Я молча взял письменные принадлежности, устроился за столом и написал: сверху – Элизабет Динкерманн; чуть ниже: «Уважаемая миссис Динкерманн! Ваш супруг, Роберт Динкерманн, как и обещал, живет за вас двоих, радуясь жизни. Но каждое утро, не открывая глаз, ищет Вас рядом с собой, на подушке. Он очень любит Вас!», и, немного подумав, подписался «Мишка». Свернув листок пополам, я отдал его Эалару. Тот прочитал текст, кивнул и отправил записку к себе в карман.
– Вы можете прямо сейчас посмотреть есть ли у Вас тут миссис Динкерманн? Для меня очень важно, чтобы до нее дошли мои слова.
– Если она умерла в возрасте шестидесяти лет и старше, то она точно здесь.
– А если младше? – нет, я, конечно, помнил, что ей было около восьмидесяти, но любопытство взяло верх.
– Если человек умер в возрасте до шестидесяти лет, то в зависимости от его дел и поступков при жизни, его душа либо сразу перерождается в другом человеке, либо направляется на корректировку. Это правило применимо и к душам, чья жизнь оборвалась по вине других лиц, независимо от возраста.
– А старше? Распределяются в ад или рай?
– Да.
– Спасибо, Эалар, – признаться, я не ожидал, что он ответит на мои вопросы.
– Не за что. Все равно Вас ждет отсроченная амнезия.
– Прошу простить мне мою наглость, но можно тогда еще один вопрос?
– Какой? – вздохнул ангел.
– Джон Рикс. У него будет хорошая жизнь? – Эалар поднял брови. – Чувство вины и эмоциональная связь… – напомнил я.
– Вы что, действительно все помните?! – уже не скрывая удивления, сказал он.
– Я сам не знаю, как так вышло. Меалор тогда предупредил, что я все забуду, а я… вот…
– Хм… Видимо, действительно сильная связь, – ангел немного смягчился. – Ладно, сейчас. – Он ввел какие-то данные на своем планшете, что-то пролистал и ответил: Та-а-ак, Джон Рикс. В новой жизни Майкл Голдберг. Та-а-ак… Да, судьба хорошая. Рожден в семье военных, в будущем станет министром обороны, женится, будет воспитывать двух сыновей и дочь. Вы удовлетворены?
– Да, еще раз спасибо! Я готов идти в капсулу.
Эалар указал рукой, приглашая пройти, после чего зачитал заученный текст:
– Вся Ваша память будет стерта. В новой жизни Вы не вспомните ничего из того, что было с Вами до этой минуты, а также часом позже. Амнезия наступит через час после процедуры.
Я кивнул. Дверки бесшумно сошлись, отрезая меня от комнаты. Внутри со мной ничего не происходило. Просто голубоватый свет. Ну, немного шума в ушах. Конечно, я не ожидал каких-то спецэффектов, но хотелось какого-то покалывания в голове или хотя бы мурашек по коже.
– Меня зовут Том Райт, – сказал я, опережая вопрос ангела, едва капсула открылась.
– Как Вы себя чувствуете?
– Голова не болит и не кружится.
– Вы прямо наглядная модель идеальной ситуации, – усмехнулся Эалар. – Сейчас мы пройдем в другое помещение, где Вас подготовят для спуска в мир людей. Полагаю, вопросов у Вас ко мне больше нет?
– Смогу ли я найти Лию, ну, душу, с которой проходил перевоспитание?
– Исключено.
– А может…
– Не может, – отрезал он.
– Я Вас понял.
– Хорошо. Тогда прошу Вас, – он указал рукой на дверь, образовавшуюся метрах в пяти от нас.
Я шагнул первым, Эалар за мной. Вторая комната была такой же светлой и бесконечной, как и первая. Отличало ее только то, что в ней вообще ничего не было, кроме, разве что, какого-то овального окна, подернутого дымкой.
– Передаю Вас в надежные руки Инниаль. Она поможет Вам с переходом.
Через мгновение мы остались вдвоем. Передо мной стояла девушка лет двадцати пяти с длинными русыми волосами, собранными в хвост. Одета она была в белый брючный костюм, из-под пиджака которого выглядывала бирюзовая кофточка. На ногах красовались бежевого цвета туфли на шпильке, кажется, их называют «лодочки». Девушка мило улыбнулась, украдкой заглянув в планшет:
– Очень приятно, Том Райт. Меня зовут Инниаль, отряд АГД. Я буду Вашим проводником в мир людей. Вижу, Вам дали возможность выбрать себе семью. Поздравляю. Не каждому выпадает такой шанс. Сейчас у Вашей будущей матери схватки. Нам придется немного подождать. Могу я Вам что-то предложить?
– Кофе! У Вас есть кофе, – ответил я, облизнувшись, и добавил, – сто лет не пил этот божественный напиток!
Поняв, что ляпнул, запоздало прикусил язык, но вопреки моим ожиданиям никто меня не ругал. Ангел (и почему у этого слова нет женского рода?) улыбнулась, что-то сказала на непонятном мне языке, прижав палец к уху, и уже через минуту в комнату вошла другая девушка, неся на подносе чашку с дымящимся напитком, от аромата которого мои ноги подкосились. Очень вовремя рядом возникло кресло, в которое я осторожно опустился, боясь пролить даже каплю драгоценного питья.
Это был самый вкусный кофе, который я когда-либо пробовал и, уверен, когда-либо попробую. Каждый глоток разливался по телу теплом, расслабляя его и даря какое-то неземное наслаждение. Я пил медленно, растягивая удовольствие. Кто знает, через сколько лет «новому мне» дадут выпить эту чертовски вкусную штуку! Дав себе ментального пинка за последнюю мысль, точнее за употребленное в ней слово, я посмотрел на Инниаль, опасаясь, что она все слышала. Но если это и было так, виду она не подала.
Минут через пятнадцать ангел подошла ко мне, забрала пустую чашку и скомандовала:
– Пора, – мы подошли к овалу, поверхность которого при моем приближении пошла рябью. – Сейчас по моей команде Вы шагнете в портал, закрыв глаза. В процессе перемещения запрещается махать руками и ногами, открывать рот и глаза, а так же пытаться выбраться обратно. Да, случаи были, – предупредила она мой вопрос, увидев искорки смеха в моих глазах. – Итак, Вы готовы?
– Да.
– Счастливой жизни, Том! Глаза. Два шага вперед. Шаг!
Полет в темноте в неизвестность. Я даже понял тех, кто пытался уцепиться за края портала и вернуться. Аттракцион не для слабонервных. Мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы не закричать и не принять позу «звездочки».
В какой-то момент все внутри меня перевернулось, завернулось, выкрутилось и через закрытые веки в глаза ударил свет. Много света. Слишком много света…
* * *
– У-у-а-а-а-а-а-а…
– Поздравляем, мамочка, у Вас мальчик!
ГЛАВА 12
– Я Вас очень прошу, пустите меня к Нему!
– И я Вас очень прошу: запишитесь на прием и приходите в указанный день.
Запыхавшаяся женщина стояла в приемной и чуть ли не плакала. Казалось, она готова была рухнуть на колени, лишь бы ее приняли сегодня. В руках Элизабет был свернутый пополам листок бумаги, на котором виднелся написанный от руки текст. Ее голос дрожал от волнения, а в глазах плескался бескрайний океан надежды.
Полчаса назад служба доставки принесла ей конверт. В отправителях значился отряд Ангелов Граничного Дозора, отчего она нервно сглотнула прежде, чем открыла послание. Белый лист бумаги покрывали угловатые буквы, наклоненные влево и совершенно не соблюдающие единой линии. «Мда-а-а, на ангелов это совсем не похоже», – подумалось ей. Но когда смысл написанных слов неспешно достиг ее понимания, сначала ее руки, а затем и она сама начала дрожать, и отнюдь не от холода, кожа покрылась мурашками, а глаза застлала пелена слез. Невидящим взглядом она смотрела куда-то сквозь, вглубь и навылет, а затем ее словно подбросило в воздух. Через минуту она уже быстро вышагивала по дорожке, ведущей в приемную Бога.
– Девушка, – настойчиво продолжила она, и присмотрелась к надписи на табличке, – Амаари, я никогда Его ни о чем не просила. Здесь же нет очереди, хотя часы – приемные. Ну, что Вам стоит доложить Ему о моей просьбе.
– К сожалению, у нас так не принято. Давайте я Вас запишу на…, – секретарь полистала журнал, – через полтора месяца?
– Ну, раз других вариантов нет, пишите, – обреченно вздохнула женщина.
– Ваше полное имя?
– Эли…
Дверь распахнулась, и в приемную вышел Бог. Секретарь встала из-за стола.
– Что тут у нас? – поинтересовался он.
– Да вот, записываю на прием миссис… простите, как?
– Динкерманн. Элизабет Динкерманн.
– Хорошо. А что, ко мне больше никого нет?
– На сегодня были записаны только двое, – пожав плечами, отчиталась Амаари.
– У Вас что-то важное? – Бог повернулся к посетительнице.
– Для меня – да. Для Вас, наверно, моя просьба покажется глупостью.
– Главное, чтобы Вы не считали это глупостью. Проходите, – он приглашающим жестом указал на свой кабинет.
Миссис Динкерманн шагнула вовнутрь.
Просторная светлая комната с панорамными окнами словно дышала светом и свежестью. Мебель из массива красного дерева играла на контрасте с кремовыми стенами и невесомыми ажурными люстрами под высоченным потолком. На стенах висели картины, а одна стена была полностью расчерчена полками, уставленными книгами. В самом верху, куда можно было достать только с лестницы, стоящей в углу, был отдел со свитками, ниже слева стояли книги в кожаном переплете, старые настолько, что рядом с ними было страшно даже дышать, не то, что трогать их руками. Справа же красовались яркие, ламинированные корешки свежайших изданий, возможно, даже текущего года. Оказывается, некоторые творения людей настолько интересны Богу, что становятся частью Его коллекции.
– Прошу Вас, говорите, – сказал мужчина, когда они вдвоем устроились в креслах за широким столом.
– Вот, – Элизабет протянула ему записку.
Бог пробежался глазами по тексту и вопросительно посмотрел на женщину:
– В чем состоит Ваша просьба?
– Я прошу встречи с моим мужем.
– Вот как?
– Если это возможно, – скромно добавила она. – У него сегодня день Рождения.
– Возмо-о-жно. Но для него это будет сном.
– Пусть так! Хоть сон, хоть мираж, хоть солнечный блик! Мне бы только увидеть его, – затараторила в волнении Элизабет.
– Хорошо. А почему Вы раньше не просили о свидании?
– Считала, что у Вас и без меня много работы, – потупив взгляд, виновато сказала она. – Я считала, что не имею права занимать Ваше время с таким нелепым желанием. Вдруг кому-то нужно было срочно к Вам попасть, а тут я с таким пустяком.