Когда ступеньки все же закончились, Артанна едва не потеряла равновесие, внезапно оказавшись на ровной поверхности.
— Пришли, — выдохнул Заливар. Наемнице показалось, что она услышала вздох облегчения, донесшийся из-под забрала шлема одного из гвардейцев.
Артанна чертыхнулась и сделала несколько нетвердых шагов. Пространство заливала тьма. Факел советника оставался единственным источником света, но толку от этого огонька было немного. Словно угадав ее мысли, Шано знаком велел ей оставаться на месте. Пока она переводила дух, советник и гвардейцы торопливо прохаживались вдоль стен, зажигая светильники. По всему выходило, что ее конвоиры также бывали здесь не раз, ибо неплохо ориентировались в темноте.
— Другое дело, — не без удовлетворения отметила Артанна, когда оказавшееся весьма просторным помещение осветилось пламенем нескольких десятков факелов.
Наконец-то она смогла рассмотреть дверь, о которой грезил Заливар. Подойдя ближе, наемница не смогла сдержать вздоха восхищения.
— Мертвые боги! Как оно сделано?
То была даже не дверь. Это были врата — две сужающиеся к верху створки высотой в три человеческих роста, целиком испещренные древними рунами — такими в Ваг Ране не пользовались уже целое тысячелетие.
— Глаза меня не обманывают? — спросила Артанна. — Они каменные?
— Да, — кивнул Заливар. — Ни в одном уголке страны мы не встречали ничего подобного. Это творение Руфала, поверь. Я точно знаю.
— Откуда же?
— Присмотрись к рунам. Выбери один символ и задержи на нем взгляд.
Артанна сделала, как ей было велено — остановила взор на фрагменте затейливой резьбы. Что-то здесь было не так. Ей казалось, что знаки двигались: медленно, почти незаметно, они, определенно, перемещались. Или то было игрой воображения? Но, чем бы оно ни являлось на самом деле, это едва уловимое движение приводило в беспокойство ее желудок.
— Что за чертовщина? — нервно сглотнув подкатившую желчь, спросила наемница. Но глаз от причудливых знаков не отрывала.
— Вижу, ты оценила, — с гордостью произнес Заливар. — И снова у меня нет для тебя ответов. Боюсь, мы так ничего и не узнаем, пока не откроем дверь. Но, скажи мне, кто еще, если не Руфал, мог создать такую вещь?
Артанна пожала плечами и решила не углубляться в рассуждения.
— Ну, раз тебе не терпится, не вижу причин для промедления, — хрипло произнесла она, пытаясь побороть приступ тошноты и головокружение. Проклятые письмена каким-то образом выворачивали ее нутро наизнанку. — Чтоб меня! Ты видишь это? Они не просто двигаются, их там несколько слоев — одни руны под другими.
— И все перемещаются в разном темпе. Да, я давно заметил, но так и не смог разобраться, действительно ли они двигаются или это какая-то иллюзия. Дверь упорно не поддается изучению.
Желудок все же ее подвел. Артанна резко отвернулась и согнулась пополам, извергая из себя остатки завтрака.
— А, знакомо, — Шано с сочувствием наблюдал за муками наемницы. — Со мной впервые было так же. Потом привык. Хотя мне до сих пор не по себе, когда смотрю на эти письмена.
— Ничего, я уже в порядке, — Сотница прерывисто вздохнула, умоляя живот успокоиться, и выпрямилась. — Но все это и правда очень странно.
Гвардеец отстегнул от пояса флягу с водой и предложил наемнице. Артанна с благодарностью приняла ее и быстро прополоскала рот. Полегчало.
— И зачем здесь эти руны? — покосившись на дверь, спросила женщина.
— Судя по всему, они являются частью механизма, принцип работы которого нам неизвестен. Возможно, первые Шано специально уничтожили все сведения о нем… Но сейчас это не имеет значения. — Данш повернулся к Сотнице. — Ты ведь понимаешь, что я мог притащить тебя в Ваг Ран в любой момент?
— Тебе была нужна не я, а этот драный браслет.
— Умница. Но Гириштан хорошо разыграл партию: я и помыслить не мог о том, что он передал тебе права. Если бы не один хайлигландский купец, однажды поведавший мне о некой седоволосой наемнице из Гивоя…
Артанна отвлеклась от речей Заливара, не в силах сопротивляться завораживающему хороводу рун. Но чем дольше она смотрела на рисунки, прорезавшие древние каменные плиты, тем отчаяннее ей хотелось отойти подальше. Бежать, нестись сломя голову и не останавливаться до тех пор, пока она не окажется на свежем воздухе. Но в то же время какая-то неведомая сила тянула ее к этим вратам, подталкивала подойти ближе, еще ближе, дотронуться до каждого из этих знаков, изрезавших поверхность старинной глыбы, словно глубокие морщины.
Было в этой двери что-то пугающее. Глядя на нее, Сотница начинала соглашаться с Заливаром: личность Руфала окутывало великое множество легенд, но в одном сомнений не было — если Проклятый был колдуном, то, несомненно сильнейшим из всех, когда-либо рождавшихся на материке. Если ему и вправду хватило одной ночи для того, чтобы сдвинуть горы, отрезав Ваг Ран от рундов, то нечего и говорить о возведении какой-то там каменной двери.
— Надеюсь, за ней не сидит какая-нибудь огромная зубастая тварь, жаждущая полакомиться человечинкой, — настороженно проговорила наемница. — А то я стану уж совсем легкой добычей. Ни оружия, ни сил, рожа опухшая, да и обаяние как-то поиссякло. Даже обидно.
Заливар не ответил и вплотную подошел к вратам. Артанна последовала за ним, но на этот раз старалась не глазеть на письмена: снова заблевать собственные сапоги ей не хотелось. Тем временем советник достал из-за пазухи небольшой сверток.
— Одиннадцать? Всех Шано обобрал? — Артанна заинтересованно рассматривала поблескивавшие в свете факелов камни. Груда синих обломков причудливой формы и разного размера — вот чем это было. Объединяла их лишь одна черта: у каждого камня обязательно имелась ровная, как водная гладь, грань. В остальном они напоминали наемнице то, что остается от пустой бутылки из толстого стекла, если ту со всего размаху размозжить о стену в порыве отчаяния. Конец легкой жизни. Осколки былого великолепия. Напоминание о хрупкости жизни и тщете суетливого бытия. Вполне похоже на ее собственную судьбу.
— Пришлось доставать из браслетов, чтобы воспользоваться ими как ключами, — пояснил советник. — Пожалуйста, не загораживай свет. Сейчас мне предстоит очень тонкая работа.
Наемница отстранилась и молча наблюдала за действиями Заливара. Он подозвал одного из гвардейцев, и тот встал сбоку от господина, высоко подняв факел. Второй страж буравил тяжелым взглядом позвоночник наемницы.
Шано пробубнил под нос какую-то короткую фразу, откинул со лба прядь серебристых волос и кивнул Артанне:
— Пособишь?
Сотница протянула руки и бережно приняла сверток с осколками. Заливар прикоснулся к сомкнутым каменным дверным ручкам, лишенных резьбы и украшений. В месте, где соединялись рукояти двух створок, располагался каменный круг. Советник просунул пальцы в зазор между ним и створками и повернул механизм. Артанне это действие казалось невозможным, но круг поддался. Не было слышно ни скрипа, ни хруста, ни щелчка — лишь ровное потрескивание факелов да возбужденное дыхание Заливара.
— Ух! — не сдержалась наемница, когда круг, сделав полный оборот, внезапно упал в руки Данша. Лицо советника исказилось от напряжения — каменный диск не казался легким. Гвардеец поспешил на помощь, но был остановлен ледяным взглядом господина.
— Не смей его трогать! — рявкнул он. — Только потомки одиннадцати Героев могут прикасаться к этой святыне. Артанна, подойди.
Женщина приблизилась, сжав вспотевшей рукой сверток с камнями, словно от него зависела ее жизнь. Впрочем, вполне могло статься, что так дела и обстояли на самом деле.
— Отдай ему камни, — Шано кивнул на гвардейца и перевернул каменный круг вверх тормашками, — а сама держи его таким образом.
Избавившись от осколков, наемница схватилась обеими руками за диск.
— Что это?
— Вместилище печати, осколки которой мы все носили на своих руках. Посмотри, — советник обратил ее внимание на углубление в поверхности камня. Артанна начала понимать, для чего у всех камней было по одной ровной грани.
— Хитро, — нахмурилась она. — Значит, их раскололи специально?
— Скорее всего. Постарайся держать камень ровно. Я точно не знаю, в каком порядке нужно располагать осколки. Уверен лишь, что их нужно соединить.
— Поторопись, прошу.
Заливар коротко посмотрел в глаза наемнице и неожиданно тепло улыбнулся.
— Не сомневайся, я сам изнемогаю от нетерпения. Лишь не хочу ошибиться. Постарайся не двигаться.
Артанна прерывисто вздохнула и попыталась унять дрожь в руках. Этот маленький каменный кругляш весил не больше солдатского меча, но силы ее были на исходе. Заливар, следовало отдать ему должное, времени даром не терял. Он аккуратно рассматривал каждый осколок и помещал его в углубление, затем тут же брался за следующий — оценивал, сравнивал и клал рядом, совмещая с соседним.
— Я жалею о том, что произошло с твоим Домом, Артанна, — неожиданно сказал советник. — И я рад, что Гириштан успел отослать тебя в Хайлигланд. Иначе мы бы потеряли последнего потомка Толла Необоримого еще тогда. Я рад, что не пришлось тебя убивать. Рад, что ты сейчас находишься здесь. И я рад, что это именно ты, а не один из твоих высокомерных братьев.
Руки Артанны дрогнули, и несколько уже сложенных правильным образом камней снова рассыпались по всей поверхности камня. Данш чертыхнулся.
— С чего такие любезности от вчерашнего врага? — спросила Сотница.
Советник покачал головой и вновь принялся соединять осколки.
— Я никогда не был тебе врагом, Артанна. Мне просто был нужен твой кусок печати. Но когда я узнал, что ты, фхетуш, пустая… Это заставило меня изменить планы. Возможно, мне еще пригодится твой дар.
— И что, теперь будем дружно держаться за ручки, прогуливаясь по медовым лугам?
— Ты никогда меня не простишь, и я не жду этого. Буду откровенен: для меня имеет значение лишь то, что ты из себя представляешь. Силой Толла не обладали ни твои братья, ни отец, ни дед. — Дрожащими руками Шано опустил еще один камень в углубление. — В других Домах ситуация не лучше: до меня дар открылся только у моего прадеда. Кровь потомков Героев слишком разбавлена, чтобы баловать нас силой… И раз уж твоему многострадальному Дому повезло с наследием, я должен постараться уберечь этот подарок. Так я исправлю свою ошибку.