей, — сказал он, — вы позвали меня, чтобы затеять со мной флирт?
Она посмотрела на него с выражением ужаса, потом ее лицо покраснело — не только щеки, но лоб и подбородок. Даже шея.
— Инспектор Ребус! — выдохнула она наконец.
— Простите, простите, — сказал он, опуская голову и поднимая руки. — Беру свои слова обратно.
— Я даже не знаю… — Она оглянулась. — Меня не каждый день обвиняют в… не знаю даже, как и назвать. Пожалуй, мне нужно выпить. — Потом, обретя свой обычный голос, она добавила: — Не хотите меня угостить?
Они пересекли Хай-стрит и, уворачиваясь от раздатчиков рекламных листовок, мимов, клоунов на ходулях, прошли по темному тупичку, потом по стертым ступенькам спустились в любимый бар Каро Рэттрей.
— Ненавижу это время года, — сказала она. — Ни до работы, ни с работы не добраться. А припарковаться в городе…
— Да, жизнь нелегкая, согласен.
Она села за столик, а Ребус остановился у барной стойки. Ей потребовалось несколько минут, чтобы снять мантию и парик, поправить волосы. Однако оставшаяся одежда — строгий черный цвет с отдельными вкраплениями белого — выдавала в ней юриста, одного из многих в этом Городе юристов.
Потолок в баре был очень низкий — Ребус таких, пожалуй, и не встречал. Прикинув, он решил, что они, вероятно, находятся над одной из лавочек, примыкающих к тупичку Мэри Кинг. Подумав об этом, он решил изменить заказ.
— Удвойте мне виски.
Правда, он добавил много воды.
Каролина Рэттрей заказала лимонад с большим количеством льда и лимона. Поставив ее стакан на стол, Ребус рассмеялся.
— Что смешного?
Он покачал головой:
— Адвокат и лимонад в сумме дают «снежок».
Она снисходительно улыбнулась ему. Объяснять ей не пришлось, — по-видимому, она поняла, что речь идет о ликере «Адвокат» и коктейле «Снежок».
— Значит, слышали такое? — спросил он, садясь рядом.
— Каждый, кто это говорит, считает, что сам такое придумал. Будьте здоровы.
— Сланджи.[60]
— Сланджи. Вы говорите на гэльском?
— Да так, пару слов.
— А я изучала его несколько лет назад. Но уже почти все забыла.
— Ну и ладно, гэльский не особенно в ходу.
— То есть вам все равно, даже если он вовсе умрет?
— Я этого не говорил.
— Значит, мне показалось.
Ребус пригубил виски.
— Никогда не спорьте с юристом. — Снова улыбка.
Она закурила. Ребус отказался.
— Ну как, — сказал Ребус, — все еще видите по ночам жуткую картинку в тупичке Мэри Кинг?
Она задумчиво кивнула:
— И днями тоже. Мне никак от нее не избавиться.
— И не пытайтесь. Просто задвиньте на какую-нибудь полочку памяти — это все, что вы можете сделать. Скажите себе: да, это случилось, вы это видели, а потом задвиньте подальше. Забыть вы не забудете, но, по крайней мере, это не будет вас донимать.
— Полицейская психология?
— Здравый смысл, на собственной шкуре испытал. Вас поэтому так взволновала латинская надпись?
— Да, я считала… что в некотором роде участвую в деле.
— Вы непременно будете участвовать, если нам удастся поймать этих гадов. Ваша задача — упрятать их за решетку.
— Пожалуй.
— А до тех пор предоставьте это нам.
— Хорошо.
— Я вам сочувствую, жаль, что вам пришлось увидеть это. Это все Курт виноват — зачем-то притащил вас туда. В этом не было нужды. А вы с ним?..
Ее протестующий возглас заглушил все прочие звуки в баре.
— Уж не думаете ли вы?.. Мы только знакомые. У него был лишний билет, я оказалась свободна. Господи Исусе, неужели вы думаете, что я могла… с патологоанатомом?
— Они такие же люди, как и все, хотя и ходят слухи, что это не так.
— Да, но он на двадцать лет старше меня.
— Это не всегда препятствие.
— Одна мысль о том, что эти руки будут прикасаться ко мне… — Ее пробрала дрожь, и она отпила из стакана. — Что вы там говорили о щите?
Он отрицательно покачал головой. Перед его мысленным взором возник щит, но где щит, там и меч. «Со щитом и мечом» — слова из песни оранжистов. Он так стукнул кулаком по столу, что Каролина Рэттрей испуганно вздрогнула.
— Я что-то не то сказала?
— Каролина, вы великолепны. Мне нужно идти.
Он встал и пошел мимо бара, но остановился, вернулся, взял ее руку в свои.
— Я вам позвоню, — пообещал он, потом добавил: — Если хотите.
Он дождался ее кивка, повернулся и вышел. Она допила лимонад, выкурила еще сигарету, загасила окурок в пепельнице. У него были горячие руки, совсем не похожие на руки патологоанатома. Подошел бармен, выкинул содержимое ее пепельницы в ведро, протер стол.
— Опять, я смотрю, вышла на охоту, — тихо сказал он.
— Ты слишком много про меня знаешь, Даги.
— Я про всех много знаю, цыпочка, — сказал Даги, забирая оба стакана и унося их к стойке бара.
Несколько месяцев назад Ребус говорил со своим знакомым, неким Мэтью Вандерхайдом. Разговор шел о деле, которое, как выяснилось, имело отношение и к Большому Джеру Кафферти. Вандерхайд, тогда уже много лет как слепой и к тому же, если верить слухам, белый маг, случайно упомянул одну фракцию Шотландской национальной партии. Фракция называлась «Щит и меч» и действовала в конце 1950-х — начале 1960-х.
Но, как выяснилось в ходе телефонного разговора с Вандерхайдом, организация «Щит и меч» прекратила свое существование приблизительно в то же время, когда «Роллинг Стоунз» выпустили свой первый альбом. И в любом случае они никогда не пользовались аббревиатурой SaS.[61]
— Я практически уверен, — сказал Вандерхайд, и Ребус представил себе, как Вандерхайд сидит в своей затененной гостиной с задернутыми шторами, утопая в глубоком кресле, с трубкой беспроводного телефона в руке, — что в Штатах и сейчас есть такая организация — «Щит и меч» или даже «Шотландский щит и меч». Но я о них ничего не знаю. Не думаю, что они связаны с «Храмом Шотландского устава» — ассоциацией североамериканских франкмасонов, но тут я могу ошибаться.
Ребус старательно записывал все, что говорил Вандерхайд.
— Не можете, не можете, — пробормотал Ребус. — У вас не голова, а Британская энциклопедия.
В этом и состояла сложность общения с Вандерхайдом: он редко давал один ответ, и вы уходили от него окончательно сбитый с толку.
— Я могу где-нибудь прочесть о «Щите и мече»? — спросил Ребус.
— Вы имеете в виду разные подробности? Не знаю. Не думаю, чтобы они опустились до дешевой популяризации, разных там книжиц для слабовидящих или аудиобесед.
— Наверное, вы правы. Но ведь должно было остаться что-то — уставные бумаги, документы?..
— Может, какой местный историк и знает. Хотите, чтобы я провел небольшое расследование, инспектор?
— Я был бы вам очень благодарен, — сказал Ребус. — А Большой Джер Кафферти никак не был связан с этой компанией?
— Не думаю. А почему вы спрашиваете?
— Да так. Не берите в голову.
Он повесил трубку, пообещав заглянуть к Вандерхайду, потом почесал нос, не зная, кому принести эту информацию — Килпатрику или Лодердейлу. Его откомандировали в ОБОП, но расследование убийства возглавлял Лодердейл. Он спросил себя, защитит ли его Лодердейл от Килпатрика. Ответ: нет. Тогда он переставил имена. И ответ получился: да. Поэтому он повез то, что насобирал, Килпатрику.
Вскоре он был вынужден признать, что насобирал немного.
Килпатрик хотел, чтобы Смайли тоже присутствовал при разговоре. Иногда Ребус спрашивал себя, кто из этих двоих тут главный. Тем временем Кэлум Смайли, должно быть, вернулся к своей работе под прикрытием. Вероятно, попивал виски в «Делл».
— Итак, Джон, — сказал Килпатрик, — подведем итоги. У нас есть слово «Немо» и латинская фраза…
— Которой частенько пользуются националисты, — добавил Смайли. — По крайней мере, в ее шотландском переводе.
— И у нас есть щит на гербе. И все это наводит на мысль о группе «Щит и меч», созданной в начале шестидесятых. Вы думаете, они снова высунулись?
Перед мысленным взором Ребуса возникла пружина, неожиданно выпрыгнувшая из-под обшивки старого матраса. Он пожал плечами:
— Не знаю, сэр.
— И потом, этот ваш источник говорит об американском «Щите и мече».
— Сэр, я знаю только, что сокращение SaS должно что-то обозначать. Кэлум Смайли говорит о группе под названием «Щит», которая, возможно, действует на рынке оружия. Кроме того, на шотландском гербе изображен щит и фраза, начинающаяся со слова «Немо». Я знаю, это довольно слабые звенья, и тем не менее…
Килпатрик посмотрел на Смайли, и тот ответил ему взглядом, который говорил, что он на стороне Ребуса.
— Может быть, — сказал Смайли, подтверждая впечатление Ребуса, — мы могли бы попросить наших американских друзей навести справки. Работать будут они — мы тут ничего не теряем. А с их возможностями ответ нам они смогут дать через два-три дня. Как я уже сказал, мы ничего не теряем.
— Пожалуй. Что ж, тогда так и сделаем. — Килпатрик сложил ладони в молитвенном жесте. — Джон, мы даем этой версии ход.
— Кроме того, сэр, — сказал Ребус, понимая, что нарывается, — мы могли бы провести небольшое расследование и выяснить подробности о первоначальном «Щите и мече». Если это название снова всплыло, то не с бухты-барахты.