Я подумала было поспорить с формулировкой, но на спор у меня энергии бы не хватило. Слишком я была выжата досуха.
– Да, – сказала я. – Можешь.
Он сел, беря меня на руки и прижимая к груди, переложил на другой край сиденья, встал надо мной на колени. Сила его плясала по мне, и даже это была энергия, была пища. Я смотрела, как тонут его глаза в синем пламени его собственной магии, и наконец он стал смотреть на меня так, будто эти глаза слепы.
– Это действительно то, чего хочет моя леди?
Я посмотрела вниз, вдоль его тела. Такой твердый, такой готовый, такой, что это даже больно ему должно быть немного. Слишком твердый и слишком долго – это не всегда приятное ощущение. Тело его буквально кричало о голоде, а он просил, просил разрешения еще раз.
– Реквием, – сказала я. – Я обещаю, что всегда буду считать тебя джентльменом, но я уже сказала «да».
– Всегда лучше быть уверенным, – шепнул он.
– Не знаю, кто тебя учил этой осторожности, но точно не я.
И я погладила его рукой не по груди – чуть над ней, играя с его аурой. Сколько энергии в ней было…
Он на миг закрыл глаза.
– Обещаю тебе, Реквием, что утром буду уважать тебя так же.
Это вызвало у него улыбку, и он сказал:
– Анита, ты всегда будешь моей леди.
Я не могла не засмеяться, но тут он вылил свою силу на меня, и смех сменился другими звуками.
Глава пятидесятая
Он взялся за дверь, чтобы приподняться надо мной, и сперва только длинная и твердая выступающая часть его меня касалась. От его магии мое тело напряглось и увлажнилось, было более чем готово, и каждый толчок был невероятным наслаждением, наслаждением таким огромным, что была почти болезненной медленность и ограниченность его движений. Он нашел во мне нужную точку и умел заставить ее работать, но я ощущала, что его тело борется с этим ритмом, хочет чего-то сильнее, быстрее, раскованнее. Я разрывалась между желанием, чтобы он никогда не останавливался, и осознанием, что надо спешить. Но каждый раз, как я открывала рот, чтобы просить его поторопиться, он снова вдвигался в меня, или чуть шевелил бедрами, и мысль уходила невысказанной.
Ardeur проснулся, но даже ardeur казался слабым. В прошлый раз я распространила его на всех, кто был в комнате, теперь, в машине, он не захватил ни Натэниела, ни Джейсона. Они остались нетронуты. Мне надо было напитаться – не только набрать силу, чтобы помочь сегодня Жан-Клоду, но чтобы не начать случайно высасывать жизнь из Дамиана.
Я видела, как скользит тело Реквиема, входя в меня и выходя. В полутьме салона я не видела, что на нем надет презерватив, который дал ему Натэниел. Хорошо, что кто-то подумал о безопасности, потому что я была способна думать только о сексе и еде. Беда в том, что сейчас это было одно и то же. Я согнула ноги, приподнялась, чтобы видеть, как он входит и выходит. Увидеть его наконец во мне, впервые – от этого у меня спина выгнулась, глаза закрылись, я начала постанывать. И во мне нарастала теплая, сладкая тяжесть.
Я с трудом нашла слова и сказала:
– Когда ты, тогда и я.
– Я пропитаю твое тело всем наслаждением, которое оно только сможет принять, – ответил он голосом, напряженным от самоконтроля.
– Реквием, у нас нет времени давать Аните все наслаждение, которое она сможет принять, – вмешался Джейсон. – Мы нужны Жан-Клоду.
Реквием кивнул, но ритма не изменил – все так же мерно и мягко входил и выходил, гладя эту точку у меня внутри.
– Господи, как ты хорошо это делаешь, – прошептала я.
Руки его так вцепились в машину, что она затрещала.
– Если я должен кончить вместе с тобой, то мне нужно отпустить вожжи, или я буду все еще бороться со своим телом.
– Ты можешь продолжать вот так, пока я не кончу?
– Да, – шепнул он.
И оно нарастало, нарастало, нарастало, и наконец от очередного прикосновения его тела изнутри пролилось. Я кончила с воплем, вцепляясь ногтями в кожаное сиденье, меня подбросило навстречу Реквиему, а он вбил себя в меня изо всей силы, и этим ударом снова заставил меня кончить, другого вида оргазмом, когда еще не прошел первый. Я полоснула его ногтями по бокам, и он вскрикнул.
Боль не заставила его воспрянуть, как бывало с Натэниелом и даже иногда с Микой. Он ее принял, но дело кончилось, и боль этого не изменила.
Он вышел из меня, и даже это ощущение было чудесно и заставило меня забиться в судорогах наслаждения. Кто-то тронул мое лицо, и ardeur перепрыгнул на него. Я почуяла запах волка и поняла, что это Джейсон, еще до того, как увидела.
Он тяжело сглотнул и сказал с придыханием:
– Тебе лучше.
Я кивнула.
– Не обижайся, но нам надо тебя накормить и быстро всем вернуться, как можно быстрее.
– Да, – ответила я хрипло.
– Если мы это удвоим, ты быстрее насытишься, и быстрее будем готовы.
Я нахмурилась – отчасти в послеоргазменном тумане, отчасти оглушенная ardeur'ом, отчасти приходящая в себя.
– Чего?
Над его плечом появился Натэниел, тронул меня за руку. Ardeur перепрыгнул на него, но передавался он лишь при касании. Все еще я не набрала полной силы.
– Я хочу, чтобы ты взяла меня губами, пока тебя несет ardeur.
До меня начало доходить.
– А что в это время будет делать Джейсон?
– Тебя иметь, – ответил Натэниел.
Джейсон попытался сделать смущенный вид, но это у него плохо получалось. В конце концов он мне улыбнулся:
– Ты хочешь, чтобы я вел себя как совершеннейший джентльмен?
Я покачала головой:
– Я хочу, чтобы ты меня оттрахал.
Он вздрогнул, а потом глаза его наполнились тем знанием, той темнотой, такими мужскими. Взгляд стал почти хищный, но когда ты этого хочешь, когда просишь, то тело внизу стягивает сладкой судорогой от такого. Я вскрикнула от одного только выражения его лица.
– Давай тогда трахаться, – сказал он.
– Давай, – согласилась я.
Глава пятьдесят первая
Устроились мы так: я лицом к Натэниелу, он во мне. Ногами я обхватила его за пояс, и он ушел в меня как мог глубоко – это напомнило мне сегодняшнего Лондона, такое интенсивное занятие любовью. Но сейчас, с Натэниелом во мне, когда я глядела в его глаза совсем рядом, когда обнимала его ногами, это было что-то большее. Лондону пришлось держать меня за волосы, заставлять глядеть себе в лицо. На Натэниела я смотреть хотела, хотела видеть смены настроения у него на лице, смотреть, как он смотрит на меня.
Руки Джейсона погладили меня по спине, охватили ягодицы. Ребята решили поменяться ролями, когда Джейсон сказал, что никогда со мной орально не кончал. Нормальный акт – да, был, но орального не было. И Натэниел сказал ему:
– Ты обязательно должен испытать это ощущение. Она восхитительна.
– У нас это было в предварительных ласках.
– А, она тогда старалась быть хорошей. Лучше, когда она старается быть плохой.
– Лучше, чем Райна?
Натэниел кивнул.
Почти страдальческим стало лицо Джейсона, и он спросил:
– А можно мне переменить заказ?
Так что мы переменили заказ.
Без хорошей предварительной подготовки я обычно в этой позиции не кончаю, но подготовка была. Мелкие оргазмы точки G придают интереса следующему акту. А большой оргазм от этой точки означает, что на сегодня все. Вроде как «Тыкай в меня хоть вилами, лапонька, я уже все». Реквием сделал как раз достаточно, не слишком много, чтобы я была туже обычного, но все еще влажная и все еще судорожно сокращалась – последействие. И каждый толчок Натэниела внутрь порождал крошечные всплески наслаждения, заставлял меня дергать бедрами, вгонять его в себя глубже.
Джейсон пролизал по моей спине холодную влажную дорожку. Я поежилась, сильнее подалась ему в руки. Натэниел поцеловал меня, сильно и глубоко, утопив язык у меня во рту, так что мне пришлось раскрыть рот настежь. Он вбил себя в меня, будто повторяя в одном отверстии движения в другом, и меня бросило в кричащий оргазм, мне выгнуло спину, оторвало мой рот от его губ, но рука Натэниела у меня на затылке не дала отодвинуться.
Джейсон укусил меня в спину, и я вскрикнула сильнее. Натэниел отпустил мои волосы, и я рухнула спиной в объятия Джейсона.
– Я не ощутил, как она питается.
– Она еще не питалась.
Тело Натэниела нашло новый ритм под другим углом, и сразу же у меня переменилось дыхание. Ногами я все так же обхватывала Натэниела, руками он держал меня почти на весу.
– Отодвинься, – сказал он Джейсону. Джейсон отодвинулся, и я изогнулась назад, нашаривая его руками.
И вдруг оказалась вниз головой, лицом к весьма интимным частям его анатомии. Сильные руки Натэниела твердо удерживали мою поясницу. Он дал мне точку опоры, чтобы вытянуть руки назад, и я обхватила Джейсона, туго и твердо. Джейсон тихо застонал – для меня. Я хотела, чтобы он еще так сделал.
Натэниел продолжал входить в меня, снова, снова, снова, глубоко и гладко. Начал нарастать второй оргазм, и я хотела, чтобы Джейсон оказался у меня во рту раньше, чем это случится. Хотела ощутить их обоих. Натэниел надел презерватив прежде, чем входить в меня, но Джейсон вдвинется мне в губы голым. Я хочу его чистым, голым, и могу так. Это был момент, когда ardeur, особый мой голод, не обращал внимания, с чьим телом я играю. Мне нужна была пища.
Джейсон был направлен не совсем так, как мне надо, и я попросила его: «прошу, пожалуйста». Он своей рукой направил себя мне в губы. Руками я крепко взялась за бедра его и зад, и стала любить его ртом. Сосать, лизать, вертеть ртом, языком и даже едва-едва – зубами, по гладкой мускулистой длине. Я шевелила ртом и напрягала горло, принимая каждый толчок.
В ощущениях от губ и языка я забылась, и Натэниел сильно и резко напомнил мне, что удовлетворить мне нужно двух мужчин. Я попыталась поймать оба ритма: бедрами – Натэниела, ртом и горлом – Джейсона.
Джейсон подхватил меня под лопатки, удерживая одной рукой меня, а другой ухватившись за какую-то опору. Их руки были для меня как страховочная сетка, держащая, поддерживающая, помогающая их обрабатывать.