— Ты права, — сказал он с отсутствующим видом.
— Они очень дорого стоят, и у меня неправильная форма черепа. Я делаю шляпки только потому, что мне это необходимо.
Только сегодня впервые она начала делать шляпку, которая была ей не нужна. Эта мысль взволновала ее. Она прикусила нижнюю губу.
— Я иду есть. Если ты хочешь принять душ или еще что-нибудь, то делай это, пока я дома, — сказал Джейти.
Она помедлила, наблюдая, как он повесил пиджак на спинку стула и большими шагами пошел на кухню.
— Ты не должен готовить обед, — заметила Пия. — Готовка не опасна для моего здоровья.
Он пожал плечами, исследуя содержимое буфета:
— Я хочу есть и готовлю себе. Просто сделаю больше и поделюсь с тобой.
Пия вздохнула. Границы продолжали размываться — теперь они вместе занимались хозяйством, вместе ели. Она обхватила рулоны ленточек, велюра и органзы двумя руками. Сердце бешено колотилось.
— Спасибо, — ответила она и проследовала в ванную.
Неделей позже Джейти, зевая, отложил ручку и потянулся, сидя за столом в офисе, — сон на кушетке Пии был невыносим для его спины. У него была гора дел, но все, о чем он мог думать, — это сидевшая в одиночестве Пия. Она выполняла рутинную работу, которую ежедневно присылали ей через Артура юристы. Этого было явно недостаточно, чтобы отвлечь ее от тревожных мыслей.
Также ему не давали покоя слова доктора о стрессе и здоровье ребенка. Расслабленной он видел Пию только в те моменты, когда она возилась с органзой и ленточками. Она с головой уходила в процесс созидания, и напряжение отступало.
Джейти просмотрел ежедневник. Все встречи, назначенные после обеда, можно было отложить. Он взял свой кейс и вышел из кабинета.
— Мэнди, отмени все на сегодня, — обратился он к секретарю.
— Конечно, мистер Хартли. Вы еще вернетесь?
— Нет.
Он нажал на кнопку вызова лифта и сказал:
— Вы можете позвонить мне на мобильный, если что-то случится.
Направляясь к машине, Джейти успел просмотреть несколько страниц в мобильном Интернете и найти ближайший магазин тканей. Вскоре он уже ехал к Пии с тремя пакетами дорогих тканей высшего качества.
Открыв ему, Пия тут же уставилась на сумки. Огненные волосы волнами ниспадали на ее плечи, и она завела пару прядей за уши. Бледную кожу украшал чуть заметный румянец.
Джейти прочистил горло и протянул ей один из пакетов:
— Ты сидишь здесь взаперти целыми днями. Я подумал, что это тебя порадует.
Ее фиалковые глаза загорелись.
— Ты очень заботлив. Спасибо.
Она заглянула во второй пакет:
— Ты приехал так рано только из-за этого?
— В основном. — Он вошел в гостиную, снял пиджак.
На обеденном столе лежали папки с документами и фисташково-зеленая шляпка с широкими полями. Пия извлекла из пакета белоснежную ленточку и приложила к шляпке.
— Продавщица в магазине сказала мне, что эта лента должна подходить ко всему.
— Это двусторонний сатин. Есть пара деталей, в которых я могу его применить.
В умелых руках Пии лента превратилась в цветок, который она снова приложила к шляпке, оценивая получившуюся композицию.
— Почему ты перестала мечтать о карьере дизайнера, Пия? — спросил Джейти, подходя сзади.
Она повернулась и удивленно посмотрела на него. Он увидел бесконечную грусть в глубине ее глаз. Его сердце сжалось от того, что он расстроил Пию, хотя еще минуту назад она светилась искренней радостью и восторгом. Он присел на край кушетки, положив руки на колени. Она притихла, оставила его подарок на столе и присела рядом.
— Я думаю, что ты меня поймешь. — Ее голос звучал неуверенно. — Когда я упала из окна и наш малыш… — она сглотнула. — Я поняла, что должна перестать вести себя как глупый ребенок. Это предполагало в том числе и выбор более значимой работы. Также нужно было осознать наконец горькую правду о наших отношениях.
Горькую правду? Каждый мускул его тела напрягся.
— Так вот почему ты порвала со мной… — сказал Джейти, глядя куда-то в сторону.
Он видел, что она пыталась оправдаться.
— Я должна была, Джейти. Когда я рядом с тобой, все самое худшее пробуждается во мне. Безрассудство, эгоизм. Если бы мы остались вместе, то каждый разрушил бы себя изнутри.
Он уже открыл рот, чтобы ответить, но слова застряли у него в горле. Пия не поймет, если он попробует убедить ее в обратном.
— Я полагаю, потом ты была только с правильными мужчинами? — спросил он.
Пия бросила на него испепеляющий взгляд и снова отвернулась:
— Они пробуждали во мне хорошие качества.
Он фыркнул:
— Но никто из них так и не остался с тобой!
— Как и ты, — парировала она, изогнув бровь.
— Потому что ты все разрушила.
«Как только столкнулась с трудностями». Он гневно стиснул зубы.
— Моя безрассудность убила нашего ребенка, Джейти. Я не хочу, чтобы и с этим ребенком случилось что-то плохое. А это значит, что нам нельзя иметь эмоциональную связь. Так я стану лучшей мамой. Мамой, которую заслуживает малыш.
Кровь застыла в его венах. Они могли иметь разное мнение насчет их прошлого, но здесь они были солидарны. Он не хотел, чтобы Пия надеялась на что-то большее, чем просто обрести материнство.
Но он будет помогать Пии и ребенку несмотря ни на что.
Пия видела, что Джейти задумался над ее словами. Они были слишком жестокими, но он должен знать правду. Никаких недомолвок, никаких противоречий.
Он взглянул на нее.
— Если ребенок переживет второй триместр, то мы поженимся, — сказал он сдавленным голосом.
— Джейти, я не выйду за тебя замуж, — мягко ответила она. — Я же только что объяснила тебе причину.
— Я не говорю об иллюзии счастливого будущего. — Его взгляд был твердым. — Я просто забочусь о том, чтобы у нашего ребенка были официально расписанные родители.
Она содрогнулась, представляя себе этот мучительный сценарий.
— Мой ответ все еще «нет».
Джейти медленно кивнул и, не глядя на нее, продолжил:
— Хорошо, если с малышом все будет в порядке, мы поговорим об этом.
Яркий луч полуденного солнца упал на Джейти, сверкая в его темных волосах и подчеркивая изумрудную зелень его глаз. Ей захотелось улыбнуться.
Она легко коснулась его колена и почувствовала, как напряжены его мышцы.
— Что ты делал, когда умерла Бриана? — нежно спросила она.
Он выдавил из себя грустный смешок:
— Пытался встретиться с тобой.
Чувство вины от причиненной ему боли будто раскаленным ножом вонзилось в ее сердце. Пия несколько раз сглотнула:
— Уже после этого. После того, как мы поговорили.
— Думаю, стал немного диким. — Он опустил голову и нахмурился. — Когда я вышел из твоей палаты в больнице, я тут же сел на мотоцикл и помчался на полной скорости, пока не закончилось топливо. Затем я вновь заправился и проехал еще немного.
Образы молодого и такого ранимого Джейти пронеслись в ее голове.
— Джейти, я так сожалею… — чуть слышно прошептала она.
— Ты сделала мне одолжение. Главное, я усвоил, что ничто не вечно. — Его голос был спокойным. Бесчувственным. — Все меняется. Я немного позабыл об этом, когда мы были вместе.
Пия нервно потерла шею:
— И ты действительно в это веришь?
— Вечность — это лишь сказки для детей. — Он сжал губы в тонкую полоску. — Все взрослые в курсе, что это фальшивка.
Она взяла его руку и положила на свой живот:
— И даже этот ребенок?
Джейти едва не задохнулся и отдернул руку, словно не желая больше делиться потаенными страхами.
— Поживем — увидим.
Сердце Пии замерло. Таким его сделал мир: нерадивый отец, люди, отталкивавшие его, она сама…
— Джейти, я ненавижу это…
— Принцесса. — Он оборвал ее, в голосе звучали резкие ноты цинизма. — Последнее, в чем я сейчас нуждаюсь, так это твое сострадание.
Ну конечно, он не хочет ее сострадания. Пия вздрогнула. Ему больше ничего от нее не нужно. Кроме одного.
После всего, что Пия украла у него в прошлом — ребенка, отношения, веру в вечность, — она должна была вернуть хоть что-то.
Ее сердце готово было выскочить из груди. Она встала и толкнула его на кушетку. Он позволил ей сделать это, но смотрел на нее с широко раскрытыми от удивления глазами. Пия села ему на колени.
— Что ты делаешь, Пия? — устало спросил Джейти.
— Мы можем и не быть идеальной парой. — Она положила руки ему на плечи. — Но мы можем делать кое-что волшебное.
— И что же это? — Его голос был по-прежнему резким и натянутым.
Ее тело дрожало в предвкушении. Нагнувшись, она прошептала:
— Поцелуй меня, Джейти.
Он замер. Губы Джейти не сделали встречного движения, но его сердце ускорило ритм под ее руками. Ее сердце билось в унисон. Тело наэлектризовалось до самых кончиков пальцев ног — так неистово она его хотела.
— Но почему? — Его лицо было каменным.
— Потому что мы можем, — прошептала она.
Глаза Джейти были холодными и жесткими, он столкнул ее:
— Мне не нужен секс из жалости, Пия.
Лишенная его тепла и прикосновений, она силилась заставить свой мозг заработать.
— Ты… — начала она, — ты не хочешь меня?
Он закашлялся от невеселого смешка, встал и отошел в другой конец комнаты.
— Я должен быть мертвым, чтобы не хотеть тебя.
Она быстро моргнула, пытаясь вдуматься в слова Джейти, которые заглушало сердцебиение. Он хотел ее, но отказал, так как догадался, что творилось у нее в голове.
— Это не сочувствие, клянусь, — сказала она, вставая.
Джейти запустил руку в волосы.
— Если ты просто хочешь заняться со мной любовью, — произнес он, — то скажи всего одно слово. Скажи, и я останусь.
Всю неделю, пока он жил у нее в квартире, Пия пыталась соблюдать дистанцию, не приближалась к его импровизированной кровати, избегала искушения нырнуть к нему под одеяло. Но сейчас все рухнуло. Ее кожа пылала. Она была не способна более выдержать ни одного мгновения без его прикосновений.