– Все не так, как вы видите мама, – тихо говорю я. – Пожалуйста…
– Больше не о чем говорить, – строго заявляет папа. – Я запрещаю тебе видеться с ним.
– Ты не можешь! – отчаянно кричу я. – Почему вы делаете выводы, исходя только из своих убеждений? Папа, я прошу тебя, не ходи в школу. Не порти ему жизнь!
– Она, наверное, шутит, – всплескивает руками папа, глядя на маму.
Мама смотрит на меня:
– Это прекращается, Вив.
Меня словно сбил поезд. Одно дело, когда Лиам просит меня сделать паузу, совершенно другое, когда родители все знают и грозятся разрушить то, к чему мы все еще стремимся.
Сдерживая слезы, я несусь к входной двери.
– Куда ты? – удивленно спрашивает мама.
– Мне нужно побыть одной.
– Стой, Вивиан! – произносит папа.
Но я уже открываю дверь.
– Я хочу побыть одна. Одна, ясно?
Хлопнув дверью, я сбегаю по высокому крыльцу вниз и несусь по улице в сторону реки. Когда жилые дома остаются позади, я сбавляю темп и продолжаю идти вперед по траве. Чем ближе я подхожу к реке, тем больше намокают мои белые кроссовки от влаги. На чулки и школьную юбку налипли мелкие травинки. Я сажусь на землю у самой реки и смотрю на ее быстрое течение. От тянущейся от реки прохлады я ежусь в пиджаке.
Слезы начинают бежать, и я ничего не могу с этим поделать. Папа точно дал понять, что выполнит свое предупреждение. Все разрушено. Я и Лиам. Что если он уедет? Но ведь он решительно настроен на наши отношения. А что если…?
У меня начинает страшно болеть голова. Я опускаю голову на свои согнутые колени и продолжаю сидеть так час, два, я даже не знаю.
Вернувшись обратно, я ловлю на себе обеспокоенные взгляды. Отказавшись от ужина, я закрываюсь в своей спальне, снимаю одежду и забираюсь под одеяло, прижав к себе плюшевого зайца, которого мне подарил Лиам.
Утром папа непривычно молчалив. Он не говорит мне ничего, когда уезжает на работу. Я набиваю рот хлопьями и убегаю в школу.
Уроки кажутся пыткой. В голове все тот же хаос, который обрушился на меня вчера. На вопросы Киары, почему я не пришла, я отвечаю, что заболела. По моему виду не сложно определить, что это не ложь. Вчера я попыталась позвонить Лиаму, но он скинул, затем прислал смс-ку непонятного содержания:
Не сейчас, Вивиан.
Что это значит? Он уже в курсе? Кайден что-то сказал ему?
Кайден!
Внезапно я вспоминаю, что это он рассказал моим родителям.
Сегодня у нас нет совместных уроков, поэтому после звонка я выхожу из класса французской литературы и несусь на третий этаж. Я вижу его там, где и ожидала найти. На третьем этаже под лестницей стоит широкий каркасный пуфик. Это место скрыто от глаз учеников, слоняющихся по коридорам. Кайден и Трейси почти каждую перемену тискаются здесь.
Они замолкают, когда видят меня, стоящую перед ними. В глазах Кайдена осуждение, которое больно ранит. А Трейси грустно вздыхает.
– Почему ты мне не рассказала? – спрашивает она.
Не выдержав ее взгляд, я отвожу глаза в сторону.
– Я не могла. – Это все, что я могу ответить. Но через секунду мой взгляд сосредоточен только на Кайдене. – Как ты посмел?
Он вскидывает брови, садясь ровнее на пуфике.
– Как я посмел? Проклятье, Вив, я должен был, если Саймон не решился.
О трусости и лицемерии Саймона я не желаю говорить вообще.
– Ты должен был сначала поговорить со мной, – говорю я, повысив голос. Затем оглянувшись, подхожу к ним ближе. – Ты не должен был решать за меня. Ничего не уточнив, ты приходишь к моим родителям и выкладываешь подробности моей личной жизни, о которой тебе неизвестно ровным счетом ничего!
На лице Кайдена читается вина. Он бросает взгляд на Трейси, затем снова смотрит на меня.
– Да, наверное, я должен был поговорить сначала с тобой.
– Спасибо, – саркастично заявляю я.
– Но я бы все равно рассказал твоим родителям.
Не веря своим ушам, я таращусь на него.
– Что?
– Я решил рассказать им, потому что знал, что ты меня не послушаешь. Поэтому подумал, что так будет правильней. Они поставят точку.
Не понимаю, что происходит. Почему все думают, что я попала в беду? Будто Лиам какой-то насильник. Они все выставляют его виновным, совершенно игнорируя меня.
– Ты хоть слышишь себя? – с дрожью в голосе произношу я. – Поставить точку? Кто ты такой, чтобы решать за меня?
– Я твой друг, Вивиан, – стиснув зубы, отвечает Кайден.
– Да? – Я качаю головой. – Что-то непохоже. Когда тебе нужна была помощь, когда у тебя сносило крышу, я не бежала и не рассказывала это всем. Я просто была рядом. А когда в моей жизни появились изменения, которые не устраивают остальных, ты вдруг решил строить из себя вершителя судеб. Это подло, Кайден. Ты ведь ничего не знаешь.
Кайден поднимает на меня свои глаза.
– Я не отрицаю того факта, что действовал слишком резко, но ты бы не послушала меня, Вив. Он мой тренер, и я знаю…
– Какое это имеет значение?
– Такое. – Кайден резко поднимается на ноги и смотрит на меня. – Я не хочу, чтобы тебе было больно.
– О чем ты? – я непонимающе качаю головой.
– О том, что ты не первая.
– Кайден, ты можешь говорить тише? – Трейси тоже встает и хватает его за руку.
– Не первая? – с трудом переспрашиваю я.
Что…что происходит?
– В прошлом году я слышал, как девчонки трепались о том, что Хизер Макгоуэн при каждом удобном случае вешалась на нового тренера. Затем она сама подтвердила, что между ними что-то было.
Этого не может быть. Я знаю Хизер, она бы…
– Да, Вивиан, – продолжает Кайден. – Такой вот наш тренер. Затаскивает в постель школьниц. Я поражаюсь, как это еще не дошло до директора. Потом Хизер уехала в колледж, и все стало тихо. Мы и думать об этом забыли… – Он замолкает и в его взгляде появляется жалость. – Но когда Саймон рассказал мне, я сразу вспомнил Хизер. Черт возьми, Вивиан, он охрененный тренер, но разве это дает ему какое-то право? Узнав о вас, я разочаровался не в тебе, а в нем. Поэтому я рассказал твоим родителям. Кто-то должен преподать ему урок.
Я не стану плакать. Нет, не стану.
– Прости, – тихо добавляет Кайден и проходит мимо меня.
Я все еще стою, как каменное изваяние. На меня смотрит Трейси, я вижу на ее лице сочувствие. Еще чуть-чуть и она заплачет.
– Трейси, идем, – раздает голос Кайдена.
Трейси протягивает ему руку, и они уходят, оставляя меня одну полностью раздавленной.
Глава 25
Лиам
– Эй, приятель, ты где витаешь? – Меня хлопает по плечу Люк, и я стряхиваю с себя оцепенение, в котором находился несколько минут.
И это в разгар игры своих ребят против Северного Ванкувера на нашей домашней арене.
Своих ребят. Могу ли я теперь их так называть? Почти два дня я жду, когда меня вызовет Барнс и скажет, что я уволен. Я думаю, что ради репутации школы он не станет распространять информацию о нас с Вив, но то, как он будет на меня смотреть уже мне неприятно.
А как смотрел на меня ее отец. Я не думал, что все так выйдет. Трусливая часть меня боялась этого и это случилось. Я не знаю, что предпринять. Серьезно, я ищу решения. Возможно, меня не увольняют по той простой причине, что я должен довести сезон до конца, ну а после со мной попрощаются.
По поводу предложения мистера Грэма теперь я тоже сомневаюсь. Пусть им не будет известна причина, но Барнс живет в этом городе, что если он будет против, чтобы я и дальше работал с детьми?
Тогда мне нужно будет уехать из Эшборо, но я этого не хочу. Я хочу быть тренером. Возможно, я найду что-нибудь в Ванкувере, но что? Место главного тренера найти не так-то просто. Конечно, есть еще куча вариантов, у меня все-таки есть диплом, но без хоккея моя жизнь будет унылой.
Думая о Вивиан, я так же перебираю в голове десятки вариантов. Теперь в глазах ее родителей я полный подлец. Это ожидаемая и нормальная реакция хороших родителей. Нам нужно найти решение, как быть дальше. Уверен, она хочет быть со мной все равно. Как и я с ней.
Громкий свисток возвращает меня в реальность. Как я могу отвлекаться во время игры? Все-таки хреновый из меня получился тренер.
Судья показывает встречное движение согнутых в локтях рук, расположенных одна над другой. Кисть верхней руки открыта, а пальцы нижней сжаты в кулак.
– Удар концом клюшки, – озвучивает Люк.
Я не видел, черт возьми. Смотрел прямо на лед и ничего не видел.
Кайден катится к скамейке штрафников, нервно жуя капу. Когда он поворачивает ко мне голову, я развожу руки в стороны.
Какого хрена?
Обычно парни пожимают плечами или виновато качают головой. Но в этот раз Кайден бросает на меня странный взгляд. Я стараюсь это игнорировать.
До конца третьего периода чуть меньше десяти минут, на табло 2:1 в пользу гостей, счет в серии 2:0 в пользу гостей. А парни еще и умудряются зарабатывать штрафы, оставляя команду в меньшинстве.
Проклятье, я зол!
Положение спасает Тэйт. Богом клянусь, у этого парня большое будущее, если он продолжит играть. С передачи на удивления спокойного сегодня Лестера, Тэйт умело обыгрывает защитника и вратаря.
Шайба летит в верхний левый угол сетки. И это в меньшинстве.
Счет 2:2.
До окончания основного времени еще шесть минут. Кайден снова на льду и снова делает какие-то нелепые ошибки. Что с ним, черт возьми, происходит?
В отличие от него остальные решительно готовы завершить матч своей победой, не доводя игру до овертайма. Последние пару минут борьба идет в зоне соперника, но затем вылетает в нашу зону. Проброса нет, поэтому игра продолжается. Колтон делает охренительно длинную и четкую передачу Келлану, который наотмашь бьет по шайбе. Сначала шайба врезается в штангу, затем пролетает мимо вратаря.
Раздается рев.
Эшборо – 3 Северный Ванкувер – 2.
Я стараюсь не опережать события и не радоваться раньше времени. Еще три минуты и Северяне, ох, как стараются перевести игру в овертайм. Но вскоре зуммер сигнализирует о конце матча, и я сжимаю руками бортик, опустив голову.