— Так встали онé уже. Умываться стребовали. Завтрак ждут.
А в поварне опять дурным колоколом звенела посуда.
Маг, кажется, прямо сквозь стойку шагнул и скрылся в кухонном чаду. И что он увидел? Ольга стояла посреди разбросанной по полу утвари и прикрывала рот ладошкой. То ли испуг прятала, то ли смех. У жарко растопленной печи безмолвным валунищем застыла дородная баба, а на плите в огромной сковороде нещадно чадили шкварки. Смотрела стряпуха куда-то в угол. Туда же, вместо того, чтоб чистить овощи, пялилась не менее дородная деваха. Глаза выпучены, в глазах ужас, а из открытого рта сиплые выдохи. Не примостилась бы на скамейке, обязательно бы на полу осела, как третья жертва Тырькиного обаяния. Девчонка лет пятнадцати сжалась в комок и даже голову руками прикрыла, но на чудище из-под локтя пялилась исправно, хотя Оля искренне не понимала причину паники. На ее вкус меховая Тыря — редкостная милаха. А милаха тоже куда-то пялилась и, почуяв подругу, требовательно и призывно затарахтела. Пришлось идти разбираться. А чего там разбираться? Что Тырю могло заинтересовать на кухне? Правильно, яйца. Их она и нашла. Не меньше полусотни симпатичных, крапчатых и отвратительно сырых яиц в лукошке. А деточку, между прочим, с утра не кормили! И даже пуйфинами не утешали! Значит, нужно туда, где кормят двуногих! Кухня обнаружилась, а на кухне, чтоб вы знали, всегда есть яйца! И ласковый добряк, готовый по первому намеку сделать такое вкусненькое и нежное. А эти, даром что как дорогая подруга, двуногие, да намеков не понимают! Эту мысль и старалась донести щена до Ольги, жалобно поскуливая и настырно проецируя образ шеф-повара Генаса над сковородой с омлетом.
Тёток было жалко, но себя жальче, поэтому Оля волевым усилием приказала себе не тратить силы на демократию и потребовала яйца сварить.
— В-все? — прозаикалась бабища.
— Все! Это проблема?
— Н-нет…
— Отлично. Что с собой из еды упаковать можешь? Только быстро.
— П-пирожки, — бабища потихоньку оживала и даже кивнула куда-то себе за спину. Ага, только что из печи вынули и накрыли полотном остывать, сообразила Ольга и начала прикидывать: хватит ли того, что есть, на всех.
— А с чем пироги-то?
— С дичиной, — промямлила стряпуха чуть увереннее и заполошно уставилась на чудище: — А вдруг пироги пожрёт?
— Не тронет она, — отмахнулась Ольга от страхов хозяйки. — Нгурулы людскую пищу не потребляют, людей тоже. Невкусно им. Яйца вот прилюбили, и только. А сладкие пироги есть?
— В п-печи, — бедняга никак не могла осознать явление нгурула на своей кухне. Разве они такие?
— Аррата, — вклинился в разговор так и не замеченный никем суровый маг, — поторопитесь. Ваши друзья спускаются, — и вышел так же тихо, как и вошёл.
— Фух, — включила мыслительный форсаж означенная аррата, — пироги забираю все. И сладкие тоже. Яйца сварить. Бульон готовый есть?
— С ночи томится, добрая госпожа, — кивок на слабо парящий чан.
— Забираю. Весь. И еще морса какого-нибудь пару бурдюков. Упаковать и доставить в поместье Шенолов, — распорядилась Ольга, сама себе удивляясь: когда только фельдфебелем успела заделаться? Приказы отдаёт без тени сомнения, что право имеет. А еще советская девочка. Что с хорошими людьми ответственность делает. Ужас.
— Все сделаем, госпожа. Не сомневайтесь, — обозначился на кухне кабатчик. — У нас и повозочка своя имеется для таких дел. Может быть, позавтракать изволите? — и явно огорчился, увидев отрицательный жест.
А в общей зале разворачивалась маленькая драма с потрясением основ. Супруги Мондаир вместе с Троем Дрири уже спустились и тут же устроили ритуальные реверансы перед Эльзисом.
— Ваше величество, доброе утро, — за всех приветствовал короля док, как самый титулованный из троицы.
Вот теперь-то присутствующих и накрыло узнаванием — король! САМ! В пригородной таверне!
Пришлось величеству пресекать массовое поклонение. Для имиджа вредно, но времени мало.
У подавальщиц случилась тахикардия. И ничего он не жуткий, а и вовсе красавец. Чудище было забыто.
— Семеныч! Привет, ребята, — кивнула Ольга друзьям, — Семеныч! Оплати доставку, будь другом! Я провиант на весь табор заказала.
— А мы позавтракать собрались, — Юрна явно не осознавала масштаб кипежа.
— Дома, поедим. На ходу. Некогда, подруга. Некогда! Мы сюда только за вами!
Никем доселе не замеченный франтоватый мужчина с простецким, но волевым лицом подошел к стойке и постучал золотой монетой, призывая хозяина. Тот возник, как джин из бутылки, хотя причиной тому был не звон золота, а рыжий зверь за спиной. Тыря своё дело знала туго — раз кормить не будут, то надо держаться поближе к дорогой подруге, а для этого можно и двуногого поторопить.
Трактирщик при виде золотой монеты максимального номинала вроде как оживился. Это неплохой куш, а могли бы и вовсе не заплатить: с аристо всяко случалось. Семеныч оценил бледность работника общепита, заметил за его спиной рыжее ухо и добавил еще одну монету — на успокоение нервов. Труженик труженика всегда поймёт. Когда он закончил расплачиваться, зал таверны был уже пуст. Остались только Тыря, Ольга и пара ходоков — их транспорт до поместья.
Эта задержка едва не лишила отставших дивного зрелища — величество брал штурмом поместье своего друга. Вышколенная арратой Анахель прислуга попыталась не впустить и его, рассчитывая на магическую защиту поместья. То ли не узнали короля, то ли затупили от безнаказанности. Их проблемы. У Эльзиса с детства был беспрепятственный допуск в этот дом. Он мог и через подпространство войти без напряга, но заставить двери открыться — дело принципа. И привести прислугу к покорности, раз у друга Раима руки не доходят.
Зачинщицей микробунта была старая служанка хозяйки. Прислуживать госпоже в узилище её не допустили, вот она и принялась тиранить всех, до кого смогла дотянуться. Она тоже апролка, а значит, выше всех этих… И госпожа будет довольна, когда узнает, что порядки, ею заведенные, всё так же блюдут. Чужаков в доме нет и не будет!
Все эти резоны в три секунды стали достоянием величества. Ментал — его родная стихия. А на мерзкой старухе даже плохонькой защиты не было. И эта тварь так в город выходит? То-то сплетни об Анахель и Раиме не утихают. Чуть не придушил сволоту апрольскую, но об стену пару раз приложил.
— Оставьте ее, ваше величество, — Ольга протолкалась сквозь толпу друзей и гвардейцев. — Ей не впрок.
Эльзис, повинуясь, отшвырнул от себя расслабленное тело. А потом понял, что его земная подруга имеет в виду: старая карга получала удовольствие от побоев. Нет, Анахель всё же надо бы прибить. За жестокое обращение с прислугой. Нет в этом чести для аристократки! Куда безупречный Раим смотрел? Хотя у него отдельные слуги были. Мужчины. Прикончить аррату Анахель будет правильно. Специалист она классный, да ее содержание в подавителях уж очень хлопотно. Надо подумать, как это провернуть, чтобы дружище Шенол не слишком опечалился. Ольга точно не расстроится. Хороший подарок ей к свадьбе будет.
А Ольга смотрела на величество с сочувствием. Надо же, как ему важна сегодняшняя арена, раз он так расстарался. Гвардию припахал к транспортировке землян, поместье открыл… Так, хватит лирики. Нужно собираться.
А все равно зло берёт — втягивают в политику прямо за волосы. Как бы скальп не отодрали.
Глава 28Столичная эпопея. День третий. Тайну государственную хотите? Совсем чуть-чуть
Его величество Эльзис закончил свою программно-приветственную речь, обернулся к строю наездников и кивнул Ольге, изящно протянув руку в приглашающем жесте. Пришлось топать, благо идти недалеко, метров десять.
— Тыря, со мной, — позвала землянка тихонько, но акустическая магия арены донесла ее шепот до самых удаленных трибун со зрителями. Пришлось Ольге давать себе мысленный пинок: не вздыхать, не сопеть, не чертыхаться, не отдуваться. А еще держать спинку и доброжелательный покерфейс. Пока собирались и метались по поместью в стиле злющей комариной тучки, продумать собственные манеры было некогда. Дополнительную суету навели внезапно возвратившиеся наездники. Ох, как пригодилась заказанная снедь! За торопливой едой штатские даже не расспросили вояк, как те ночь провели: так были озабочены предстоящим действом. Да и хмурые лица ребят не располагали к общению. Шенол что-то доложил Эльзису под заглушкой, и тот вроде как чуть расслабился. Не посмурнел — и ладушки. Ольге дополнительная инфа сейчас ни к чему. У неё своя задача, и, кажется, поддержку своего Корпуса она всё-таки получит. А что парни без настроения, так работа такая. Неприятная. Корпус наездников изначально создавался как репрессивный орган. Правда, Ольга Петровна планировала приложить некоторые усилия, чтобы это изменить. И шанс начать подрыв устоев выпал ей прямо сейчас. Пора расширить угол обзора на предопределенную предками стезю наездничества. Золотая шельма ей в помощь, да русский «авось».
И госпожа наездница решительно вложила пальцы в ладонь сюзерена.
— Тыря, поклон его величеству. Поклон публике. Направо. Налево.
Тыря припадала на передние лапы в заданном направлении и старательно отклячивала шипастую попенцию. С вилянием хвостом, впрочем, усердствовала умеренно — чувствовала настрой дорогой подруги.
Величество ободряюще улыбнулся, сделал второй рукой почти шутливый жест, дескать, извольте видеть, драгоценная публика, и провозгласил:
— Ольга Вадуд-Керон, единственная, надеюсь, что пока единственная леди-наездник. — Изумление публики прошелестело горклой ноябрьской листвой. Это был очень прозрачный и пугающий намёк — грядут перемены. — Аррата Ольга, — продолжал венценосный оратор, — не просто введена в королевский род. За заслуги перед троном, нами, братьями Керон и всем Нрекдолом, ей даровано право образовать свой клан.
Эльзис не педалировал иномирное происхождение фаворитки: умные помнят, а глупые среди элиты — редкость. Есть, пардон, были не в меру наглые, позволившие себе забыть, кто в стае альфа. Впрочем, элите сейчас будет не до иномирной выскочки. Освободилось целых пять ступеней в иерархии Нрекдола. Не зевай, голубая кровь! А какие невиданные перспективы для молодых и амбициозных из захудалых родов! Впрочем, таких на этих трибунах не водится. Хочет государюшка, чтобы выскочке похлопали? Похлопают. Лишь бы оба коронованных обормота не гневались пока…