Тут у блатарей разговор короткий — с Крайнова вытрясли все, что только у него осталось (если вообще что-то осталось), и закопали где-нибудь в подмосковном лесочке.
Допустим, в деле были завязаны Цикля, Жунт и Толян: они исполняли приказ авторитета. Последний, узнав, что некий Игорь Брагин разыскивает Крайнова по поручению его родственников, да и в милицию передано от них заявление, решает, что об этом убийстве известно слишком многим людям. Наименее надежных и наиболее разговорчивых следует ликвидировать, и он ставит на Толяна, разработав с ним хитрую комбинацию. Толян должен подставить мне Жунта и Циклю и сам же исполнить их. Причем авторитет лично посоветовал обоим будущим покойникам встретиться со мной, дабы запудрить мне мозги, и держать в курсе дел Толяна — тот якобы должен страховать их.
Отсюда понятно, откуда Толян так оперативно узнал о моей скорой встрече с Жунтом — да от самого Жунта!
Но почему тогда Жунта не насторожила ликвидация Цикли? Да потому же, почему она не насторожила и меня! Ведь в то время происходил обмен ударами между бригадами Угрюмого и Коха, а убийство Цикли задумали и обставили в духе этой разборки. Ко всему Жунт, естественно, был не в курсе того, что Цикля в момент своей смерти имел встречу со мной. Ведь авторитет и, видимо, Толян канифолили мозги Цикле и Жунту по отдельности.
Есть, правда, один нюанс, который не вписывался в выстроенную мной схему. Ведь версия убийства Крайнова, принятая мной за основу, была выдвинута именно Циклей. Если он сам принимал в этом деле участие, то на хрена блатарь так разоткровенничался? И в нашем разговоре с ним назвал даже имя Жунта!
Тогда в мою схему следует внести небольшие коррективы. Цикля не был участником дела, но что-то о нем прокоцал и решил подзаработать, поведав мне о том, что знал, хотя знал он, может быть, и не очень много. Тогда неведомый авторитет, обладая всей этой информацией от своих многочисленных «шестерок», и подставил мне через Толяна несчастного Циклю.
Да, теперь получается так: Толян узнал о моей встрече с Циклей, скорее всего, от меня, а о встрече с Жунтом — именно от Жунта.
Ликвидировал ли Циклю и Жунта сам Толян?
Мой приятель широк в кости и снабжен мощным мышечным каркасом, но роста обычного, среднего. Тот человек, который продырявил мозги Цикле, был примерно такого же роста. О комплекции киллера трудно что-то сказать, поскольку плащевая накидка скрывала ее контуры.
И я почти не сомневался, что Жунта ликвидировал тот самый байкер, что чуть не сшиб меня на мотоцикле у бара «Белый медведь». Тут все сходилось не только по времени, но и по одежде, и по манере отхода — все убийцы, включая и тех, кто валил людей Коха по каким-то своим соображениям, уносили ноги именно на мотоцикле в прикиде байкера.
Но на того пацана, что чуть меня не покалечил, когда отваливал с места преступления, я вообще не обратил внимания, поскольку спешил на встречу с Жунтом.
Не обратил я внимания ни на номер (который, впрочем, был наверняка заляпан), ни на марку, ни даже на цвет его мотоцикла. А жаль — ведь мотоцикл имелся и у Толяна!
Ну а если обобщить, то все сходится: мой ближайший приятель Толян — убийца Цикли, Жунта и Максима Крайнова!
Поехали дальше: моя главная в жизни любовь — Ольга.
Ну у той были ясные мотивы покончить со своим муженьком. Она вышла замуж за денежный мешок, который оказался дырявым. Денежки уплыли, и от мешка с баксами осталась одна пыльная холщевина.
Ольге стало ясно, что перспектив у мужа нет, но какие-то наличные в достаточно серьезном размере у Макса могли остаться. Однако они должны были уйти в счет погашения долга. И тогда Ольга решает спасти последние денежки, избавившись от мужа.
Вероятная версия? Вполне! Ольга — ну очень прагматичная женщина.
В деле опять же участвовали нанятые ею Цикля и Жунт, раз они ликвидированы. Точнее будет сказать, один только Жунт. А Цикля — возвращаясь к моей предыдущей версии — что-то прокоцал, и Ольга решила его обезвредить. Ну а когда я вышел на Жунта, покончила и с ним.
А как она могла узнать о моих встречах с обоими этими братанами? С Циклей — все очень просто: я точно помнил, что сам ей сообщил о стрелке с ним. Ежели я при этом не упомянул время и место, Ольга могла меня просто отследить. Или отследить Циклю — уж как ей было удобнее.
Могла она сама исполнить собственный приговор? Запросто! Очень решительная женщина, эта Ольга. Да и по росту она с той фигурой в накидке определенно совпадает.
Был ли у нее мотоцикл, я точно не знал. Но у Ольги имелся гараж, где она держала свою «Опель-Астру». Что ей мешало хранить там и байк?
Трудно ли ей было узнать о моей встрече с Жунтом? Я звонил из ее квартиры, когда она лежала в постели в другой комнате и сама разговаривала по телефону.
Впрочем, разговаривала она, когда я зашел в ее комнату, а чуть раньше Ольга могла делать все что угодно. Например, меня подслушивать. Или у нее имелось прослушивающее устройство — в таком деле ей надо было страховаться всерьез.
В общем, что она шлепнула своего супруга, — сомнений уже не оставалось.
Кто там у нас еще? Светлана Васильевна!
Та, по авторитетному мнению Ольги, просто ненавидела своего сына так же, как он ненавидел ее. Уж и не знаю, с чего там у них все началось, но я слышал нечто подобное и от других общих знакомых — от тех ребят, с кем доводилось быть в чеченской командировке.
То есть убить собственного сына она могла попросту из мести, а может быть, и имела материальный расчет. Не факт, что от богатства Максима Крайнова вообще ничего не осталось.
И здесь у нее были общие с Ольгой интересы. Вполне возможен сговор между свекровью и невесткой против сына и мужа, которого они в одинаковой степени ненавидели. А очевидная нелюбовь Ольги к Светлане Васильевне, которую моя подруга подчеркивала в разговорах со мной, всего лишь игра и не более того.
Впрочем, они, похоже, и вправду без особой симпатии относились друг к другу, что, однако, никогда не мешает двум лицам провести обоюдовыгодную комбинацию против третьего лица.
В общем, итог моего расследования таков: замазаны могут быть все окружающие меня люди.
А может, все они вообще ни при чем. На самом-то деле ни против Толяна, ни против Ольги, ни против Светланы Васильевны никаких серьезных улик нет.
Убийца же — некий незнакомый мне субъект, о котором я ничего не знаю и вообще не ведаю о его существовании.
Однако возможно и другое: попав в тяжелую жизненную ситуацию, Максим Крайнов собрал все свои денежки и смотался к чертовой матери, куда-нибудь за кордон.
Но если дело обстоит действительно так, за что же тогда убили Циклю и Жунта?
Ну, а за что киллер в том же стиле шлепнул других братков?
Может, действительно все эти убийства вместе взятые — фрагменты разборок между криминальными группировками? А то, что завалили Циклю и Жунта при назначении стрелки со мной, — не более чем совпадение?
Черт его знает…
Ясно только одно — в своих поисках Макса Крайнова я оказался в полном тупике.
Я допил кружку пива и набрал номер домашнего телефона Толяна. Редкие гудки. Понятно — Толян на какой-нибудь благотворительной акции, проводимой итальянцами.
Номер его мобильника я наизусть не помнил и достал записную книжку. Против его фамилии располагались не только номера телефонов, но и число — 13 августа. Сегодняшнее, между прочим, число! Выходит, у Толяна нынче день рождения!
— Привет, именинник! — бодро приветствовал я его по сотовику. — Прими мои категорические поздравления!
— Спасибо, — уныло отозвался он. — Ты вообще где сейчас?
— Да недалеко от твоего дома. В пивном зале на «Алексеевской».
— Подожди меня! — оживился Толян. — Я как раз домой еду. Через пяток минут буду.
Пока его ожидал, вспомнил о свежем «Криминальном вестнике», который я купил по дороге, когда ехал на встречу с Жунтом, и сунул газету в карман, но так и не успел ее просмотреть.
Об убийстве дочки Вельтмана сообщили достаточно скупо, упомянули и о катастрофе на Сколковском шоссе: из джипа «Лендровер» спасатели извлекли четырех мужчин, все они в тяжелом состоянии доставлены в больницу.
Что ж, я не желал их смерти, но, если бы исход автокатастрофы оказался летальным, я бы несильно опечалился.
Подъехавший на своей старенькой, но еще прилично выглядевшей БМВ Толян выглядел грустно, совсем не так, как именинник.
— Что с тобой, приятель? Ты разве из тех оригиналов, которые страдают от того, что стали на год старше?
— Не в этом дело, — вздохнул он, присаживаясь за мой столик — Очередное мочилово: теперь вот Жунта завалили.
— Что ты говоришь? — вскинул я брови. — Ах, беда-то какая! Но разве он был твоим корефаном?
— Опять-таки — не в том суть. Теперь разбор между пацанами Угрюмого и Коха неизбежен.
— Думаешь, перешмаляют друг друга? Сказать по совести, по мне — так печаль невелика.
Толян окинул меня укоризненным взглядом:
— Как ты можешь так говорить, Игорек? Ведь это же живые люди!
— Ну извини. Да и бог с ними. Лет до ста расти им без старости. Скажи лучше, как день рождения отмечать собираешься?
— Никак, Игорь. Разбор назначен на семь утра. Мне в полном порядке быть требуется.
Я не сразу вникнул в смысл его слов:
— Разбор в семь утра… Тебе надо быть в порядке… Причем тут вообще ты!?
— Когда я уходил из бригады, меня отпустили только с одним условием: в случае разбора я должен явиться на него с волыной. Меня только что предупредили по телефону: завтра в семь утра я должен быть в районе автополигона под Дмитровом.
Я замолчал, и причем надолго. Мне было совершенно очевидно, что отговорить его участвовать в этом убийственном мероприятии совершенно невозможно. Толян дал слово, а он за свои слова отвечает. А кроме того, если он не прибудет на разбор, то, по законам блатного мира, разберутся уже с ним. Хотя в последнем я очень сомневался — им всем, браткам этим, потом не до того будет.