Постояв в дверях примерно минуту, я беру свой телефон, чтобы никто не смог его разбудить неожиданным звонком и решаю спуститься вниз. Босыми ногами я ступаю по холодному полу, обхожу гостиную, чтобы увидеть ее при свете дня. Но ничего не изменилось. Диван, плазма, уже чистый кофейный столик. Местами валяется одежда Лиама, и я собираю ее и складываю на диване.
На кухне я впервые. Здесь современные темно-серые шкафчики, кухонная гранитная стойка напротив. Плита с вытяжкой, но она кристально чистая, так как видимо ей пользуются не слишком часто. Открыв холодильник, стоящий в углу, я обнаруживаю в нем не так много продуктов, как привыкла видеть дома. Это меня не удивляет. Я беру пармезан, несколько яиц и упаковку тонко нарезанного бекона. В самом низу стоят несколько протеиновых напитков и обычная вода. Обычно по утрам я пью шоколадное молоко или какой-нибудь домашний коктейль. Мой рот наполняется слюной. Обычный завтрак – это тоже неплохо.
Сложив все ингредиенты на кухонную стойку, я приподнимаю закрытые жалюзи на окне. Погода пасмурная, и небо затянуто серыми тучами. Вполне возможно, что пойдет дождь. Из дома напротив выходит мужчина с пакетом мусора, и я резко опускаю жалюзи. Взяв телефон, я ставлю его на микроволновую печь и негромко включаю музыку. Сомневаюсь, что Лиам вообще услышит, даже если я прибавлю звук. Теперь мне ясно, что он из тех людей, которых практически невозможно разбудить по утрам.
Я разбиваю яйца на сковороду, раскладываю бекон, затем мелко нарезаю сыр. Завтрак медленно начинает шипеть, а я раскачиваюсь под песню Биби Рексы I got you. Песня так захватывает меня, что я начинаю размахивать ножом и подпевать.
Примерно через пару секунд я чувствую на себе чье-то прикосновение, и от неожиданности подскакиваю. Лиам смеется, сильнее сжав руками мою талию.
– Я, конечно, ожидал, что утром будет нечто особенное, но тебе так легко получается меня удивлять.
Хорошо, что я стою спиной к нему, потому что чувствую, как мое лицо пылает. Он видел, как я танцую здесь на его кухне и припеваю. Это не унизительно, но заставляет меня краснеть.
– Надеюсь, я тебя не разбудила? – бормочу я.
– Нет. – Лиам целует меня в шею и начинает двигаться под песню. – Ты пахнешь мной.
Я хочу, чтобы каждое утро было таким. И вдруг меня больше не волнует, что он видел меня танцующей на кухне. Так будет каждое утро, если я буду просыпаться рядом с ним.
С волос Лиама падают несколько капель на мое плечо. Значит, он тоже уже принял душ. Я поднимаю руку и кладу ее ему на шею. Так мы стоим несколько секунд и раскачиваемся под песню. Затем руки Лиама начинают скользить с моего живота к бедрам. Внутри меня просыпается ответное желание, но шипение на сковороде отвлекает от его прикосновений.
– Сначала завтрак. – Я отстраняюсь и ближе подхожу к плите.
Все еще не поворачиваясь, я вижу, как Лиам достает тарелки из верхнего шкафчика и ставит на небольшой обеденный стол, затем разливает сок по стаканам и после этого садится за стол. Все еще чувствуя какую-то нерешительность, я раскладываю скромно приготовленный мною завтрак.
– Вкусно. – Лиам жадно набрасывается на еду, глядя на меня. – Давно мне никто не готовил.
Я не спрашиваю, было ли в его жизни подобное. Ведь наверняка было, исключая, например, его маму.
Мы завтракаем, обмениваясь шутками и красноречивыми взглядами.
– Расскажи мне о своей семье, – прошу я, когда мы вместе убираем со стола.
Лиам выключает воду в раковине и опирается на нее бедрами. На нем нет ничего кроме треников, поэтому я не перестаю любоваться его телом в такой непринужденной и домашней обстановке.
– Они замечательные, – с улыбкой говорит он. – Брэйден и Адам старше меня на два и три года, а Шон младше на четыре. Сейчас он учится в колледже в Торонто. Мы все очень близки.
– Это здорово, – говорю я, встав рядом с ним. – Твои родители решили создать хоккейную команду?
Лиам смеется, протягивая руку и убирая прядь моих волос за ухо.
– Нет, мои братья не увлекаются хоккеем, как я. Если честно, они еще те задроты.
Фыркнув, я откидываю голову.
– Серьезно?
Он кивает.
– О, да.
– Наверное, здорово иметь родных братьев или сестер.
Лиам пожимает плечами.
– Да, это здорово. Ты никогда не требовала от родителей себе братика или сестренку?
Я задумываюсь.
– Нет, никогда.
Он лукаво вскидывает брови.
– Поэтому ты такая ревнивая, Вив. – Он говорит это нежно, без цели меня уличить в чем-то.
Но я уже поняла, что моя ревность для него не является секретом.
– Я не ревнивая, – парирую я.
Он подходит вплотную и смотрит на меня сверху вниз.
– Еще как ревнивая. – Он целует меня. – И чуточку капризная. Но мне это нравится. – Снова поцелуй. – Очень нравится.
Нет смысла спорить. Я лишь поддаюсь его натиску, и мы снова целуемся.
Следующий час мы валяемся на диване в гостиной и не смотрим включенный телевизор. Мы говорим о моих родителях, о моей практически всей голубоглазой семье и родственниках. Он рассказывает о своей, и о нескольких случаях из своего детства.
Затем Лиам помогает мне с уроками, как обещал, но это чертовски сложно, так как мы постоянно хотим прикасаться друг к другу. Мама пишет мне сообщение, что они вернутся поздно, но все равно это значит, что скоро мне нужно возвращаться домой.
Оставшееся время мы проводим по максимуму, и отрываемся друг от друга лишь на то время, пока Лиам ездит в магазин, так как постоянно волнуется, что я голодная.
Мою грудь переполняет чувство огромного восторга. Когда я увидела его впервые я и представить не могла, что все может сложиться именно так.
Я уже думаю, что этот день не может быть лучше, но оказываюсь не права. Когда солнце садится, он везет меня домой и останавливает машину в том самом переулке.
Молча взяв мою руку, Лиам вкладывает в мою ладонь ключ.
Я несколько секунд смотрю на него.
– Это…
–Да, – отвечает Лиам. – Только будь осторожна.
Не найдя слов, я набрасываюсь на него. Теперь я не сомневаюсь в том, что я для него значу то же самое, что и он для меня. Если бы он не был заинтересован в нас, он бы не дал мне ключ от своего дома.
Глава 15
Вивиан
О выпускном бале уже слишком много болтовни, поэтому я тоже задумываюсь. Мне даже не с кем пойти. Ведь не могу же я не идти совсем или придти одна. Ну не настолько все плохо. Лиам сказал, что слышал, как Лестер говорил, что хочет пригласить меня. Нет, я не удивлена, и я бы возможно пошла, если бы он не хотел от меня чего-то большего. У меня нет причин поливать грязью Лестера, но я не могу избавиться от ощущения, что он желает снова меня заполучить лишь с той целью, что за то время, когда мы встречались в прошлом году, он не получил от меня самого главного. Но я знаю, что он болтал о том, что между нами что-то было. Быть может, не говорил напрямую, но намекал. Меня это не волнует на самом деле, но желания с ним что-то повторять у меня начисто пропало.
И еще я обещала Лиаму.
Чтобы он ни говорил, как бы ни дразнил меня по поводу ревности, он ревнует меня сам. Очень ревнует.
Мама расспрашивала меня, чем я занималась в воскресенье, и мне приходилось отмахиваться, мол ничего важного, и переводить темы, так как я устала ей лгать. Ей и папе. Смотреть в глаза и лгать. Да, на данный момент ложь – часть моей жизни.
Но если я могу находить способы обходить это стороной, то я делаю все возможное.
Сегодня на тренировке Джастин непривычно тихий. Отвечает на вопросы не сразу, говорит невпопад. Его что-то сильно волнует, но, когда я интересуюсь, он натягивает улыбку и говорит, что просто не выспался. Это довольно странно. Где-то в голове у меня мелькает мысль, что, быть может, дело в Мэйси или Дэлле. Мы не настолько близки, чтобы разговаривать о личном, поэтому я не лезу к нему с расспросами.
Джастин уходит раньше меня, а я остаюсь еще ненадолго. Мы итак закончили сегодня слишком рано. Я чищу Брего, тихо с ним разговаривая. Впереди у нас с ним много испытаний. Троеборье совсем близко, и я очень волнуюсь. К тому же мы с Джастином участвуем в параде на фестивале кленового сиропа, который пройдет в честь Пасхи в конце месяца.
В маленьких городах тоже не так уж и скучно, и к тому же в Эшборо Флэйм – сидеть только за партой даже с самым высоким балом, лишь мечта. Мы все время где-то участвуем, соревнуемся. Иногда у меня голова кругом от всего происходящего вокруг.
Я иду домой прямо в сапогах и крагах. Мама и папа все еще на работе, поэтому я ожидаю увидеть только бездельника Саймона. Зайдя в дом, я по привычке бросаю сумку в угол гардеробной, снимаю с себя сапоги и краги. Затем иду на кухню. В холодильнике нет моего коктейля, который вчера мне купила мама.
– Саймон, – рычу я сквозь зубы.
Ну что за напасть?
С силой хлопнув дверцей холодильника, я топаю в гостиную и застываю там на месте. Как и Дэлла, стоя на последней ступеньке лестницы.
Мы смотрим друг на друга, хлопая глазами, как в мультфильмах. Она выглядит немного потрепанной: мятая синяя блузка, небрежно собранные рыжие волосы, распухшие губы со смазанной помадой. В руках она держит туфли.
Не трудно догадаться, чем они с Саймоном занимались у нас дома.
Просто! Охренеть!
На языке вертится вопрос: какого хрена Дэлла Хенсли вытворяет с моим дядей? Я больше, чем уверена, что для него это несерьезно.
– Неловко, – произносит Дэлла, вздохнув.
Она спускается с последних ступеней, и теперь мы стоим друг напротив друга.
– Немного, – соглашаюсь я.
Она смотрит наверх, и я инстинктивно тоже.
– Честно, я не знаю, что сказать. – Свободной рукой Дэлла гладит свое предплечье.
– У вас очень милый дом.
Светская неловкая беседа это конечно мило, но мы не в кино.
– Спасибо, – отвечаю я. – Саймон дома?
Дэлла кивает.
– Ну, мне пора. – Она идет к двери и надевает туфли.