– Нужно скорее прибрать здесь, пока не вернулись ваши родители, – бормочет Вив, хватаясь за тряпку, затем замечает меня, застрявшего в дверях. – Доброе утро. – Доброе утро, – с улыбкой отвечаю я и расставляю в стороны руки.
Вивиан моментально оказывается в моих объятьях и приподнимает лицо для поцелуя. Она пахнет шампунем, свежестью и… печеньем.
– Ты так долго спал, – с укором говорит Вив.
Я провожу пальцем по ее нижней губе, борясь с желанием, который она вечно во мне пробуждает.
– Прости, нужно было меня разбудить.
– Я не могла…
– Да не волнуйся, мама ничего такого не сказала, – вставляет Шон, открывая духовку, оттуда валит дым.
– О, черт, только не это. – Вивиан выскальзывает из моих рук и оказывается рядом с Шоном. – Кажется, успели.
На кухне так восхитительно пахнет, что это отбрасывает меня не несколько лет назад в детство. Я хватаю одно печенье из большой стеклянной вазы и наблюдаю, как Вив и Шон выкладывают очередную партию на стол.
– Где родители? – Я плюхаюсь на стул, и Челси тут же устраивается рядом, тыкая мокрым носом в мое колено. Я незаметно скармливаю ей одно печенье.
– Уехали в церковь послушать хор. Наверное, уже должны вернуться. – Шон смотрит на горячее печенье и остатки теста.
– Думаю, этого достаточно, – говорит Вивиан, и он согласно кивает, затем подходит ко мне.
– Если кто-то перестанет есть, то хватит. – Шон многозначительно выгибает бровь и забирает огромную вазу у меня из-под носа.
– Эй, – протестую я.
– Это детям, – поясняет Шон.
– Серьезно? – недовольно бурчу я, открывая холодильник.
К счастью, здесь всегда есть чем перекусить.
– Сегодня Сочельник, – говорит Вивиан, помогая Шону сметать со стола муку. – Мы едем на ярмарку раздавать печенье.
Я замираю с готовым сэндвичем во рту и пакетом молока в руке.
– Что? – c набитым ртом говорю я.
Вивиан удивленно смотрит на меня, а Шон довольно ухмыляется. Поставив содержимое рук на стол, я вытаскиваю сэндвич изо рта и указываю им на младшего брата.
– Ты – даже не думай вербовать мою девушку в свои благотворительные делишки. Ты, – я указываю на Вив, – на тебя у меня сегодня большие планы, солнышко.
Услышав от меня ласковое обращение, Вив расплывается в широкой улыбке. Какой же я мужлан, все время забываю, что девушки любят ушами.
Шон недовольно фыркает, сложив руки на груди.
– Ну и ладно. Никого в этом доме не волнует благотворительность.
О, боже, только не это. Шон включает режим «никто не ценит настоящих героев». И почему я не удивляюсь, когда Вив уже забывает о «солнышке» и укоризненно смотрит на меня?
– Ничего подобного. – Она берет Шона под руку. – Мы едем раздавать печенья, а уже потом все остальное.
– Спасибо. – Хитрая задница, а по совместительству мой младший брат широко улыбается Вивиан, и когда она отворачивается, показывает мне средний палец.
Вот же мелкий….
Я не успеваю закончить свою ругательную мысль, потому что входная дверь открывается, и Челси подрывается с места. В холле раздаются голоса моих родителей.
Вивиан тут же прикусывает нижнюю губу и подходит ближе ко мне. Она все еще волнуется. Как же я ее понимаю. Если бы я только мог признаться, как меня все еще колотит рядом с ее отцом.
Все еще сидя на стуле, я оборачиваю руку вокруг талии Вив и притягиваю к себе.
– Ты завтракала? – уткнувшись в ее теплый бок, интересуюсь я.
– Да, – отвечает она.
На кухне появляется мама, и при виде нас троих и горы печенья радостно охает.
– Как мило! Вы все вместе едете на ярмарку?
Моя мама едва выше Вив, поэтому все мы рядом с ней кажемся переростками.
– Да! – выкрикивает Шон.
– Нет! – говорю я в голос с ним.
Мама поочередно смотрит на нас, затем на притихнувшую рядом со мной Вивиан. Вивиан смотрит на меня, и на ее лбу образуется маленькая хмурая складка.
– Сначала на ярмарку, затем эм…я даже не знаю, куда мы собирались, – говорит она.
Шон исполняет у плиты победный танец, и теперь я ему показываю средний палец.
Мама подходит к нам и вздохнув, накрывает мою руку своей ладонью, затем широко улыбается Вив.
– Не поддавайся их манипуляциям, дорогая. У них свои цели.
– А вот и нет, – встреваю я, поднявшись на ноги и поцеловав маму в щеку. – Я хочу показать Вивиан Торонто, а Шон со своими печеньями пытается нарушить наши планы.
Тишина длится около пары секунд, прежде чем Шон и Вивиан разражаются смехом. Мама снисходительно улыбается, глядя на меня снизу верх. Ага, я только что прозвучал, как трехлетний, который жалуется своей матери. Наверняка, это смешно слышать от восьмидесятикилограммового парня с татуировками и густой растительностью на лице. Так что я не виню ржущих надо мной Вив и Шона.
– День длинный, вы все можете успеть, – бросив предупреждающий взгляд на Шона, который тут же затыкается, говорит мама. – Только возвращайтесь как можно раньше. Адам приедет около семи. Брэйден и Шелли приедут завтра утром.
Мы послушно киваем, так как мама, несмотря на свою природную мягкость, обладает огромной властью над нами.
Ну, еще бы, четверо парней в одном доме! Плюс мой отец. Что ей еще оставалось делать, чтобы не сойти с ума? Правильно: сразу показать, кто здесь главный и снисходительности от нее не ждите.
Некоторое время мы возимся на кухне, затем расходимся по спальням, чтобы собраться. Я нахожу отца в гостиной с газетой в руках, и мы долго болтаем о моей команде. Внешне мы практически все похожи на него, от каштановых волос вплоть до размера ноги.
На пути к подвалу, то есть в спальню (но подвалом это место называть привычней), меня перехватывает мама. У нее в руках кулинарная книга, короткие темные волосы заколоты по бокам.
– Лиам, Адам сказал, что бросит надувной матрас с тобой в старой комнате Брэйдена.
– Да без проблем, – пожав плечами, говорю я.
Дом родителей довольно большой и просторный. У каждого своя спальня, есть холл и довольно просторная гостиная, обшитые светлыми деревянными панелями. На заднем дворе застекленная терраса и даже небольшой бассейн, который мы с братьями устанавливали сами.
Но как бы то ни было, дом не способен вместить в себя достаточно гостей, чтобы каждому было максимально комфортно. А в это Рождество планируется именно так. – Просто я подумала, – продолжает мама. – Быть может, Шона разместить в гостиной или с Адамамом в старой спальне Брэйдена, а его самого и Шелли в спальне Шона, ну а ты вернешься в свою старую спальню к Вивиан.
Это было бы вполне нормально, учитывая, что мне двадцать пять. Но вчера мы благоразумно разместились в разных спальнях, и я посчитал это правильным.
– Ей ведь не пятнадцать, и ее родители знают о вас, – рассуждает мама. – Все ведь уже хорошо, ведь так?
Ее карие глаза пронзают меня, в ожидании ответа. Мои родители уже в курсе, как именно начались наши отношения с Вивиан и не скажу, что они это одобрили. Да, мне пришлось долго объяснять и оправдываться. К счастью у нас крепкая семья, и мы поддерживаем друг друга в любых ситуациях. И эта стала не исключением.
– Да, все хорошо, – честно отвечаю я.
Даже познакомься я с Вив не в качестве школьного тренера, я бы все равно вряд ли числился в любимчиках ее отца. Алекс Роббинс обожает свою единственную дочь так же, как и она его, и я оказался тем мужчиной, который отчасти занял его место в ее жизни. Рано или поздно это бы случилось, но кто разберет, что творится в головах отцов?
– Ну вот и хорошо, – повторяет мама, хлопнув меня по плечу. – Сегодня проведешь время с братом, а завтра, когда приедут Брэйден и Шелли, я приготовлю вам всем отдельные спальни.
– Спасибо, мама. – Я широко ей улыбаюсь и сбегаю вниз по лестнице, чтобы переодеться.
Рождественская суета в парке Стэнли не дает мне повода злиться на Шона за то, что он изменил мои планы. Да и какой в этом смысл, ведь Вивиан довольно улыбается, раздавая печенья и какао. Мы стоим в одной из многочисленных палаток рядом с катком, поэтому отбоя от детей просто нет.
Повсюду детский крик вперемешку с рождественскими песнями. Я покупаю в соседней лавке лоллипоп и умудряюсь улучить момент, чтобы выдернуть Вивиан из толпы детей.
– Держи. – Я протягиваю ей леденец, от чего голубые глаза Вив весело вспыхивают.
– И все же вы романтик, тренер Фаррелл, – облизнув леденец, говорит она.
Я вбираю побольше воздуха грудью от вида ее скользящего языка по конфете и игриво дергаю за помпон ее зеленой эльфийской шапки. Она смеется, затем я тяну ее на себя и целую в липкие губы. Наши куртки создают барьер между нашими телами, но я чувствую исходящую от нее дрожь.
– Ну, хва-а-атит! – доносится голос Шона. – Вив, ты мне нужна.
Оторвавшись от меня, Вивиан еще раз чмокает меня в губы и сунув мне в руки леденец, исчезает. Ее зеленая шапочка и красная куртка сливается с толпой.
Вздохнув, я пихаю в рот конфету и иду к открытому катку, чтобы хоть как-то убить время.
Иногда, когда смотришь какой-нибудь фильм, даже не важно какого он жанра, и наблюдаешь за определенным моментом, то невольно задумываешься о своей жизни. Ведь нам всем хочется, чтобы с нами происходили вещи, которые происходят с героями любимых книг или фильмов. Я говорю сейчас только о положительных вещах и веду к тому, что даже такой прожженный реалист, как я прямо сейчас, стоя на ипподроме и наблюдая за тем, как волосы Вивиан колышутся от морозного ветерка, когда она умелыми движениями управляет лошадью, мечтает, чтобы это длилось вечно. Я хочу видеть это каждый день в своей жизни, я не хочу, чтобы это заканчивалось.
Никогда. Какой бы поганой жизнь не была и какими бы черными полосами она не контрастировала, это должно быть со мной. Всю мою жизнь.
Как-то валяясь на диване, мы с Вив просто целовались, догоняя упущенное время во время моих тренировок и ее учебы. Она сказала мне, что я смотрю на нее особенно. А я пошутил: ну, говорят если хочешь убедить себя, что парень смотрит на тебя влюбленными глазами, посмотри вниз, быть может, ты просто наступила ему на ногу. Вивиан не обиделась и даже рассмеялась, зная меня, но ее глаза заметно потухли.