— Сколько достоинств! — заметил не без издевки Найджел. — Но ведь она не высокая пышногрудая блондинка!
— Я остаюсь верен своим вкусам, но не могу грешить против истины. Джорджия очень нравилась О'Браену. Мне казалось, что она была в него влюблена, не интересовалась другими мужчинами, но они почему-то не поженились.
— И все же она осталась преданной ему, как я понял?
— Да, это так. Она так же бережно относится к брату. Помню, она разволновалась, когда Эдвард один раз потерял сознание. Она в нем души не чает, хоть это всего лишь рядовой милый человек.
— Мне он показался умным.
— Так оно и есть. У него хватило сообразительности, чтобы нажить состояние, но не смог его удержать, в нужный момент остановиться. Теперь он часто бывает хмурым, по утрам у него дрожат руки. Биржа превращает людей в неврастеников намного чаще, чем зубрежка в Оксфорде.
— А как ведут себя гости?
— Люси играет последний акт какой-то трагедии. Думаю, она по-настоящему чем-то взволнована. Ведь у нее нет таланта, чтобы так хорошо сыграть… Нот-Сломен отсутствовал, но стал молчалив. Он понимает, что сейчас не время интересоваться женскими ножками. Джорджия напоминает покинутую обезьянку, но ведет себя как сестра милосердия, всех успокаивает. Люси дает всем понять, что ее сердце разбито, но ведь именно это должна чувствовать Джорджия…
— Настоящее горе люди скрывают… Сейчас меня тревожит, Филипп, один вопрос: как можно пройти по снегу и не оставить на нем следов?
— Только с помощью бога! Еще можно использовать ходули!
— Блэкли не обнаружил ничего подобного, когда исследовал местность вокруг барака!
— Но ведь там были четкие следы!
— Они вели не в том направлении…
На это Старлинг ответил:
— Твои сочинения по греческой литературе были всегда прекрасны, но часто ты старался стилизировать текст, делая при этом самые примитивные ошибки…
Все это профессор сказал с выражением младенческой невинности на лице.
— Можешь не продолжать! — буркнул Найджел. — Я понял свой промах. Убийца шел вперед спиной. Потому-то его носки отпечатались сильнее, чем каблуки. И сделал он это тогда, когда снегопад не был сильным. Он будет неприятно поражен, что мы об этом узнали…
Побеседовав еще около часа, они почувствовали потребность в ароматных гренках с маслом. Внезапно Старлинг что-то припомнил и сказал:
— Ты заметил, Найджел, как О'Браен за ужином…
Женский крик, раздавшийся где-то внизу, не дал ему закончить эту фразу. Когда наступила тишина, кто-то окликнул Найджела:
— Мистер Стрейнджвейс! Мистер Стрейнджвейс!
На пороге появился Болтер. Он покраснел и был взволнован.
— Мой шеф просит вас немедленно спуститься к нему. Миссис Грант, накрывая стол к ужину, нашла его в чулане. Кто-то проломил ему голову. Ужасное зрелище!
— Надеюсь, Блэкли не умер?
— Вы не поняли меня, сэр. Речь идет не о шефе, а о слуге мистера О'Браена. Голову проломили Беллани. Он лежит в большой луже крови…
Глава 7
Артур Беллани встретился с убийцей намного быстрее, чем ожидал, но не видел его. Нападение произошло в темном коридоре, соединявшем кухню с подсобным помещением. Потом его перетащили в чулан. Об этом свидетельствовал кровавый след на полу. Предмет, которым преступник ударил свою жертву по голове, пока не был найден.
Миссис Грант ничего не слышала. Она крепко спала в своей комнате, воспользовавшись передышкой. У Найджела сложилось впечатление, что больше всего ее огорчил испачканный кровью пол.
Врач высказал предположение, что Беллани, возможно, выкарабкается, но не рискнул перевести его в больницу. Была приглашена специальная медицинская сестра, а у двери поставлен полицейский, которому было велено пускать к больному только врача и Блэкли.
Пока полицейские искали орудие преступления, Блэкли собрал всех гостей и предупредил их о том, что в их комнатах будет произведен обыск. Он заявил, что может в любой момент получить соответствующие ордера, но сейчас важен фактор времени… Правда, он заверил присутствующих в том, что знает: им нечего скрывать.
Сейчас он мало напоминал того скромного и нерешительного офицера, которого они увидели несколько часов назад.
Перед тем как начать допрос, он переговорил с Стрейнджвейсом.
— Дело начинает проясняться, — сказал ему Найджел.
— Я тоже так полагаю, сэр. Поначалу я подумал, что допустил промах, упомянув о завещании, но теперь вижу, что это побудило преступника к новым действиям. Надеюсь, Беллани поправится.
— Вы считаете, что Артур был одним из свидетелей, подписывавших завещание?
— Он должен был знать второго свидетеля и содержание документа. Убийца его похитил, чтобы скрыть мотив преступления.
— Как же он мог это сделать?
— Очевидно, он знал комбинацию цифр. Возможно, он был близким другом полковника.
— Вы, однако, забыли о том, что свидетели никогда не упоминаются в завещании… Если речь идет о содержании завещания, то преступник не был свидетелем.
— Верно! Но Беллани мог стать жертвой нападения именно потому, что знал волю покойного. Я опасаюсь теперь за второго свидетеля…
— Надо проявлять бдительность! Но ведь этот второй свидетель может быть в сговоре с убийцей.
— Я не верю в это… Такие вещи редко кому доверяют!
— Макбет не скрывал ничего от своей супруги! В данном случае может быть эротическая подоплека…
Блэкли вспоминал об этих словах, когда входил в столовую, чтобы встретиться с гостями покойного О'Браена, но по его крестьянскому лицу этого не было видно. Никто из присутствующих не был против обыска.
Блэкли и Найджел прошли в небольшой кабинет, который охранял один из полицейских. Ему было приказано приглашать туда поочередно гостей, а также прислушиваться к тому, что они будут говорить.
Первым зашел Старлинг. К этому времени от миссис Грант было известно, что Беллани находился до половины третьего на кухне, когда она отправилась отдохнуть. Старлинг именно в это время беседовал с Найджелом. Фактически ему пришлось лишь повторить, что он ничего не знает ни о завещании О'Браена, ни о его адвокатах.
За ним вошла Люси, которая, впорхнув в комнату, тут же приняла вид королевы.
Видно было, что она произвела впечатление на Блэкли и Болтера. Выяснив данные о ее возрасте и адрес, полицейский спросил:
— Вы можете дополнить свои показания, которые дали сегодня утром по поводу завещания мистера О'Браена?
— Дополнить? Фергус… Мистер О'Браен никогда не говорил со мной на эту тему!
— Вы уверены, что вы не упомянуты в этом документе?
— Я могу это только предполагать…
Ее голос был холоден и бесстрастен. Теряя терпение, Блэкли поинтересовался:
— Какие у вас были отношения с покойным?
Покраснев и откинув назад голову, Люси ответила:
— Я была его любовницей.
— Прекрасно! Вы не слышали никаких подозрительных звуков, когда отправились спать, мадам?
— Я сразу же заснула. Какие звуки вы имеете в виду?
Погасив сигарету, Найджел напомнил Блэкли:
— Очевидно, мисс Трайл еще не знает о том, что полковник был убит…
Люси побледнела, лицо ее на глазах осунулось.
— Убит? — еле выговорила она. — Кто это сделал?
— Мы этого еще не знаем. У него были враги?
— Враги? У таких людей, как он, очевидно, всегда есть недруги, но я об этом ничего не знаю.
Помолчав немного, Блэкли попросил ее рассказать о том, что она делала во второй половине дня.
— До половины третьего я находилась в холле, — сообщила Люси. — Потом прошла в свою комнату, чтобы отдохнуть. Потом услышала шум и спустилась вниз… Какой ужас! Кто будет следующей жертвой?
— Не беспокойтесь, мадам. Мы этого не допустим. С вами был кто-нибудь в холле?
— Только мисс Кавендиш, которая ушла на пятнадцать минут раньше меня. Куда она направилась, я не знаю. Примерно без десяти три в холл заглянул мистер Сломен. Он хотел сверить свои часы…
— Еще один вопрос… Прошу вас не обижаться… Поймите меня правильно… Вы можете доказать, что с трех часов находились в своей комнате?
— Нет, не могу!
Ее ответ был быстр и решителен. Казалось, она заранее к нему подготовилась.
— Я не запасаюсь свидетелями на все случаи жизни!
— Потому-то полиции часто не везет, — ответил ей Блэкли, не обращая внимания на ледяной взгляд, с которым она покинула комнату.
Люси сменил Нот-Сломен. Он вошел с сигаретой в руке и улыбкой на губах. Очевидно, он так встречал гостей в своем заведении.
— Так вот как выглядит инквизиция! — сказал он. — Не так уж страшно, как я представлял!
Выяснилось, что ему пятьдесят один год. О завещании полковника он ничего не знал.
Когда Блэкли спросил, не слышал ли он шума ночью, Нот-Сломен оживился:
— Понимаю! Я так и решил, когда вы, мистер Блэкли, выдали себя сегодня утром. Это не самоубийство? Трудно поверить, чтобы Слип-Слоп решился на такое! Это был отличный человек. Я бы с удовольствием вам помог, но это не в моих силах. К сожалению, я всю ночь проспал как убитый.
— Возможно, вы знаете, у кого был повод убить О'Браена? У него были враги?
— Как сказать… Богачи, как он, всегда находятся в опасности. Боже! Зачем я сказал? Вы еще, чего доброго, подумаете, что я подозреваю Люси! Ведь она могла иметь виды на его завещание! Но эта девушка даже муху не способна убить! Другого человека, который бы мог желать его смерти, я не знаю… Но меня не покидает чувство, что он сам изменился после нашей последней встречи…
— Где это произошло?
— Во Франции. Я больше его не видел с конца войны. Но однажды, прошлым летом, он появился с Люси в моем ресторане.
— Хорошо, сэр. А что вы делали сегодня после ленча?
— Попытаюсь вспомнить, хоть это не так легко сделать. Сначала я играл с Кавендишем в бильярд. Это было почти что до трех часов.
— Вы оба были все время в бильярдной?
— Конечно! Мы следили друг за другом, чтобы никто не приписал себе очков, — весело ответил Нот-Сломен.