Животное продолжало бежать вдоль склона, и вскоре его голова и хвост скрылись в траве. Оно опять поразительно напоминало движущийся голый бугор.
После обмена шутками по поводу забавного приключения геолога, принявшего живую черепаху за каменный холм, Каштанов заметил товарищам:
— Я полагаю впрочем, что это была совсем не черепаха, а глиптодон, животное из семейства броненосцев, водившееся на земле в плиоценовую эпоху третичного периода[18] наряду с огромными муравьедами, гигантскими ленивцами, мастодонтами и громадными носорогами. Остатки этих животных найдены в изобилии в Южной Америке.
— Огромного муравьеда мы ведь встретили в лесу, — напомнил Папочкин.
— Эта встреча меня и навела на высказанную мысль. Ведь если мы в более северном поясе, вблизи границы льдов встретили в живом состоянии такие окаменелости, как мамонта, длинношерстого носорога, первобытного быка, пещерного медведя, исполинского оленя, которые на земле жили в послетретичное время, то нет ничего удивительного в том, что южнее, где господствует такое тепло, сохранились формы еще более древнего времени — плиоцена.
— А еще южнее, развивая вашу мысль, мы должны встретиться и с более древней фауной — миоценовой, эоценовой, меловой, юрской и т. д.? — спросил зоолог с некоторым недоверием.
— Я этому нисколько не удивлюсь, — заметил Громеко. — С тех пор как мы открыли этот странный внутриземной мир, я перестал удивляться чему бы то ни было и готов приветствовать игуанодонов, плезиозавров, птеродактилей, трилобитов[19] и другие палеонтологические чудеса.
— В таком случае жаль, что мы не подстрелили муравьеда и глиптодона. Чем мы сможем доказать их существование? Глиптодона я даже не сфотографировал.
— Может быть мы встретим их еще раз.
— А кстати, пора возобновить запас мяса, — заявил Громеко, — иначе завтра придется есть одно свиное сало.
Во время этого разговора охотники медленно поднялись по склону холма и достигли его гребня, вдоль которого тянулись узкой полоской довольно густые кусты, скрывавшие, к радости Каштанова, небольшие выходы горных пород. Геолог немедленно пустил в дело свой молоток, но Папочкин, пролезший уже через кусты, остановил его возгласом:
— Потише, на том склоне зверинец травоядных.
Каштанов прекратил стук, спрятал добытый образчик в карман и полез через кусты; Громеко следовал за ним.
На южном склоне холма, еще более пологом, они увидели разнообразных, мирно пасшихся животных. Ближе всего к ним находилось семейство носорогов, сильно отличавшихся как от живущих в Индии и Африке, так и от длинношерстого носорога. Это были толстые, приземистые коротконогие твари, похожие скорее на небольших гиппопотамов; но форма головы и короткий толстый рог самца выдавали их породу. У самки вместо рога была только большая мозолеобразная шишка. Детеныш, резвившийся возле матери, походил на огромную ливерную колбасу; чтобы добраться до источника молока, он ложился на землю и протискивался боком под брюхо матери, которая передвигаясь, придавливала его, что вызывало недовольное хрюканье обиженного малыша.
Немного далее на склоне паслось стадо огромных слонов. Рассмотрев их в бинокль, Каштанов заявил, что это вероятно мастодонты: они отличались от мамонта длинными и прямыми бивнями, покатым лбом и более длинным туловищем.
По соседству с ними ходило несколько антилоп огромной величины, буро-желтых с черными пятнами, как у леопарда, с длинными, саблевидными рогами. Они передвигались скачками, потому что задние ноги были значительно длиннее передних; Громеко сначала принял их за огромных зайцев.
На опушке леса находились еще более странные животные, похожие отчасти на жираффу, отчасти на верблюда: сходство с первой состояло в очень длинной шее и голове <с небольшими рожками, а признаками верблюда являлись бурый цвет и форма туловища с небольшим горбом. Парочка этих животных, в которых Каштанов признал родоначальника верблюда и жираффы, ходила вдоль опушки, свободно срывая веточки и листья на высоте четырех метров от земли.
Наиболее интересной добычей охотникам показались антилопы и верблюдо-жираффы; поэтому они разделились на три партии: Каштанов направился окольным путем к верблюдо-жираффам, Папочкин — к антилопам, а Громеко должен был сфотографировать носорогов и мастодонтов.
Громеко, соблазнившийся видом маленького носорога, показавшегося ому достойным вертела, выстрелил и уложил на месте детеныша. Его родители, вместо того чтобы спасаться бегством, как ожидал охотник, обнюхали труп, а затем с громким хрюканьем бросились на ботаника, который имел неосторожность показаться на опушке кустов. Он скрылся опять в кусты и успел отбежать несколько шагов в сторону, когда на том месте, где он только что стоял, раздался треск неистово ломаемых ветвей, и оба носорога, топча кусты и разбрасывая их мордами по сторонам, появились на гребне холма и побежали дальше. Но, заметив, что их враг исчез, они повернули назад и помчались туда, где колебания кустов выдавали присутствие охотника.
В это время вблизи антилоп раздался выстрел Папочкина, и стадо этих животных понеслось вверх по склону; туда же устремились и мастодонты, подняв хоботы и издавая тревожные трубные звуки. Положение Громеко становилось отчаянным: с одной стороны, ему приходилось следить за носорогами и бегать от них взад и вперед через кусты, а с другой — надвигалась опасность от антилоп и мастодонтов. Но ботанику пришла счастливая мысль: заметив, что антилопы и мастодонты бегут вверх по склону с разных сторон, но приблизительно к тому же месту гребня, он, вместо того чтобы перебегать от носорогов взад и вперед через кусты, побежал теперь вниз по склону в промежуток между антилопами и мастодонтами, в расчете, что те и другие задержат его преследователей. Этот расчет оправдался: прорвавшиеся опять через кусты разъяренные носороги столкнулись одни с мастодонтами, другой — с антилопами; произошло замешательство; первый был сшиблен и затоптан, второй — обратил в бегство антилоп и сам побежал за ними, а Громеко остался победителем на поле сражения.
Отдышавшись от безумного бега, он поднялся обратно к кустам, нашел свое ружье, брошенное при бегстве от носорогов, а затем стал искать свою добычу — маленького носорога, из-за которого натерпелся такого страха. Найти его оказалось нетрудно, потому что круглая туша, напоминавшая добрый боченок, виднелась издали среди потоптанной травы. Потом он отправился к своим товарищам, и они вместе, тяжело нагруженные шкурами, черепами и мясом, двинулись обратно к стану, где Макшеев уже беспокоился их долгим отсутствием. Он сам хоть и сидел на месте, но не остался без добычи. К палатке подкрадывался хищник, вероятно собиравшийся скушать Генерала, но вместо того попавший под пулю, — это было животное, похожее на волка, но с очень большой головой, о кошачьим телосложением и со сравнительно длинной гривой на голове и шее. Каштанов нашел, что это должен быть плиоценовый предок современных волков.
Плутон гаснет
Пока в котле варилось мясо антилопы, а на вертеле жарился целиком молодой носорог, путешественники были заняты приведением, в порядок обильных материалов, добытых за день.
Во время этой работы они заметили, что свет ослабел и сделался еще более красноватым, чем обыкновенно. Подняв головы, чтобы выяснить причины этого явления, они убедились, что небо безоблачно, но сам Плутон светит тускло, и на одной половине диска видно много больших темных пятен.
Вместе с ослабленном света началось понижение температуры, достигавшей в этот день уже +28° в тени. Последнее можно было бы приветствовать, но первое внушало некоторую тревогу.
— А. что, если Плутон теперь погаснет совершенно? — спросил Громеко, так как во время ужина констатировали, что ослабление света продолжается и количество темных пятен на диске увеличивается.
— И мы вдруг очутимся в полном мраке, за которым постепенно наступит и полярный холод? — прибавил Папочкин.
— А теплая одежда осталась у нас далеко на севере в юрте! — воскликнул Макшеев.
— Я думаю, что это ослабление света — временное явление, — сказал Каштанов. — Плутон, судя по его красному свету и обилию темных пятен, действительно находится в последнем периоде своей жизни. Но этот период может продлиться еще сотни и тысячи лет. Красные звезды, аналогичные Плутону, наблюдаемые в мировом пространстве, по временам меркнут, почти гаснут, но потом опять вспыхивают. Запасы тепла, имеющиеся в их массе, еще очень велики, и кора, образующаяся на их поверхности вследствие охлаждения и представляющая темные пятна, которые мы видим, снова и снова разрывается и расплавляется за счет этих запасов. Угасание светила не может произойти сразу.
— А если горение Плутона прекратится вследствие недостатка кислорода? Ведь нужный для него кислород берется конечно из общей атмосферы нашей планеты, всасываемой через полярное отверстие.
— Вы неправильно представляете себе, что самосветящиеся тела вселенной горят подобно свечке или костру, поглощая кислород. Солнце и звезды состоят из раскаленных газов и испускают свет и тепло в связи с происходящими в них сложными процессами, распадом тел на элементы с громадным выделением тепла и увеличением объема. Эти процессы можно уподобить сильнейшим взрывам, что доказывается солнечными факелами — огненными фонтанами, которые выбрасываются из сферы солнца с колоссальной скоростью и на расстоянии в сотни тысяч километров. О сущности этих процессов мы можем только догадываться.
— Словом, «друг Горацио, на свете есть еще много вещей, которые не снились нашим мудрецам», а в Плутонии мы каждый день убеждаемся в справедливости этого изречения Гамлета, — сказал Громеко и предложил лечь спать, пользуясь темнотой и прохладой.
Животный мир леса также чувствовал, что в природе творится неладное. Птицы совершенно замолкли, и вместо их пения и щебетания слышались тревожные крики разных зверей. Генерал по временам завывал, подняв голову.