– Большого?
– Ну, как захотите.
– Хочу большого!
– Значит, большого, – с улыбкой сказала Джесс. – Поиграй еще немного и спускайся к ужину.
– Хорошо.
Джессика осторожно поднялась с кровати и вышла за дверь. Ричард косо посмотрел в мою сторону, но продолжать бой передумал. Усевшись за стол, он достал листочек бумаги, пододвинул карандаши и принялся что-то с усердием рисовать.
– Том, ты как? – обеспокоенно спросила Лия.
– А что со мной будет? Голову не оторвали – и на том спасибо.
– Она что, правда выкинула бы тебя, даже не попытавшись зашить?
– Не знаю, но надеюсь, что это было сказано просто в воспитательных целях.
– Не переживай. Джесс не из тех, кто выбрасывает вещи, которые можно починить, – успокоил меня солдат.
– И все же, не хотелось бы испытывать судьбу. Кстати, Джон, а когда отрывается голова, тело чувствуется?
– А у него что, голова отрывалась? – с недоверием в огромных от ужаса глазах уточнила зайка.
– Было дело, – гордо сказал наш ветеран боевых действий. – Нет, Том, тела я не чувствовал. Было ощущение, что мне просто вкололи лошадиную дозу местного наркоза и все, что ниже шеи просто занемело, если не считать адской боли.
– Фу, какой кошмар!
– Тебе это не грозит, дорогуша. Максимум, что тебя ждет, это севшие батарейки в твоем животе и полная потеря интереса к тебе из-за этого. Хотя… Мы не учили один фактор.
– Какой? – хором спросили мы.
– Второго ребенка. Судя по всему, нам всем предстоит как минимум радовать его во младенчестве. И хорошо, если нас всех тут уже не будет, когда братья начнут драться за игрушки. Ох, не хотел бы я дожить до этого момента.
– Ты прямо мастер по части радужных перспектив!
– Я все. Я передумала. Я хочу обратно, домой, к маме с папой. И никаких зайцев, никаких Ричардов и никаких младенцев, – запаниковала Лиетта.
– Ага, вот так все разом взяли и свалили обратно в свои жизни!
– Мне надоело все это! Надоело это «я тебя люблю», надоело смотреть, как издеваются над вами, надоело быть этим дурацким зайцем! Я, между прочим, человек! – паника грозила перерасти в истерику. Надо было что-то делать.
– Мы все тут «человеки», Лия. И мы сделаем все, чтобы побыстрее отсюда свалить. Слышишь? Все будет хорошо. Мы со всем справимся. Ты не одна. У тебя есть мы.
Начавшая было всхлипывать зайка, немного успокоилась. Растерянность в ее взгляде уступала место решимости.
– Да, ты прав! Надо постараться исчезнуть отсюда побыстрее. Джон, ты же видел других «переселенцев»? Как долго они были тут?
– Ну, Диана, то, что была драконицей, чуть больше года, а Себастиан-Супермен попал в другой дом, поэтому не знаю. Но в этом доме он провел около четырех лет.
Ох, зря она это спросила!
– Че-четыре?
– Около.
– Уедрит твайу чьерриз карамислоу!
– Лия, но это ведь вовсе не значит, что с нами будет так же. Может, там вообще запущенный случай. А мы-то делаем успехи!
– Четыре… – она меня не слышала. – Четыре…
– Джон?
– Дай ей пару минут. Она справится.
– Но…
– Том, она не такая нежная, как кажется. Дай ей время.
– …Ладно, – молвила зайка, спустя несколько минут. – Четыре, значит, четыре. Не десять же! Все равно другого выхода нет. Живем, товарищи! Здесь и сейчас!
– Э-э-э…
– Том! – шикнул на меня солдат. – Молодец, девочка! Так держать!
* * *
Все утро шестого января Ричард провел, собираясь в гости. Он то и дело брал игрушки, укладывал их в маленький рюкзачок, доставал, менял, перекладывал. Изредка задумчиво посматривал на меня, и даже пару раз брал солдатика в руки, но возвращал его обратно на кровать.
Когда Джессика вошла в детскую, Ричард уже упаковал игрушки и дорисовывал свою «картину», сидя за столиком.
– Мама, я дедушке и бабушке рисунок нарисовал!
– А ну-ка, дай посмотрю. Ух, ты! Как красиво! Это елочка? А рядом ты, я и папа? А это у меня что?
– Это братик в животике.
– А-а-а. Как ты хорошо придумал! Думаю, твой подарок им понравится. Ты готов?
– Да. Я взял с собой конструктор, Бамблби и гараж с машинками. А солдатика брать не буду. А то если сломаю, папа его выкинет.
– Это правильное решение. Ну что, поехали?
– Поехали!
Малыш взял маму за руку, в другую ручку взял рюкзак и они ушли.
Мы втроем оказались на кровати и это меня определенно радовало. Правда, я был бы рад еще больше, если бы Лия сидела у меня на коленях, но, с другой стороны, так я видел ее глаза.
– Ну что, друзья, чем займемся?
– Огласите весь список развлечений, пожалуйста, – съехидничал Джон.
– Ну-у-у… Можно поговорить о чем-нибудь. Или поговорить. А еще можно… поговорить.
– Даже не знаю, что выбрать. Наверно, последнее.
– Отличный выбор!
– Итак… Теперь выбираем тему.
– Смешные ситуации из жизни, – быстро вставил солдат, не дав Лие даже раскрыть рта.
– Лия, ты что-то хотела предложить? – тем не менее, решил поинтересоваться я.
– Нет… Нет, меня вполне все устраивает. Первым начинает тот, кто предложил.
– Да без проблем! Дело было в старших классах. Одноклассники любили надо мной прикалываться, и вот однажды, пока я был в школьном душе после урока физкультуры, они забрали всю мою одежду, включая трусы, а на ее место повесили женское мини-платье и босоножки на каблуке, которые были мне к тому же малы на два размера. И вот, подхожу я к своему шкафчику и вижу это… Делать нечего! Не ехать же голым домой. Надел на себя платье, красное, с вырезом на груди, попытался натянуть босоножки, порвал на них пару ремешков, но все же справился. И гордым шагом, больше напоминающим походку парализованного кузнечика, вышел из раздевалок. Признаться, я думал, что эти юмористы умрут со смеху. Но видели бы вы глаза учителя физкультуры, который, как назло, проходил мимо. Да я тогда вообще всю школу повеселил! Они потом еще долго называли меня Джоанной. Тогда было довольно обидно, но я старался держать лицо. Сейчас же это кажется просто забавным.
Мы с Лией смеялись в голос, предполагая и приукрашая образ Джоанны, рисуемый нашим воображением. Джон, привыкший к насмешкам из-за своей внешности, увлечений и образа жизни, снисходительно выслушивал нас, после чего с улыбкой добавил:
– Угомонились? Кто следующий?
– Дамы вперед.
– А чё сразу дамы? Давай, джентльмен, прикрой меня своей широкой спиной! – после таких слов я растаял.
– Ладно. Как-то раз пошли мы с ребятами в парк…
…Мы рассказывали друг другу смешные и нелепые случаи из своей жизни, затем переключились на веселые истории, услышанные нами от других людей, слово за слово, темы сменялись одна за другой и мы даже не заметили, как за окном стемнело. Когда часы пробили одиннадцать часов ночи, стало ясно, что домой никто не вернется.
Не приехал никто и на следующий день, поэтому Рождество мы праздновали в узком «семейном кругу», тихо и не двигаясь с мест. Наши тела затекли и просили хоть какого-то движения. Мы все, включая измученного играми солдата, были согласны на любую, самую бесшабашную идею Ричарда, лишь бы он поиграл с нами.
Но малыш не вернулся ни восьмого, ни девятого, ни даже десятого января.
Я никогда даже представить себе не мог, что игрушки могут ТАК скучать по хозяину. Темы для разговоров кончились на третий день, а потому мы все откровенно скучали. Утешало только то, что через сутки нас ждало полнолуние и свобода! А еще веселье, поскольку Лия должна была нам с Джоном по желанию, проиграв недавний спор. Вряд ли она горела от нетерпения отдать должок, но полную луну жаждала увидеть не меньше нашего.
К вечеру одиннадцатого числа дверь с грохотом распахнулась и Ричард, кидая рюкзак на пол, в два прыжка взгромоздился на кровать.
– Ми-и-и-ишка! За-а-айчик! – малыш обнял нас и тут же стукнул Лию кулачком в живот.
– «Я тебя люблю».
– Не могу ответить взаимностью, – буркнула она, когда в ее легкие вернулся воздух, – но видеть тебя рада.
– Солдати-и-ик! О, сейчас, – он спрыгнул с кровати, умчался вниз, вернувшись через несколько секунд с пакетом в руках. – Та-а-ак. – Ричард начал доставать новые игрушки: огромного интерактивного динозавра, джип на пульте управления и коллекцию новых машинок. – Вот.
Затем он вытряхнул из своего рюкзака его содержимое, посмотрел на образовавшуюся гору, и принялся расставлять всех на исходные позиции, очевидно, готовясь к игре.
Мы по-прежнему лежали на кровати, немного помятые, но счастливые. Как бы там ни было, что бы ни придумал этот мальчишка, а без него было туго. Во время его отсутствия нам стала очевидна одна простая истина: ценить нужно то, что имеем. Даже такого мучителя, как Ричард. По-любому, этот вариант хозяина-ребенка не самый худший из возможных.
– Эй, есть кто живой? – крикнул в надежде я. – Эй, новенькие!
Никто не ответил. А жаль. Чем больше народу, тем веселее было бы коротать заточение.
– Аррррр! – динозавр начал свое наступление на дракона, который был меньше его раза в три. – Виу-у-кхе-кхе-кхе, – закашлялся малыш. – Бдыщщщ!
– Он же не кашлял, – забеспокоилась Лия. Вот оно, женское внимание к мелочам!
– Не кашлял. Теперь кашляет.
– А он может нас заразить?
– Нет, души не заражаются. Только тела.
– Хорошо. То есть плохо. То есть хорошо, что нам это не грозит, но плохо, что ему нездоровится.
– Подожди еще. Может, просто поперхнулся.
– Хоть бы «да».
–…Хоть бы «нет»… – констатировал Джон, когда минут через пятнадцать Ричард снова закашлял, на этот раз достаточно сильно.
ГЛАВА 10
Едва стрелки часов сомкнулись на цифре двенадцать, мы втроем сорвались со своих мест. Сил сидеть не осталось больше ни у кого, тела ныли и просили разминки.
За весь вечер Ричард так и не прикоснулся к нам. Единственное движение, которое ждало нас всех – смена места дислокации. С кровати меня и Лию пересадили на пол, а Джона отправили на стол по просьбе мальчика. Малыш действительно приболел и к ночи стал совсем вялым. Дав ему лекарство от кашля, Джессика укутала его в одеяло, подождала, пока сын уснет, и тихонечко вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. За окном завывал холодный северный ветер, гоня по небу стаи снеговых туч, которые давали нам повод поволноваться о видимости луны. На тот момент до полуночи оставался еще час.