– Именно… чрезвычайно целеустремленный тип… – согласилась Адела Раффингтон, поднимая голову от своего альбома. Рука ее на мгновение замерла в воздухе. – Но в этом конкретном случае я не могу не похвалить мистера Ритчи. Живес – старый негодяй. Он бы спрятал Бронзино, это величайшее произведение искусства, от посторонних глаз, чтобы созерцать в одиночестве. А Ритчи, напротив, тут же подарил эту картину Национальной галерее, просто чтобы позлить старикана.
Итак, в Ритчи одновременно уживаются черты и негодяя, и филантропа?
– Ах, ну о чем вы говорите? «Типографии и живописные полотна», – передразнила Пруденс. – Если верить колонкам светских сплетен, Ритчи ведет себя особенно раскованно, именно когда преследует очередную пассию. – Она подалась вперед, знающе сверкая глазами.
– Вы делитесь личным опытом? – поинтересовалась Беатрис, награждая ее странным взглядом. Теперь, когда они, похоже, добрались до самой сути вопроса, в душе ее зашевелился демон ревности. Ей не следовало беспокоиться о прочих женщинах в жизни Ритчи, особенно принимая во внимание временный характер ее собственной с ним связи. Но сделать этого она решительно не могла.
– Ах, прошу прощения, – извинилась хозяйка дома, не выказывая при этом никаких признаков раскаяния. – Но разве однажды Ритчи не увел миссис Чевингтон прямо из-под носа у Очень Августейшей Особы, мужчины, также положившего на нее глаз и давшего понять более или менее «тайно», что она станет его следующей фавориткой?
С широко раскрытыми от любопытства глазами дамы повернулись к Пруденс. И Беатрис тоже, гадая, в самом ли деле речь идет о, возможно, самом главном на свете любителе женщин?
– Вы же не имеете в виду…
Пруденс торжественно кивнула:
– Именно его.
– Но… Боже, удивительно, что за такой поступок Ритчи не изгнали с позором из высшего общества. Августейшая Особа… э-э-э… разгневалась? – И снова Беатрис почувствовала, как внутри у нее шевелится дьявол. Чтобы пойти на такой риск, Ритчи должен был воспылать нешуточной страстью к миссис Чевингтон.
– О нет, – вмешалась Арабелла, с готовностью подхватывая нить разговора. – Я и сама была на том приеме и кое-что видела. Человек, о котором идет речь, – его королевское высочество, как все уже поняли, – лишь от души посмеялся и похлопал Ритчи по спине, предположительно добавив: «Чисто сработано, приятель! Что ж, забирай ее, она твоя!»
– Великий боже!
– Боже всемогущий!
Комната заполнилась аханьем, вздохами и другими звуками, служащими у женщин выражением восторга.
Всем было интересно, каково это – быть желанной мужчиной, не побоявшимся навлечь на себя гнев особы королевских кровей ради достижения желаемого?
«Испытываю ли я по этому поводу волнение? – задалась вопросом Беатрис. – Или все же страх?»
Похоже, ею овладели оба этих чувства сразу. И возбуждение, и опасения. Как бы то ни было, ничто из сказанного о Ритчи не соответствовало его истинной натуре – все разговоры были рассчитаны исключительно на то, чтобы произвести сенсацию, и основаны лишь на его светской репутации. Беатрис хотелось расспросить подруг о том, что им известно о его прошлом, узнать какие-то более важные подробности, но что-то сдерживало ее. Она так и не произнесла ни слова, погрузившись в размышления, в то время как прочие дамы продолжали весело щебетать. Когда они наконец-то поняли, что обсуждать отношения Беатрис и Ритчи дальше не имеет смыла, сменили тему, за что Беатрис была им очень благодарна. Теперь разговор повели о Мэри Бригсток и ее последних приключениях – как реальных, так и вымышленных. Дама эта в зрелые годы замужества наслаждалась вспыхнувшей вновь страстью к ней супруга.
Да, Эдмунд Эллсворт Ритчи – совершенно выдающийся мужчина, признавала Беатрис, воображая его сияющие решимостью синие глаза. Он не побоялся даже похитить женщину у самого принца Уэльского, а потом предположительно отказаться от нее, увидев, что привлекательность приза поблекла.
«То же произойдет и со мной, когда отведенный Ритчи месяц подойдет к концу, – подумала она. – Лучше мне заранее к этому подготовиться и рассматривать наши отношения лишь как восхитительное приключение, и ничего больше».
Беатрис понимала, что не является ни роскошным произведением искусства, ни типографией, ни каким-нибудь иным ценным активом, поэтому у Ритчи не возникнет желания пользоваться ею дольше оговоренного и оплаченного срока.
Глава 19. Соглашение
Полли было скучно, а она очень не любила это состояние. Привыкшая всю свою сознательную жизнь находиться в услужении, она находила вдруг образовавшийся у нее излишек свободного времени утомительным.
Не то чтобы она когда-нибудь чрезмерно уставала, работая у Уэверли. Когда они жили в имении Вестерлинн в сельской местности, где содержался большой штат прислуги, Полли исполняла обязанности лишь горничной мисс Беа и не могла пожаловаться на то, что ее заваливают работой. Ее хозяйка всегда была доброй молодой леди и одной из тех редких людей, кто обращался со слугами как с равными. Она изо всех старалась доставлять Полли как можно меньше хлопот.
Даже здесь, в доме на Саут-Малберри-стрит, где ведение домашнего хозяйства полностью легло на плечи Энид и ее собственные, Полли было грех жаловаться на чрезмерную загруженность делами. И опять же за это ей стоило благодарить мисс Беа, которая вносила посильный вклад, где только могла, и выполняла значительную часть работы по дому. В других домах это являлось просто неслыханным!
Но теперь все стало по-другому, привычный уклад их жизни претерпел изменения. И все благодаря Эдмунду Эллсворту Ритчи, чьи деньги щедро оплачивали счета, покупки и труд слуг. А его правая рука, Джейми, стал управляющим и присматривал за домом, раздавая поручения.
В единый миг Полли снова превратилась всего лишь в горничную мисс Беа, а всю работу по дому отныне выполняли три девушки, нанятые через агентство. Также в дом был принят Саймон, серьезный на вид, но довольно сговорчивый лакей, в обязанности которого входило открывать посетителям дверь, вызывать экипаж и доставлять сообщения.
Сегодня, пока мисс Беа встречалась с подругами, Полли решила заняться шитьем, к которому у нее были особые способности. Также она распаковывала, разглаживала и убирала новые покупки своей хозяйки, которые в изобилии доставлялись из различных магазинов и лавочек. Полли с радостью разбирала красивые платья и туфли, а также огромное количество изысканного нижнего белья. Последнее было особенно важно, если дама является любовницей такого богатого и искушенного мужчины, как мистер Ритчи.
Полли нахмурилась.
«Только посмей причинить ей боль, мерзавец ты этакий, и я тебе все кишки выпущу и сделаю из них подвязки!» – подумала она.
Полли приходилось принимать существующий порядок вещей, но она всегда надеялась, что мисс Беа выйдет замуж за доброго богатого человека, который станет любить ее и заботиться о ней. Они поселились бы в доме, где сама Полли познакомилась бы с красавцем кучером или купцом, у которого бы тоже водились денежки, чтобы и с ней поделился.
Но никогда ей и в голову не могло прийти, что ее хозяйка станет шлюхой.
– Перестань, Полли, что толку в подобных размышлениях? – пробормотала она, с трудом поднимаясь по лестнице для слуг в расположенную на втором этаже мастерскую, таща целую кипу менее экзотического нижнего белья мисс Беа и несколько заштопанных рубашек мистера Чарли. – Научись извлекать из ситуации пользу.
При этой мысли на губах ее появилась улыбка. Пользы явно стало очень много, особенно теперь. Она по-прежнему время от времени обжималась с мистером Чарли, когда он бывал дома, а теперь появился еще и загадочный Джейми, который тоже был не прочь ее приласкать.
Как жаль, что сейчас, когда ей так хотелось насладиться мужским обществом и получить поцелуй-другой, ни первого, ни второго не было рядом.
Все еще улыбаясь, Полли бедром толкнула дверь в комнату мистера Чарли и вошла. Покончив с шитьем, она решила ненадолго уединиться в своей комнате, чтобы воплотить в жизнь свою последнюю безумную фантазию, ту, что неотступно преследовала ее со времени появления красавца помощника мистера Ритчи.
– Черт побери!
Открывшаяся ее глазам сцена настольно поразила Полли, что рубашки и нижнее белье выпали из ее рук и посыпались на ковер. Как оказалось, мистер Чарли вовсе не ушел в клуб, о чем было объявлено слугам, а Джейми Браунлоу не отправился по делам в дом мистера Ритчи.
Оба находились сейчас в одной кровати. Судя по всему, они были голые.
Похоже, фантазия Полли уже стала действительностью.
– Вот тебе и раз! – сказал Джейми чуть слышно, взъерошивая рукой волосы Чарли и садясь в постели, чтобы смотреть в лицо Полли, которая так и стояла на пороге с раскрытым от удивления ртом. – Будь так добра, закрой-ка дверь, Полли. Я знаю, что ты девушка с широкими взглядами, но другие слуги могут быть несколько шокированы, случись им заглянуть внутрь.
– Прошу прощения, сэр… Я сейчас все подберу и тут же исчезну. Простите, что побеспокоила вас. – Нагнувшись, она стала поспешно хватать одежду, умудряясь при этом не таращиться на два мужских тела на кровати, сплетенные в тесном объятии. Бедра обоих были едва прикрыты простынями. Джейми ухмылялся, сохраняя полную невозмутимость, и даже мистер Чарли, лицо которого раскраснелось, а глаза были широко распахнуты, тоже не выказывал признаков недовольства. Повернувшись к Джейми, он выглядел почти довольным.
«Что это вы замышляете, грязные развратники?» – подумала Полли.
Рубашки и нижнее белье, похоже, решили во что бы то ни стало помешать ей. Стоило ей поднять один предмет одежды, как он тут же выскальзывал из ее рук, когда она тянулась за вторым.
– Прошу прощения, – снова повторила она, чувствуя, что ее собственные щеки заливаются еще более жарким румянцем, чем у Чарли, когда она услышала шелест простыни в районе его паха, где вдруг оказалась рука Джейми.
Мужчины обменялись многозначительными взглядами, и, хотя Полли в этот момент должна была складывать па