емени это заняло?.. За один вечер, пока Горенов убивал старуху, точно не справиться…
С тех пор прошло уже почти две недели. Каждый день он выглядывал в окно и смотрел на темнеющий ствол, лежащий поперёк двора. Похоже, теперь этот массивный кусок древесины ещё и не был никому нужен. От Марии Сергеевны новостей не поступало ни в прессе, ни по телевидению. Или, может, кто-то уже «прочёл» его литературное послание, но пока произошедшее является тайной следствия? Маловероятно. Всё равно сообщили бы, хоть без подробностей.
Переживания Георгия по этому поводу были противоречивыми. С одной стороны, он радовался, что скорое разоблачение ему не грозит, но с другой – печалился, ведь амбициозный план не спешил воплощаться в жизнь. Впрочем, в любом случае кто бы смог сделать правильные выводы на основании одной жертвы? Нужна была серия, только тогда об этих событиях заговорят, увидят в них связь.
Убийство старухи далось ему относительно легко в эмоциональном плане. Это тоже, с одной стороны, настораживало… Понятно, возраст Марии Сергеевны был почтенным, но нельзя же сказать, будто она «отжила своё». Горенов лично, собственной волей решил поставить точку в её судьбе именно здесь. Это он «продиктовал» небесной канцелярии, что можно отложить писчие принадлежности, диктант окончен.
С другой стороны, иначе в таком деле нельзя. Как переживать по поводу каждой жертвы, коль скоро его душа болит за всех людей, за всех читателей, за все книги сразу? Если положить на одну чашу весов почтальоншу с её скверным характером и дурным вкусом, а на другую – все мыслимые шедевры мировой литературы, то что перевесит? То-то же! Фёдор Михайлович, оставьте ваши россказни про «счастье всего мира не сто́ит…» Сто́ит! Другой классик учит: «Чтоб добрым быть, я должен быть жесток…» Это, знаете ли, ближе к истине. Приходится соответствовать…
– Почему ты замолчал? Было так интересно… – прошептала Вика, сидящая у него на коленях, своим немного писклявым, но нежным голоском. В её ушах блестели те же самые серёжки. Рукой она путалась в волосах Горенова. Что им всем дались его волосы?! Ладонь Георгия лежала на её бедре, достаточно высоко, чтобы наиболее проворные пальцы уже пролезли под юбку.
– Видишь ли, красота – это капитал.
– Вижу… – кивнула она и поднесла язык к его уху. – Капитал…
В принципе, уже можно было предложить ей пойти к нему, но Ленка пока ещё дома, обещала уйти около семи. «А что, к тебе женщина придёт?» – спросила она улыбаясь. Горенов ошалело посмотрел на дочь. Как можно ребёнку ответить: «Да»? Папе надо потрахаться. И что делать, если действительно «да»? Врать? Нет, нельзя.
– Да, капитал… Куда более объективный, чем, скажем, дар. Быть может, несколько менее надёжный, чем деньги, но наверняка более верный, чем талант. Так что при наличии самого минимума мозгов, способного обеспечить естественную осторожность, красивая девушка не пропадёт никогда. А талантливый мужчина, даже если ему временами благоволит удача, имеет все шансы сгинуть.
– А что же ему нужно, чтобы не пропасть?.. – Вика сама удивилась, услышав свой голос. Погружение языка в ухо собеседника заметно сказывалось на членораздельности. На самом деле Георгий услышал: «Та фто фе ему нуфно, фтобы не пвопафть». Тем не менее всё понятно.
– Ему нужно очень много везения… – ответил Горенов печально. Его лицо, казалось, уже не принадлежало человеку, настроенному на эротическое продолжение вечера.
Вика отстранилась и посмотрела на него вопросительно.
– …И мне очень повезло, я встретил тебя, – быстро сориентировался он.
Девушка довольно кивнула и принялась штурмовать языком его ротовую полость, обхватив голову двумя руками. Он отвечал, вялыми конвульсивными движениями. Против секса Георгий, разумеется, ничего не имел, но определённо предпочёл бы перейти к нему без всего этого. «Кстати, когда же, наконец, найдут старуху?» Только Горенову, держащему левую руку на тугой округлости молодой женщины, могло показаться, будто эта мысль пришла «кстати».
Вторая конечность заползла в изгиб её талии и начала обживаться там. Вика могла кружить головы, когда не надевала этот свитерок. А особенно когда снимала его. Что это было за чудесное превращение!.. Из скромного, очаровательного, нежного мышонка в изогнутую и упругую бестию. Наверняка многие хотели сжечь шкурку царевны-лягушки, чтобы девушка осталась последней навсегда. Зачем так одеваться? На презентации она выглядела совершенно иначе, куда вульгарнее, порочнее. Почему? Георгий не мог придумать объяснения, кроме одного: излишнее мужское внимание слишком досаждало Вике.
В жизни каждой женщины обязательно найдётся другая, которая настойчиво убеждала её, что рано или поздно она непременно окажется на панели. Когда таких весталок много – это повод задуматься. Как правило, подобные «предзнаменования» исходят от старших дам. Они могут найтись среди коллег по работе, завистниц. Часто в подобной роли выступают учительницы, реже – воспитательницы в детском саду, опытным взглядом оценившие потенциал. В случае Вики ею была родная мать, что, пожалуй, обиднее всего.
Проникая внутрь Горенова языком, она безусловно приглашала его также оказаться в ней. Впрочем, что за вздор, он проникнет гораздо глубже, гораздо лучше, гораздо полнее, гораздо надёжнее. Опытный мужчина… Не то что все эти похотливые юнцы, из-за которых и на йогу-то не сходить. Встала в адхо мукха шванасану и самой противно. Буквально физически ощущаешь, сколько взглядов не просто касаются, не скользят, не ласкают, а буквально лезут внутрь, прямо «туда»! И мысли всех складываются в однообразный отвратительный хор. Сколько ей приходилось слышать этих слов… А ведь в йоге так важно душевное спокойствие… Или духовное? В любом случае с её фигурой добиться умиротворения удавалось только в сугубо женской группе, но ведь хоть один обязательно придёт. Впрочем, и среди дам липкие завистливые взгляды порой не давали расслабиться. А Вика так любила йогу. Что ж, в жизни ей неоднократно приходилось лишаться того, что она любила.
В век Ютуба можно, конечно, заниматься дома, но тренер всё-таки предпочтительнее. А индивидуальный инструктор – слишком дорого. Чтобы позволить его себе, пришлось бы убедиться в маминой правоте, а это намного хуже, чем переспать с нелюбимым человеком.
В общем, зависть, похоть, красота и любовь к йоге толкали девушку в пучину несчастья, из которой её теперь резко вытягивал Горенов. Как долго она его ждала! Сидя на нём и уже эмоционально отдавшись, Вика будто бы говорила: «Ну, что, мама, пошла я на панель?» Без сомнений, та умерла бы от зависти, если бы видела их сейчас. И нужно сказать, что подобные мысли в текущих обстоятельствах тоже вряд ли показались бы кому-то «кстати».
– …Но капитал этот вам, конечно, очень нужен, – продолжал свои логические выкладки Георгий, когда девушка немного запыхалась, – ведь женщиной быть значительно дороже. Колготки, – он провёл рукой по её бедру, – косметика, уход за собой, средства гигиены раз в месяц. Вам необходимо быть красивыми… Очень красивыми.
Простые слова, граничащие с глупостью, но как это у него получалось? Кому ещё под силу сделать комплимент, упомянув прокладки?
– А мужчине нужно быть умным, – попробовала Вика соответствовать, млея на его коленях.
Ей было известно, что она красива. Как чеховская Соня из «Дяди Вани», только наоборот. Та слышала за спиной разговоры, в которых её называли милой и доброй. До Вики же постоянно доносились мнения о её заднице, ногах, разные глаголы, а то и просто восхищенное посвистывание. Когда не хватает слов – верный признак. На деле она, пожалуй, немного завидовала Соне. Неожиданно? Но факт. У неё были большие сомнения в том, что рано или поздно ей доведётся увидеть небо в алмазах. И уж точно она не решилась бы никому этого пообещать. Как вообще можно быть уверенным в чём-то таком? Вика привыкла сомневаться. До сих пор она не исключала даже того, что когда-нибудь и правда окажется на панели. Но как же обидно и несправедливо это будет! Ей, читавшей Чехова, придётся стоять на проспекте, отмораживая придатки в сетчатых колготах. А ведь здоровые яичники так нужны, чтобы дать жизнь прекрасному ребёнку.
Вика была искренней и действительно предпочла бы счастье с умным, пусть и небогатым мужем, которого интересно любить ушами. Многие говорили, что таких, как она, не бывает. Слышать это всякий раз казалось странным и не очень приятным. Таковы уж их негласные семейные традиции: мать родила её от кандидата наук, чей уход так и не смогла простить ни себе, ни дочери. Потом жила с университетским преподавателем, любимым Викиным отчимом, к которому Ольге не удалось привязаться. А этот испанец… он никогда не станет членом их рода. Собственно, мама тоже им больше не является, носит фамилию Гарсия. Семья Вики теперь немногочисленна, это она одна. И ей нужен умный. Вот только бы ещё йогу с индивидуальным тренером…
Несколько раз девушка пробовала встречаться с инструкторами, но эти ребята, как правило, оказывались непроходимыми тупицами. В лучшем случае они горделиво бросались цитатами из индийских трактатов, но ни одной собственной мысли их головы не хранили.
Да, безусловно, хорошо, если её мужчина окажется вдобавок красивым и верным… и заботливым… Уж кто-кто, а она, наверняка, заслуживает такого. Потому Горенов выглядел очень перспективно. А то, что у него есть некая Лена, даже неплохо. Подобное обстоятельство могло бы смутить ровесницу отца, но не сверстницу дочери.
– Боюсь, это не так… То есть… Видишь ли, мы над этим не властны. Ум не купишь. Для красоты можно многое сделать за деньги. Конечно, такую, как у тебя, не выменять ни на какие сокровища, но что касается мозгов… Если их нет, то усилия бесполезны, – Георгий говорил нарочито высокопарно и нежно, но ему нравился ход разговора. С ним давно никто не беседовал на такие темы. Надю и Лену они мало интересовали, обсуждать их можно было только с Борисом… Кстати, как он там? Надо обязательно узнать и помириться.
– А книги?.. Если есть деньги, ты же можешь покупать любые книги… Можешь путешествовать, смотреть города, ходить в самые лучшие музеи… – произнесла Вика игриво и мечтательно.