– Да, во мне проснулся стадный инстинкт, – невозмутимо говорит она. – Не вини меня за это.
После уроков мы с Трейси едем на ее машине к ней домой. Мы давно не бывали вдвоем, и в этом моя вина. Я бы могла рискнуть и поделиться с лучшей подругой или даже с Кайденом тем, что по уши втрескалась. Но дело касается не только меня одной. Я не могу так поступить с Лиамом.
Как правило, в гостях у Трейси я бываю только тогда, когда ее родителей нет дома. Впрочем, как и она у меня. Она живет почти за городом, в самом лесу. Когда «Аккорд» Трейси въезжает на территорию частной собственности, перед нами появляется современный двухэтажный дом. Едва ли не бо́льшая часть стен сделана из стекла, а именно гостиная, кухня и комната Трейси.
Трейси сразу же валится на кровать, когда мы заходим в ее светлую спальню, а я подхожу к стеклянной стене. А быть может это просто окно во всю стену, учитывая то, что оно раздвигается в стороны.
– Ты закрываешь шторы, когда переодеваешься? – интересуюсь я, рассматривая открывшийся передо мной задний двор.
Терраса на первом этаже выходит прямо к бассейну. Остальная часть двора отдана пышной лесной растительности. В самом конце территории в этой растительности прячется летний домик Трейси, в котором они с Кайденом часто остаются на ночь даже зимой.
– А зачем? – лениво отвечает Трейси, стягивая с себя школьную юбку. – Соседей все равно нет.
Я вновь смотрю в окно и вижу сплошной лес.
– Круто.
– Давай чем-нибудь перекусим, – предлагает подруга.
Через несколько минут мы уже лежим на широкой кровати в одних трусиках и майках и поедаем фруктовые суши.
– Знаешь, я сегодня слишком разозлилась, – неожиданно признается Трейси. – На Сандру. И меня бесит то, что я показала, как меня задели ее слова.
Я вздыхаю и, отодвинув пластмассовую подставку с остатками еды, переворачиваюсь на спину. Трейси лежит на животе, подперев голову рукой. Ее прямые серые волосы рассыпаны по оголившимся плечам, густо накрашенные черным ресницы ярко подчеркивают стальной цвет ее глаз.
– Не думаю, что она это заметила, – говорю я, улыбнувшись.
Но Трейси не улыбается.
– По большому счету мне плевать с кем спал Кайден, – она вздыхает. – Ладно, может не совсем все равно, учитывая, что мы с ним…
Я быстро киваю.
– Понимаю.
– Так вот. Бесит то, что каждый раз она мне тычет в лицо, будто знает его лучше меня. Идиотка. – Трейси фыркает, но на ее лице остается тревога и уязвимость. – В смысле, ведь я такая, ну посмотри…– Она встает на колени и демонстрирует свою черную вытянутую, но ооочень дорогую майку с кровавым черепом и розой. – Иногда я похожа на труп невесты, согласись. Мои волосы, мой мэйк-ап, одежда.
– Ты к чему? – возмущаюсь я, приподнявшись на локтях.
– К тому, что я не совсем подхожу на роль девушки школьной хоккейной звезды, – объясняет Трейси. – Мне больше подходит какой-нибудь мрачный парень из тех рок-магазинов в Ванкувере, знаешь ли.
– Мне совсем не нравится ход твоих мыслей. – Я сажусь на задницу и легонько толкаю подругу в плечо. – Ты говоришь, как неуверенная в себе задротка.
Трейси смеется и толкает меня в ответ.
– Это не неуверенность, Вив. Это факты.
Я пожимаю плечами.
– Ну и плевать, вы же вместе. Кайден любит тебя.
– Я знаю, – самодовольно кивает Трейси.
– И с Сандрой он путался в тот момент, когда ему было совершенно плевать на всех и вся. Думаешь, его волновало, что она думает, что она ест, курит ли она сигареты или даже травку? Да ему даже было плевать, что на ней надето. Они не встречались, они тупо…
– Трахались, – заканчивает за меня Трейси.
Я неохотно киваю.
– Что на тебя нашло? Ты классная, Трейс. Самая лучшая.
Несмотря на всю свою напускную уверенность, невозмутимость и решительность, Трейси очень уязвимая. За то время, что мы дружим, я умудрилась очень хорошо ее изучить.
Мы разные. Трейси всегда говорит правду и желательно в лицо. Если ее что-то волнует, она выскажется и победно задерет свой аккуратный носик, так как не боится правды. Я же напротив, лучше солгу, чем скажу эту самую правду, если она не очень приятна. Мне кажется, так я избавлюсь от лишних вопросов и та тема, о которой больше не хочется говорить, больше не всплывет.
Мысли снова наводят меня на образ Лиама. Как же я хочу, чтобы мой секрет поскорее мне позвонил или написал. Я безумно тоскую. Глупо было предполагать, что мы будем держаться за руки при любом удобном случае. Мне даже кажется, что мои мысли о нем такие громкие, что их может кто-нибудь услышать. Главное, осторожность.
– Люблю тебя. – Трейси отвлекает меня, со всей силы чмокнув в щеку.
– И я тебя, – отвечаю я.
Трейси поднимается с кровати и идет к своему гардеробу. У нее не самые нежные отношения с родителями, поэтому исходя из подростковой логики, она компенсирует это покупкой дорогой альтернативной одежды. Толстовки и худи фирмы Drop Dead Оливера Сайкса, майки, юбки, футболки Abbey Dawn Аврил Лавин, а также платья, сумки и куча обуви из знаменитого магазина «Killerstar». Многое из своих вещей она даже ни разу не надевала. Либо она про них забывала, либо не находился случай.
– Так. – Трейси несет из гардеробной что-то черное и бросает на кровать. – Эта юбка мне слишком короткая, тебе в самый раз.
Я хватаю короткую черную юбку с кожаными вставками, покрытые мелкими шипами.
Трейси выше меня, поэтому на ней эта юбка точно будет прикрывать лишь трусики.
У нас что-то типа бартерного обмена. Я отдаю подруге часть своей косметики, которую просто не могу физически использовать, а она мне свои вещи, которые я рискну надеть.
– Мне нравится, – говорю я и все так же лежа, тянусь к своему рюкзаку. – Там какие-то новые неоновые тени. Мама сказала, что они просто так не смываются.
С горящими глазами Трейси раскрывает мой рюкзак и высыпает на кровать косметику.
– Ты накрасишь меня так, как твоя мама накрасила тебя на зимний бал?
– Хм, если ты отдашь мне чулки с кошачьими ушками, то я постараюсь.
Трейси прищуривает глаза.
– Хитрая задница, это эксклюзив.
Я ей подмигиваю.
– Ладно. – Она бросает в меня подушкой, и мы вместе смеемся.
Сложив свои новые вещи в школьный рюкзак, я надеваю на себя школьную форму и собираюсь домой. Мы с Трейси спускаемся вниз и натыкаемся на ее маму, говорящую по телефону в холле.
– Не думала, что она вернется раньше шести, – бормочет Трейси. – Привет, мам.
Миссис Данэм прощается с кем-то по телефону и натянуто улыбается.
– Привет, милая. У тебя гости? – интересуется она слишком деловым тоном, будто спрашивает свою секретаршу, назначила ли она встречу.
Почему порой люди задают вопросы, когда ответ очевиден?
– Добрый день, – бормочу я, медленно продвигаясь к входной двери.
Миссис Данэм просто кивает, бросив на меня беглый взгляд с высоты своего роста. Выглядит она сногсшибательно даже в строгом брючном костюме, с этим не поспоришь. Почему-то к деньгам всегда прилагается природная красота.
– Папа сегодня приедет? – спрашивает Трейси.
Бросив телефон и сумочку на небольшой декоративный столик у стены, миссис Данэм проводит рукой по своим каштановым волосам, рассыпавшихся по плечам. Судя по ее напряженному лицу, вопрос ей не нравится.
– Я очень устала и буду у себя, – говорит она. Затем, даже не взглянув на нас, поднимается наверх.
Трейси смотрит ей вслед, и когда ее мама скрывается за балюстрадой, громко выпускает воздух.
– Агх, она будто лимон съела.
– Твоя мама просто устала на работе, – пожав плечами, предполагаю я.
Трейси смотрит на меня с ярко выраженным сарказмом.
– Ага, конечно.
Оказавшись дома, я принимаю душ и заваливаюсь на кровать с телефоном. Несколько минут я борюсь с собой и думаю, написать ли Лиаму? Да, он сказал, что мы увидимся в эти выходные, но это ведь нормально, если я просто спрошу, как у него дела?
С парнем, с которым я познакомилась в летнем лагере в Квебеке, мы постоянно переписывались. Лестер писал мне каждые полчаса, узнавая, что я делаю.
Но Лиам…он не Андрэ из лагеря и не Лестер. Даже глупо сравнивать свои прошлые детские отношения с тем, что происходит сейчас.
Я все же откладываю телефон в сторону, так как слышу звук подъезжающей машины. Выглянув из окна своей спальни, вижу на подъездной дорожке мамину «Джетту».
Мама уже стоит на кухне и выкладывает апельсины на столешницу, когда я спускаюсь вниз.
– Привет, детка. Хочешь апельсиновый сок?
– Конечно. – Я целую ее в щеку и забираюсь на высокий табурет.
Наблюдая за тем, как мама достает из верхнего шкафа соковыжималку, я помогаю ей разрезать апельсины на две части. Ее движения плавные, неторопливые. Она бросает на меня взгляды своих голубых глаз, и каждый раз улыбается так, будто я самое невероятное существо на планете. Почти так же она смотрит на папу.
Семья Трейси мне не кажется такой. Даже когда рядом нет посторонних.
– Мам, – решаюсь я.
– Да, милая? – Она облизывает палец и несет соковыжималку к раковине.
– Почему вы с папой не любите семью Трейси?
Мама замирает у раковины на пару секунд, затем повернув голову, смотрит на меня.
Я уже задавала ей этот вопрос, но так и не получила конкретного ответа.
– Вивиан, – со вздохом произносит она. – Это… просто так бывает. Мы не дружим вот и все.
Раздраженно фыркнув, я подгибаю колени на табурете.
– Не дружите? Ее родители запрещают ей общаться со мной.
– Но вы ведь все равно общаетесь, – говорит мама то ли с укором, то ли просто констатируя факт.
– Да, но вопрос не в этом.
– Мы тебе не запрещаем общаться с Трейси. – Мама возвращается к стойке и встает напротив меня. – Между нами был конфликт, но мы с папой не считаем правильным впутывать в это детей. К тому же, прошло столько времени, что я не придаю больше этому значения. И честно не понимаю, почему тебя волнует этот вопрос.