— Ты не смеешь носить этот герб после того, что сделала!
Ветеран замахнулся, но Сотница успела перехватить его руку и больно заломила за спину, прижав нападавшего к стойке.
— Лорду Грегору виднее, — прошипела она ему в ухо.
— Герцогская шлюха!
Рядом с ее головой пролетела глиняная кружка. Артанна увернулась — снаряд разбился о стену с жалобным звоном. Почуяв конфликт, некоторые посетители поспешили ретироваться. Несколько местных повскакивали со своих мест, опрокинув лавки, и двинулись в сторону наемницы.
— Эй, командир! Нам все еще не вмешиваться? — громко спросил Белингтор, ставя на стол кружку.
— Тихо! — Артанна вскинула руку, призывая людей успокоиться. Дымящаяся трубка так и осталась лежать на стойке. — Мне не нужны проблемы.
— Ой ли? — сказал один из местных и вытащил нож. — Интересно, как тебе хватило смелости прийти сюда именно в день встречи ветеранов?
Вагранийка отпустила человека со шрамом, и тот сполз вниз, баюкая вывихнутую руку. Пальцы наемницы барабанили по рукояти ее клинка. Она тянула время, все еще надеясь на благоразумие ветеранов. Но здравый смысл уже покинул взбешенных мужей, оставив вместо себя лишь боль, обиду и жажду мести. Им требовался кто-то, на кого они могли безбоязненно спустить всех собак. Жить с утратой гораздо проще, когда есть кого в ней обвинять. Артанна прекрасно подходила на эту роль.
— Да вы надоели, ей богу, — Медяк ласково снял шлюху с колен, напоследок шлепнув по роскошному заду, и теперь спускался на нижний ярус. — Как-то это не по-мужски нападать целой оравой на одну бабу.
Один из ветеранов зло посмотрел на Джерта и пригрозил ножом:
— Захлопнись, а то и тебе достанется.
— Не убедил, — ухмыльнулся энниец и обнажил ятаган.
— Медяк, помолчи, — приказала Артанна. — Отставить оружие. Всем.
Шрайн засунул клинок обратно в ножны. Черсо отдал цистру в руки одной из служанок и спрятал под столом руки. Артанна знала, что там был кинжал.
— Я понятия не имела, что это за место, и какой сегодня день, — наемница посмотрела на стоявших перед ней мужчин. — Я прошу прощения и сейчас уйду.
— Поздно, предательница, — покачал головой высокий ветеран с крючковатым носом и, выхватив видавший виды длинный нож, пошел на Артанну. — Мы и так ждали почти девять лет. Не уйдешь ты отсюда, уже нет. Многие нас за это поблагодарят.
Сталь взрезала сизый воздух.
— Не вступать в бой! — заорала вагранийка, отбивая удар.
— Да ты рехнулась? Их здесь семеро! — протараторил подлетевший Джерт и встал рядом с командиром, держа клинок наготове. — Я помогу. За мной вроде как должок.
Наемница покосилась на эннийца:
— Я не хочу начинать службу герцогу с кровопролития.
— Не думаю, что, узнав, как все было, он станет тебя обвинять.
В следующий момент Артанна вновь отскочила от выпада носатого ветерана, поднырнула под его руку и со всей силы врезала в кадык. Противник издал хрип и упал.
— И правда, с чего бы ему? — мрачно произнесла она.
То, что произошло дальше, рано или поздно настигало каждую таверну, расположенную в бедняцком квартале любого города. Обнажившие оружие Шрайн, Дачс и Белингтор зашли с флангов. К тому моменту из семерых нападавших на ногах осталось пятеро. Остальные посетители предпочти либо созерцать развернувшуюся драку со второго яруса, либо покинуть ставшее опасным заведение. Некоторые воспользовались для этого открытыми окнами. Грохот падающей мебели, женские визги, ругань на нескольких наречиях, лязг оружия — все смешалось в невыносимо громкую какофонию.
— Не убивать! — орала Артанна.
Комплекция Шрайна привлекла внимание сразу двоих. Первого, полезшего с кулаками, он ловко перебросил через несколько столов. Приземлившись, тот ударился головой об угол массивной скамьи, повалил на себя полку с глиняными горшками и вырубился. Второй попытался зайти сбоку, но был остановлен точным ударом локтя Белингтора в нос. Треснули хрящи, раздался вой. Менестрель развернулся и закончил дело крепким пинком под дых. Дачс отскочил от пары выпадов третьего противника и сделал подсечку. Нападавший потерял равновесие и выронил нож. Шулер отшвырнул оружие ногой и врезал противнику по почкам. Четвертый, даже не годившийся по возрасту в ветераны, проворно угодил не успевшему увернуться Белингтору в челюсть. Черсо издал возмущенный стон и, улучив момент, смачно врезал носом ботинка в пах обидчику. Тот согнулся и с хрипом повалился на пол. Пятого убрала Артанна, присев и всадив острый локоть в открытый бок врага, а затем сломала его нос о свое колено.
Сзади подбежали еще двое, вооруженные длинными ножами. Лезвие одного прочертило длинную неглубокую полосу на лице Медяка. Джерт выругался, резко развернулся и нанес кинжалом удар на уровне плеча — Артанна не заметила, когда он убрал ятаган, но одобрила выбор эннийца. Нападавший отшатнулся назад, оступился на черепках и потерял равновесие. Пинком Медяк заставил его упасть и заехал ногой по лицу.
Второго взял на себя Шрайн и обрушил на его лицо всю мощь своего огромного кулака. Когда все стихло, Артанна медленно посмотрела по сторонам, вышла в центр зала.
— Есть еще желающие оспорить решение герцога? Давайте, ублюдки, выходите! Где же знаменитый звон металла в хайлигландских яйцах? — смерив презрительным взглядом сбившихся в кучу горожан, спросила вагранийка. Как и ожидалось, никто не выразил охоты. Артанна сплюнула на пол и вернула клинок в ножны. — Ссыкуны.
Джерт мягко коснулся плеча командира:
— Выдыхай уже. Все закончилось.
Белингтор осушил до дна кружку и как ни в чем ни бывало взялся наигрывать бодрую мелодию на возвращенной ему в целости цистре. Посетители начали спускаться и занимать места внизу. Служанки вернулись к исполнению своих обязанностей.
Трактирщик невозмутимо уставился на Артанну.
— Платить за дебош кто будет? Гилленай?
— Сколько? — спросила наемница. — В имперских.
— Один деннэ.
— Грабеж.
— Это чтоб твоему отребью не повадно было.
Вагранийка молча достала из кошеля крупную серебряную монету и щелчком отправила ее катиться по стойке к хозяину таверны.
— Раз уж ты содрал с меня плату серебром, тащи выпивку, — устало сказала она. — И пожрать, что осталось. И чистую тряпку, пожалуйста.
Хозяин молча кивнул и, подозвав служку, всучил тому в руки метлу и велел убрать усеянный черепками пол. Артанна устроилась на табуретке возле кухни. Медяк молча сел рядом.
Случившееся едва ли смутило гостей заведения: стычки в нижних кварталах случались то и дело. Шрайн и Дачс, выкинув полезших на рожон за дверь, вернулись к недоигранной партии. Артанна взяла поданную хозяином тряпку и стерла кровь с лица Джерта:
— Ты, мать твою, зачем полез?
— В смысле? — удивился энниец. — Заступился за тебя.
— Я же сказала не ввязываться.
— Извини, что не смог тихо стоять в сторонке, пока тебя убивали.
— Для убийства у них кишка тонка. А вот ты нарушил приказ, — вагранийка нахмурилась. — Я благодарна за помощь, но в следующий раз делай, что говорю. Ясно?
— Так точно, командир! — Джерт ухмыльнулся. — Больше не буду.
Артанна вздохнула и покачала головой.
— Ты неисправим. Ладно, проехали. Выпьешь?
— Только если чего покрепче.
— Действительно, зачем мелочиться? — пожала плечами наемница и, вспомнив о недокуренной трубке, вдохнула пряный дым.
Выпивку принесли быстро. Медяк поднял кружку:
— За хорошую драку!
— Будет тебе, — Сотница сделала щедрый глоток и закусила ломтем вяленого мяса. — Сама виновата. Знала ведь, что ничего хорошего из моей прогулки по городу не выйдет, но понадеялась на везение. Как выяснилось, моя репутация еще хуже, чем я думала.
— Так это правда? Так ты завела войско в западню?
— Нет. Но это уже не имеет значения.
— Разрешишь вопрос, командир?
— Валяй.
— То, что ты сказала… О плене у рундов.
— Про то, что меня чуть не выпотрошили?
— Угу. И отымели всей ордой… Это тоже правда?
— Некоторые предпочитают смерть плену рундов, — вагранийка с наслаждением затянулась. — Могу их понять. Я и сама мечтала о смерти, да мне не дали возможности. Нуд Сталелобый оставил нетронутым только мое лицо. Говорил, у него не будет вставать, если мне испортят физиономию. Больной ублюдок.
— Что он сделал?
— Наносил по шраму каждый день, что я была в плену. Продержали меня там без малого полгода, но затем удалось бежать. Так я и познакомилась с Веззамом. Хватит об этом, Медяк, — Артанна подняла кружку. — Не люблю вспоминать те времена.
— Извини.
Вагранийка с недоверием взглянула на Джерта.
— Что-то ты сегодня прямо шелковый и не язвишь. Не заболел ли часом?
— Веришь-нет, но немного изменил к тебе отношение, — пожал плечами Медяк и отправил в рот кусок мяса.
— Только давай без жалости. Это еще хуже, чем…
— Мне тебя не жаль, нет, — покачал головой энниец. — Просто порадовала твоя реакция на нападки тех парней.
Артанна фыркнула, едва не подавившись выпивкой.
— А что я должна была сделать? Перерезать их всех и тем самым еще больше настроить город против себя и всей «Сотни»? Грегор может позволить себе любые вольности, но для меня это непозволительная роскошь. Я обещала не лезть на рожон. Кстати, об этом. Давно хотела тебя спросить.
— Ну давай, — пробубнил Медяк с набитым ртом. — Раз уж у нас сегодня вечер откровений.
— Почему ты такая язва? Откуда у тебя находятся силы скоморошничать?
Джерт знаком попросил подождать, пока он дожует. Запив проглоченную закуску, он впервые за все время, что они были знакомы, посмотрел на вагранийку с теплотой.
— Ты не первая это отмечаешь, — сказал он. — Знаешь, командир, почти с самого рождения я понял, что моя жизнь будет являть собой непрекращающуюся череду дерьма различной степени мерзости. Так и случилось. Порой этих мерзостей было столько, что я ими захлебывался, а еще чаще выходило так, что я ничего не мог исправить. И драные шутки над всем происходящим — едва ли не единственное, что в конечном итоге помешало мне сойти с ума. Со временем это вошло в привычку, хотя и заметно испортило характер. Или улучшило — это как посмотреть.