Сима окинула «фронт работ» с целью добавить, потом отступилась. Сердце подсказывало: добавить — себя унизить.
— Фух! Попустило! — белокурая землянка встряхнулась, как Тырюха после гидропушки, и небрежно распорядилась: — Уносите!
— Вот нахалка, — фыркнула Оля в плечо Раима, но в ее голосе слышалась улыбка и чуточку сожаления, что третьей ноги у Мингира нет. А Эльзис в очередной раз подумал, что, кажется, понимает брата. Не одобряет, но все больше понимает.
— Что встали? Выполняйте! — взбодрил гренадеров королевский рык. Растерянность служивых можно было потрогать руками. Раим не выдержал, отстранил от себя жену и ткнул пальцем в ближайшего:
— Ты! Взял, отнес, вернулся!
Пока служивый хлопал глазами, перед ним завис труп капитана. В гренадеры ни слабаков, ни дураков не брали. Миг и ходок исчез с места, за ним в разрыв пространства втянулся его груз, влекомый левитацией.
Транспортировка пусть неподвижных, но живых людей на краткий миг вызвала затруднения, но Шенол помог и тут:
— Кресла левитацией цепляйте, вот все, — Он проследил за исполнением, готовый помочь в любой момент. Сработала привычка контролировать учебный процесс — такая вот профдеформация. Улыбнулся Ольге: — Вы идите потихоньку, я догоню, — и шагнул в подпространство сам — контролировать дальше.
— А мальчик? — Ольга уже от двери обернулась к несостоявшемуся убийце.
— Его к целителям, — ответил величество. — Подержат во сне, проверят, чем его травили, если травили.
— Но не в тюрьму? — уточнила не в меру сердобольная новая родственница.
— Не в тюрьму, — устало подтвердил сюзерен. — Может быть, еще наряд ходоков вызвать? Быстрее будет. Вы устали! — в ответ Ольга яростно мотнула головой. — Тогда я провожу…
Вот так и получилось, что в виварий землян провожал первое величество, а не толпа ходоков. В виварии сиротливо стояли Свап и Тыря. Всю команду, оказывается, Эрик увел в горы разбираться с новым рудником.
Тыря атаковала Ольгу, как только та вошла в вольер. Шквал из нежности, горьких упреков, неуёмной радости и требований немедленно поиграть едва не сбил усталую женщину с ног. Собственно, Ольга особо сопротивляться была не в состоянии. Ее внутренних ресурсов хватило только на то, чтобы пробиться сквозь Тырюхины попрыгушки и донести себя до кормушки — единственного место в вольере, где можно было опереться на что-то, не получив болезненный заряд охранной магии. Это дома у Свапа и Тыри ограждение было «обесточено». А в столичном вивари — это вам не дома, здесь чужим нгурулам доверия нет. Впрочем, как нет и своим.
Тыря напрыгивала, юлила, наяривала хвостом и мотала шипастой башкой, норовя боднуть, при этом умудрялась распределять свое внимание между дорогой подругой и второй ласковой двуногой. Все равно наскоки раздухорившейся шкодятины грозили сбить обеих с ног. Оля не стала ждать, пока ее погребет под волной щенячьего энтузизизьма, предпочла сесть на пол сама. Прямо в парадном шелковом шедевре. Пол хоть и каменный, но с подогревом и очень чистый. Это по умолчанию, потому что магия-с. А спиной вполне безопасно можно опереться на кормушку. И наконец-то хоть на пять минут вытянуть ноги. Серафима тут же повторила уловку. Лучше выбрать местечко для пятой точки самостоятельно, чем быть уроненной абы где без всякой бережливости. Тыря восприняла этот манёвр дорогих подруг как приглашение и полезла на ручки.
У Оли сил разговаривать голосом не было совершенно, поэтому вялые команды «мех» и «бивень ап!» щена получила ментально, а вместе с ними и упрек — обычно Тыря про технику безопасности и сама не забывала, а сейчас вот накосячила от радости. И устыдилась. А устыдившись, немедленно решила, что нуждается в утешении. Половину дня дожидалась, и вот оно, счастье: сразу четыре свободных руки простаивают, и устроиться можно с небывалым комфортом на коленях сразу двух дорогих подруг.
Потискать вот это — шелковисто-меховое, теплое и ласково тарахтящее, было именно тем, что нужно взвинченным женским нервам. В мерных поглаживаниях и почесываниях было что-то медитативное, и Оля тихо плыла в Тырюхином счастье. Руки сами собой делали свое нежное дело, а в сознании и душе утихали бури страха и гасли всполохи ненависти, уступая место уютной пустоте, подмигивающей мириадами золотых песчинок. Песчинки собирались в отдельные смерчики и кружились, кружились, напоминая до боли знакомые кудри Золотой шельмы.
«Благодарствую, Золотая», — поблагодарить владычицу пустоты всегда полезно. Но Оля была вполне уверена, что благодарить кудрявую шельму есть за что. Без поддержки из самóй пустоты земляне, скорее всего, не справились бы. Она, Ольга, не справилась. В противостоянии с советниками она кое-как держалась на внутренних ресурсах и четком понимании: отступать некуда. А вот обострение чуйки — это явно извне. Только сейчас, в ласке и покое пришло понимание: ее как будто было две. Одна стремительно подбирает слова, когда умные, когда хлесткие и даже издевательские. А вторая мониторит все вокруг единственным доступным радаром — эмпатией, анализирует учуянное и тут же использует. Раньше за ней такого раздвоения не водилось: эзотерикой и йогой не увлекалась и даже по ушу не страдала — зарядку всю жизнь делала обычную, из школьного курса. Так что было за что шельму благодарить. Правда, на подбор слов сил не было. «И не надо, — далеким малиновым звоном зазвучало в голове. — Я и так слышу. А за „Золотую“ моя тебе признательность. Нам с сестрами редко дают имена…».
Спросить, почему они сами себе имен не выберут, не получилось — отвлекла Серафима.
— Ты только глянь на эту сладкую парочку. Настоящая мужская дружба, не иначе!
Выныривать из расслабляющего транса было жаль, но игнорировать верную подругу было неправильно. Пришлось маленько разомкнуть веки, а потом глаза сами собой открылись широко-широко: Семёныч обнимал колючую шею Свапа, даже лбом прижался. Ну, чисто казак и его конь после тяжкой сечи. А Свап — умничка, даже пригнулся, чтоб невеликому ростом старому партийцу было удобнее.
— Ы? — Оля подавилась десятком вопросов, которые, толкаясь, застряли у нее в горле. И самый главный: почему рядом с вожаком Жех, а не его законный наездник. Ответ на вопрос, почему Жех обнимался со Свапом, нашелся быстро: эти двое всегда уважали друг друга, хоть и скандалы между ними бывали. Точнее, скандалил Жех, а Свап принимал его право на гнев. Потом эти двое всегда договаривались к обоюдному удовольствию, несмотря на то, что магии в землянине ни капельки, ни грамулечки, ни пол микрончика. А потому что два альфы. У одного шипастая стая, у второго хутор под опекой. Вопрос, почему боевой зверь позволяет такую вопиющую фамильярность, тоже отпал быстро. Достаточно вспомнить, что нгурулы — сильные эмпаты, а у Свапа этим летом практика была ого-го. Почуял опытный вожак, что двуногий коллега нуждается в поддержке. Кто поймет, как не он? Без слов. Оля т старину Семёныча тоже понимала: суть не в том, что день был тяжелый и крайне неприятный, а в том, что как бы старый партиец ни был крут среди хуторян, сегодня защитить своих подруг он был не в силах. Каково подобное осознавать сильному и умному мужчине?
А вот где задержался Шенол, стало не на шутку интересно. Так интересно и тревожно, что еле удержалась от эмпатического поиска, дабы не уподобляться клуше. Но оглядеться себе позволила и не прогадала: Раим и Эльзис тихо беседовали у входа в вольер Свапа. Величество номер раз соблюдал наездничий этикет — не входил в вольер к чужому зверю.
Улучить момент и переговорить с сюзереном тет-а-тет Раим смог только в виварии. Виварий — территория наездников, здесь все было проще. В том числе и неприятные вопросы королю задавать.
— Зачем понадобилось убивать Дурста, Эль?
Величество устало пожал плечами.
— Так получилось. Он на твоих землян кинулся.
— Что???
— Да я сам едва понял. Аппата его спровоцировала.
— Серафима? Не Ольга?
— Не Ольга. Ольга твоя, как я понял, его опередила на секунду, ударила первой. Эмпатией. А Серафима добавила ногой по уху.
— По уху? — недоверчиво уточнил Шенол и сам себе кивнул. Сима могла. У этой дамы очень интересные навыки, хоть к тренировкам ее привлекай.
— Именно что по уху. Я немного у Жеха в голове пошарил, пока сюда шли. Амулеты ты делал? — вопрос был не в тему, но Раим вежливо кивнул. — Отлично получилось. Еле пробился, — Эльзис помолчал, собираясь с мыслями. Этот эпизод уже в прошлом, и говорить о нем — только время терять, но Шенолу лучше знать подробности. — Оказывается, твои земляне готовились к нападению, когда тебя не будет рядом, и целую тактику разработали. Даже несколько раз потренировались. С Дурстом у них что-то пошло не так. Жех свою часть не отработал, Серафима вступила раньше. Поэтому капитан от удара налетел на меня…
Дальнейшее Раиму объяснять было не надо — он сам приложил руку к тренировкам братьев.
— А если бы Жех сработал?
— Дурст остался бы без щитов, хоть на секунду, но остался бы.
— Нож, как у Павла? — уточнил Раим, проигрывая в уме рисунок боя. — Прибью паразита!
— Оставь парня в покое. Он как смог, сделал то, что должен был сделать ты, — ответом на задранную бровь Шенола была кривая ухмылка. — Он предположил, что твои земляне могут оказаться в неприятных обстоятельствах одни против мага, и подготовил их, как сумел. Ольга, увы, не боец, сам знаешь. Мартун сделал все правильно. Оставим это. Ты запомнил гвардейцев, с которыми сейчас работал?
— Хочешь поковыряться в их мозгах?
Эльзис сглотнул, предчувствуя противную работу.
— И прошу тебя помочь.
Раим ответил вздохом и встал так, чтоб видеть своих иномирных подопечных.
— Хорошо. Охраняемые комнаты для них найдешь?
Дела вокруг близнецов закручивались очень уж тревожные. Как ни бесился Шенол в глубине души, а понимал: он уже по уши в борьбе за власть. Не только он лично лавэ Раим Шенол — ближник королей, а весь Восточный корпус. Даже Серафима и Жех зацепом. И раз уж не отвертеться, то следовало знать расклады. К сожалению, четкой картины у Эльзиса не было. Нужно было дождаться хотя бы первичных результатов дознания, дождаться возвращения Эрика, а потом садиться и думать.