Голос ее гремел так мощно, что Юмеко забыла дышать. Ей пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не упасть на колени. А глава процессии вернулась на свое место в строю, и все двинулись дальше через лес.
Так они и шагали час за часом, сквозь сумерки, сгущавшиеся в ночь. И за все время пути Юмеко не произнесла ни слова.
За маленьким окошком сияла полная оранжевая луна. Квадрат света лег на лицо Юмеко, и та недовольно поморщилась. Попыталась отмахнуться от света. Потом открыла глаза.
Откуда-то доносился плеск ручья, журчавшего между камней. Кричала ночная птица – угрюмо и печально.
Юмеко чуть не завопила от накатившего ужаса и только чудом сдержалась.
Сколько же они шли через лес? Она не могла вспомнить. Не помнила даже, как она очутилась здесь. От сырой соломенной циновки пахло плесенью. Точно как дома… Мудрость-мать! Кири, должно быть, уже не находит себе места от страха.
Юмеко рывком села на циновке и тут же чуть не рухнула обратно. Голова шла кругом. Зажмурившись, девушка сделала несколько глубоких вдохов и протерла глаза.
Кто-то захихикал у нее за спиной – тоненько, нежно.
Юмеко подскочила, обернулась – и все-таки упала: ноги после вчерашнего стали как ватные.
Хихиканье перешло в смех.
– Чего тебе от меня надо? – пробормотала Юмеко прямо в заплесневелое татами. Медленно повернув голову, она уставилась на квадрат света на полу. Кроме него, ничего больше видно не было.
Чья-то тонкая рука вытолкнула в квадрат света круглую фарфоровую чашечку. Пышный рукав завернулся, приоткрывая изящное запястье.
– Ты, верно, хочешь пить, – прошептал из темноты нежный голос.
И тут до Юмеко дошло, что она и впрямь сгорает от жажды. Схватив чашку, она залпом выпила содержимое.
– Не очень-то изящно. Прежде люди были воспитаны лучше. Впрочем, можно предположить, что утрата манер – естественное следствие того, какие трудные они переживают времена.
Юмеко не поняла, тот же это голос или другой. Сколько их в этой комнате?
– Может быть, хочешь еще? – спросил мелодичный голос.
Юмеко кивнула:
– Да, пожалуйста.
И протянула в темноту маленькую чашечку – хотя предпочла бы сейчас сунуть голову в ручей и хлебать воду жадно, как животное.
Две тоненькие ручки показались из темноты и что-то налили в чашечку из узкой фарфоровой бутылки. Юмеко невольно залюбовалась: эти руки были такие человеческие! Такие красивые. А у нее самой руки грубые, натруженные, все в царапинах и мозолях. И кожа темная, как каштаны. На сей раз Юмеко выпила из чашки аккуратнее и поставила ее на татами.
– Спасибо, – прошептала она.
Ее невидимая собеседница хихикнула – с явным удовольствием.
– Выходит, люди могут учиться манерам, – сказала она. И шепотом добавила: – Значит, они умные.
Юмеко прочистила горло.
– Я тебя не вижу. Тут слишком темно.
– Ах! Как же я не подумала! – в нежном голосе появилась нотка смущения. Затем до Юмеко донесся шелест пышных одежд. Торжественный звук, медленный, церемонный. И, наконец, ее собеседница выплыла в квадрат света. Медленно, очень медленно, опустилась на колени, изящным движением села на пятки и сложила прелестные ручки на бедрах. Золотые и зеленые нити сверкали в ее одеждах. Голова была опущена, лицо застенчиво укрыто от взгляда Юмеко за темной, густой завесой черных волос.
Юмеко сглотнула. Какой ужас! Человеческие волосы на звериной голове! Чудовищно. Просто чудовищно.
Между тем ее собеседница медленно подняла голову. Блестящие черные волосы рассыпались по плечам, открывая лицо. Бледную кожу, озаренную светом луны. Ярко-красный изгиб рта. Плавные линии скул. Маленький носик. Светло-карие глаза под тяжелыми, полуопущенными веками. Брови были полностью сбриты; вместо них на лбу были нарисованы две изящные дуги из черных точек. Юмеко в жизни еще не встречала подобной красавицы!
Девушка улыбнулась.
Между губами у нее зияла тьма, черная, как ночь.
Юмеко задрожала. Затряслась всем телом, стуча зубами и не в силах унять дрожь.
– Ох! – воскликнула девушка. – Ты замерзла!
Она развязала узел на поясе и сбросила с себя золотистый плащ. Под ним оказался еще один – цвета засохшей крови. Плавным движением девушка склонилась над Юмеко, свернувшейся калачиком на циновке, и накинула на нее шелковое полотнище.
Плащ еще хранил тепло тела. Шелк был тяжелый, узорчатый, и пахло от него чистым звериным мехом.
– Ты тоже пленница? – шепотом спросила Юмеко.
Длинноволосая красавица вздохнула и села удобнее, не так церемонно, слегка изогнувшись в поясе. Затем бросила на Юмеко взгляд из-под ресниц.
– Ты испортила мою свадебную церемонию.
Ресницы ее медленно опустились и поднялись вновь.
Юмеко вздрогнула. Плетеная корзина с занавешенным окошком! Должно быть, в ней тогда сидела эта молодая женщина.
– Теперь я не смогу выйти замуж, пока снова не пойдет дождь при свете солнца, – со вздохом добавила красавица. – И кто знает, когда это теперь случится?
– Прости меня, – пробормотала Юмеко. И, не сдержавшись, выпалила: – Но разве ты не рада, что не пришлось выходить за кого-то их этих…
Договорить она не успела: девушка ущипнула ее за щеку. Сильно, до синяка.
– Как же ты плохо соображаешь! Сама Наставница удостоила тебя урока, но ты так ничего и не услышала.
Юмеко вспыхнула, но сдержала рвущийся с языка язвительный ответ. Ведь она здесь в плену, и откуда ей знать, есть ли этой девушке дело до своих соплеменников? Почему такая красавица живет среди изгоев со звериными головами и какое место занимает среди них? Ничего этого Юмеко не знала. Потому она лишь потерла щеку мягкой подкладкой плаща.
– Извини, – тихо сказала девушка. – Я сделала тебе больно?
Юмеко не ответила.
– Не сердись, пожалуйста! – Девушка улыбнулась, и Юмеко снова увидела черный провал ее рта. – Я скажу тебе свое имя, – поддразнила она, – если ты скажешь мне свое.
Юмеко по-прежнему молчала.
– О-хо-хо, до чего она скучная, – прошептала девушка и отвернулась. – Все эти годы я ждала героиню, а досталась мне болотная жаба-тугодумка.
Она пошевелилась, собираясь встать, но Юмеко – несмотря на то, что голова у нее по-прежнему шла кругом, – быстро перекатилась на бок и схватила девушку за рукав.
– Меня зовут Юмеко. – Сердце ее грохотало в груди. – Ты тоже пленница, как и я? – переспросила она, хрипло и настойчиво.
Юная красавица деликатно высвободила рукав из грязного кулачка Юмеко и разгладила ткань ладонью.
– Юмеко, – медленно повторила она. – Какое мечтательное имя.
Юмеко потихоньку отодвинулась.
– По правде сказать, – беспечно промолвила красавица, – этой свадьбы я совсем не хотела.
Одним слитным, текучим движением – как будто ноги ее состояли вовсе не из костей и мышц, – она поднялась, скользнула к окну и выглянула наружу, в ночь. Под прямыми лучами луны ее лицо утратило красоту. Черный провал рта за приоткрытыми губами казался бездонной ямой.
Юмеко затаила дыхание.
Девушка вздохнула, а затем повернулась и пристально посмотрела на Юмеко. Луна озарила голубым ореолом ее длинные волосы. Выражения ее лица Юмеко не видела. Слышала лишь прохладные нотки в голосе.
– Это, видишь ли, брак по уговору, – шепотом пояснила девушка. – Кицунэ владеют великими силами, но опора этих сил – традиции. Я не желаю вступать в брак и не хочу подчиняться правилам. А волшебные лисы не жалуют тех, кто нарушает традиции.
– Кицунэ… – повторила Юмеко. – Никогда не слышала о таком народе.
Юная красавица отвернулась и заговорила с луной:
– Вот видишь? Она ничего не знает. Я получила так мало! Что же мне делать?
И она прижала к своим алым губам три тонких пальчика.
Юмеко залилась краской. Ей захотелось дать пощечину этой заносчивой девице, но, сдержавшись, она просто повернулась к ней спиной.
Она не услышала движения, но почувствовала, как воздух у нее над ухом застыл от ледяного дыхания. Мурашки побежали по спине, и Юмеко вздрогнула при мысли о том, как близко сейчас этот черный рот к ее лицу. К ее горлу.
– Юмеко, – выдохнула девушка ей в ухо. – Я собираюсь поставить наши жизни на кон – твою и свою.
Юмеко отшатнулась, чтобы не чувствовать на коже это нечеловеческое дыхание.
– Моя жизнь тебе не принадлежит! – храбро возразила она. – Я не давала тебе разрешения ставить ее на кон.
Красавица снова засмеялась – нежно и тонко, как перезвон ветряных колокольчиков.
– Ты такая забавная! Кицунэ сейчас обсуждают, как им с тобой поступить. Ты вторглась в их владения. Ты нарушила ход свадебной церемонии. А вдобавок еще и оскорбила их словом. Тебе очень повезло, что ты до сих пор жива!
Последние слова девушка яростно прошептала ей в самое ухо. Юмеко обернулась и увидела, как губы ее растягиваются, и рот раскрывается все шире и шире. Не рот – смертоносная пасть, полная острых зубов. И все зубы закрашены черным…
Юмеко судорожно вздрогнула.
– Прости, пожалуйста, – выдохнула она.
Сказать еще хоть что-то она была не в силах.
Изящным движением девушка обвила Юмеко рукой за плечи.
– Ах, – пропела она, – это я должна просить прощения за то, что говорила так резко. Я хочу, чтобы мы стали подругами. Понимаешь, мне так хочется отсюда выбраться!
И девушка опять улыбнулась своей жуткой улыбкой.
На этот раз Юмеко не отшатнулась.
– Меня зовут Хотару… – начала было девушка, но осеклась и вздохнула. Голова ее поникла, рука соскользнула с плеч Юмеко. – Я очень боюсь, – прошептала она, не поднимая глаз. – Чтобы все получилось, ты должна мне доверять. Другого выхода нет.
Говоря это, она водила пальцем по циновке, как будто в смущении. Юмеко заметила грязь у нее под ногтем и от этого почему-то почувствовала облегчение. Значит, в ее совершенстве все-таки есть изъяны!
– Я тебе не доверяю, – медленно выговорила Юмеко. – Но я готова заключить с тобой договор, Хотару. До тех пор, пока мы отсюда не выберемся.