Начал я с креветок. Правда, к ним полагается отсутствующее в данный момент пиво, да что поделать — на худой конец сойдет и минералка.
Только я загрузил в кипящую в кастрюльке воду полкило даров моря, добавив туда лаврового листа и черного перца горошком, как зазвонил телефон. Я взял трубку в надежде, что это наконец разродился какой ни на есть идеей мой шантажист. Что-то он мне предложит взамен ста штук зеленью?
Но это оказалась не кто иная как Ольга Вересаева! Во всяком случае, такой была ее фамилия до того, как она вышла замуж. Не за меня, к сожалению. Впрочем, ее можно понять. Ну, в определенной степени…
Как-то попал я на один из благотворительных вечеров, устраиваемых организацией с трудно запоминающимся названием — типа «Общество по содействию реабилитации ветеранов чеченских войн». Ну, примерно так. На подобные вечера, насколько я понял, приходили не только эти самые «ветераны» вроде меня, но и их жены, подружки и вообще все кому не лень.
Не вижу нужды описывать данные мероприятия — они удостоились моего упоминания только потому, что там я познакомился с Ольгой.
Точно не скажу, в каком качестве она присутствовала на этом вечере, но думаю, что подыскивала себе подходящего мужа. И, в общем-то, ничего удивительного, что Ольга положила глаз на меня. А что? Я и сейчас уверен: тогда она не ошиблась…
Ну а мне, после военных и больничных будней, в тот вечер показалось, что красивее девушки и быть не может. А впрочем, мне и сейчас так кажется…
Она была, как выяснилось позже, моложе меня на пять лет, но выглядела зрелой, сформировавшейся, по крайней мере физически, женщиной. И сформировавшейся, надо отметить, очень соблазнительно. Фигура ее была заметно полнее, чем диктуется современными канонами моды, но я скажу так — тем хуже для этих канонов.
Имея, говоря прямо, выдающиеся формы тела, она, понятно, надела обтягивающее платье и окидывала окружающих мужиков, молодых и не очень, насмешливым, вызывающим и даже несколько соболезнующим взглядом — дескать, мне очень жаль вас, ребята, но раздевать меня вы сподобитесь только глазами.
И вот наши взгляды встретились…
Далее — многоточие, но, хотите — верьте, хотите — нет, ближайшую ночь она провела в моей постели.
А ранним утром Ольга сказала нечто в таком роде: мне, мол, было очень хорошо, но эта ночь с тобой, Игорек, первая и последняя, ни о чем не спрашивай, жизнь, дескать, диктует свои суровые законы…
Поцеловала она меня анфас и в профиль и исчезла в утренних сумерках.
Какие муки я испытывал в тот момент, да и еще долгое время, передать не берусь…
Встретил я ее только через два месяца вместе с моим сослуживцем по Чечне Максимом Крайновым.
Что ж, вышла замуж она удачно. И, скорее всего, в тот незабываемый вечер, причем еще до той незабываемой ночи, Ольга уже сделала свой выбор…
Крайнов, единственный из тех, кого я знал по чеченской кампании, что называется, выбился в люди. Поговаривали, он стал натуральным бизнесменом и ворочал миллионами баксов.
С Максимом мы хоть и служили вместе, но по гражданке нас почти ничего не связывало. Встречались разве что в первое время после дембеля. Я бывал у него дома, в однокомнатной квартирке пятиэтажной хрущевки, и был знаком с его мамой Светланой Васильевной, довольно-таки милой теткой. Они перебрались в Москву, продав пермскую трехкомнатную квартиру, дачу и «жигуль».
Но вот Макс оказался где-то на вершинах коммерческого успеха — не знаю толком, чем конкретно он занимался, — по слухам, купил себе трехкомнатную квартиру в центре Москвы, а Светлану Васильевну оставил на старой жилплощади, да и вообще вроде как напрочь забыл о существовании пенсионерки-матери.
С той поры, когда я в последний раз видел Ольгу с ее мужем, минуло с полгода. И казалось, что мне удалось выкинуть эту женщину из головы. Но вот поди ж ты — я услышал ее голос по телефону, и у меня вновь возникли некие надежды…
Ну, да хватит об этом.
— Игорек, — раздался в трубке ее волнующий, божественный голос, — ты ведь в курсе, где мы живем с Максом? Наш дом на Кутузовском знаешь?
— Увы, Оленька. Я не был приглашен на ваше новоселье, как, впрочем, и на вашу свадьбу.
Из трубки послышался печальный, как мне показалось, вздох.
— Давай не будем об этом, Игорь. Сейчас у меня в гостях Светлана Васильевна Крайнова. Знаешь ее?
— Конечно!
— У нас обеих большое горе, и мы считаем, что только ты можешь нам помочь.
— Какое горе? И почему вам не может помочь Макс?
— По телефону всего не скажешь. Приезжай. Записывай адрес.
Будь Ольга одна — я напрочь забыл бы про шантажиста и поспешил бы к ней на рандеву. Но она почему-то с матерью Максима, и мне ждать от этого свидания какого-либо удовлетворения не приходится. Смотреть на красивую женщину — которую к тому же близко знал раньше! — и только облизываться, это не в моей натуре.
И я сразу вспомнил про вымогателя:
— Сейчас приехать не могу — жду жизненно важного звонка.
— У тебя что, даже мобильника нет? — с нескрываемым удивлением спросила моя любовь.
«Даже мобильника…» меня резануло — выходит, Ольга наслышана о моем бедственном финансовом положении.
— Абонент не знает номера моей «моторолы», — хмуро произнес я.
— Понятно. — Мне показалось, что она при этом улыбнулась. — Тогда, может быть, мы подъедем к тебе?
Да что я парюсь, сказал я себе, ведь Ольга приезжает. Сама Ольга! А вдруг да что слепится!? Что я теряю в конце концов?
— Ну что ж, ты-то мой адрес не забыла?
— Не забыла, — произнесла она вполголоса и с легким придыханием, — и никогда не забуду. — И совсем уже тихо: — Все еще впереди… — А потом в полный голос: — Мы будем не позднее, чем через час.
Ее слова разбудили во мне новые надежды и мечты, которые были прерваны очередным телефонным звонком:
— Ты, надеюсь, еще не все креветки слопал?
Мать честная! Про креветки-то я и забыл — наверняка они уже переварились. Но кто это звонит? Голос показался мне знакомым, но как-то смутно.
— Чего молчишь? Неужели успел меня забыть за какие-то полдня!?
Теперь все понятно. Да и кто еще, кроме Эммы, мог знать, что у меня есть креветки?
— Я рад тебя слышать, детка, — с прохладцей ответил я. — Надеюсь, с тобой все в порядке?
— А что со мной может случиться?
— Действительно, уж чем защитить свою девичью честь, у тебя найдется.
— Да будет тебе! Это была шутка — пистолет-то игрушечный!
— Шутка, так шутка, — легко согласился я, хотя не сомневался: в ее руке был боевой пистолет «беретта» калибра девять миллиметров. — А чего ты звонишь?
— Вот это вопрос к любимой девушке! Я бы могла и обидеться. — И после паузы она добавила: — Но я этого не сделаю. И знаешь, почему?
— Я в абсолютном неведении.
— Через полчасика я к тебе загляну — мне у тебя понравилось.
Я обеспокоился не на шутку. Эмма — вещь для разового употребления, долговременные отношения с ней и без того не входили в мои планы, а после многообещающего звонка Ольги расставаться с этой девицей следовало немедленно.
Наверно, такая неприятная процедура требовала более деликатного подхода, но я не имел в подобных делах необходимого опыта и считал, что рвать следовало грубо, с мясом, чтобы у девицы не оставалось никаких иллюзий.
— Эмма, ты, конечно, очень милая девочка, но — по вызову. Повторяю, что сказал тебе утром: оставь свой телефончик, захочется мне тебя — я позвоню.
После продолжительного молчания последовало:
— Подонок! Ты даже представить себе не в состоянии, что я с тобой сделаю.
И отбой.
Прямо скажу, невнятная угроза этой девицы произвела на меня не меньшее впечатление, чем шантаж неведомого вымогателя. Я нутром почуял: слова Эммы — совсем не пустой звук.
Как однако жизнь перевернулась за последние три дня! За мной сейчас охотятся и менты, и бандиты, и даже дружок Вован жаждет моей крови, к счастью, пока сам не зная о том. Вдобавок к этим подаркам судьбы я попал в капкан шантажиста и оказался на мушке у девицы, способной, по моим представлениям, вообще на что угодно. Во всяком случае, выбить мне мозги из своей девятимиллиметровой пушечки у Эммочки хватит и духу, и желания.
Тут в мои тягостные мысли ворвался пряный аромат креветок. Я бросился на кухню и обнаружил, что вода в кастрюльке с дарами моря почти выкипела, предварительно залив плиту и погасив при этом огонь.
Впрочем, на качестве креветок данное происшествие, как выяснилось при дегустации, не очень сильно отразилось. И я, находясь в возбужденном состоянии после всех этих телефонных звонков, бросавших меня то в жар, то в холод, принялся поглощать беспозвоночных животных одно за другим, щелкая их, словно семечки.
Рыбные блюда всегда на меня действовали умиротворяюще, и я, запив креветки минералкой, пришел в совершенно благостное расположение духа.
Надо как следует подготовиться к визиту Ольги, этой обожаемой мной женщины, решил я, и начал приводить себя и комнату в порядок. Тщательно вымыл руки, избавляясь от специфического запаха креветок, побрился, вытер пыль в наиболее заметных местах, прибрал кровать и очень вовремя вспомнил, что у меня есть, чем угостить дорогую гостью, — ведь в пакетах Эммы находились настоящие деликатесы, и я вытряхнул все это богатство на стол, расположенный посреди комнаты.
А когда я пошел на кухню за посудой, дабы разложить по тарелочкам свои сокровища, добытые, можно сказать, в бою — вспомнил я направленный на меня пистолет Эммы, — послышался легкий металлический скрежет в районе входной двери.
Я навострил уши: сомнений не было — кто-то пытался открыть квартирный замок.
Теперь стало ясно, что пора доставать из тайничка за помойным ведром мой табельный ПМ, что я оперативно и сделал, затаившись за кухонной дверью. Та была снабжена занавесочкой, и оказалось очень удобным, чуток отодвинув ее, наблюдать за прихожей, самому оставаясь вне поле зрения вероятного противника.
Неведомому пока посетителю удалось, к моему удивлению, довольно-таки быстро справиться с двумя не очень-то простыми замками, но удивление это длилось недолго, ибо, когда он вошел, а точнее, она вошла, в ее руке оказались ключи от квартиры.