— Спасибо, — сказал Шелагин. — Действительно, удивил. Такой возможности я не знал. Вопрос, откуда знал ты?
— Я вам и без того сказал больше, чем следовало, — буркнул я.
— Это ты про заговор целителей относительно меня? — Он рассмеялся.
Я все же постарался до него достучаться.
— Пока вы верите Живетьевым, вы в опасности. Посмотрите, что стало с теми родами, про которые я вам говорил.
— Договорились, посмотрю, — он усмехнулся, явно не собираясь этого делать. Что ж, моя совесть чиста. — Может, повторим как-нибудь поход на Полигон?
Я помотал головой. Только слухов не хватало, что я часто бываю в обществе княжича. Живетьев тогда точно реализует свои маньяческие наклонности.
Глава 20
Подслушивать разговор Шелагина с Грековым я начал еще в душе, котрый решил принять до ухода отсюда.
— Ни у как? Стоило оно того? — проворчал Греков.
— Стоило, — удивил его Шелагин. — Еще бы понять, как это делать самому.
— Что делать?
— Да уж не оскорблять покойных родственников того, с кем разговариваю. Ты прошелся и по отцу, и по матери Песцова. Леш, это вообще ни в какие рамки. Ты взрослый человек, он пацан, только окончивший школу, а ты его сразу подозреваешь во всех грехах.
— Есть в кого, Саша, есть в кого, — многозначительно протянул Греков.
— Он остался сиротой совсем маленьким. Родители в его воспитании почти не участвовали.
— Да и хрен бы с ним, с этим Песцовым, если бы не непонятная мазь в больнице. Врачи о ней отзываются, как о панацее, а гильдия алхимиков требует найти изготовителя.
— Именно требует? — хмыкнул Шелагин. — Они не оборзели вконец? А ты решил убить сразу двух зайцев и сдать им Песцова?
— Основания были, — уперся Греков. — Во-первых, Рыжов сказал, что по уровню и качеству это либо Песцов, либо его учитель.
— Даже так? А что во-вторых?
— А во-вторых, машина Песцова во время прихода в ожоговое отделение Огонькова находилась недалеко. А вот самого его камеры нигде не срисовали, в магазине он появился позже.
— Ты еще скажи, что он и исцелял вместо Огонькова.
— Это уже перебор, — сконфуженно ответил Греков. — Ты прав, заносит меня.
— Значит так. Всем любопытствующим отвечать, что следы производителя уходят в соседнее княжество. И если о мази спросит Живетьев, ему ответить то же самое, а мне сразу донести.
— А Живетьеву-то зачем?
— Вот и узнаем зачем. Так, напомни-ка мне, что ты знаешь о… — И Шелагин произнес одну из тех фамилий, что я ему называл.
Кажется, начало положено, и если Греков сработает нормально, у меня могут появиться союзники.
— Соседнее княжество, — чуть удивленно ответил Греков. — Князь передал его под управление империи, сохранив некоторое количество привилегий для семьи.
— Причину не знаешь?
— Слухи ходили, что реликвия не признала, но это именно что на уровне слухов, потому что княжеских детей после рождения, как ты помнишь, проверяет целитель именно на княжескую кровь.
— Кто там целитель был?
Все-таки не пропустил мои слова между ушей. Узнает правду — задумается о том, что врут в этой истории именно целители.
— Ну ты и спросил… Это столько лет назад было… Узнать?
— Узнай, но так, чтобы интерес был не явным.
— Поучи еще. По всем приближенным сделаю запрос. Слушай, а все же, что тебе Песцов показал?
— Леш, я ж клятву дал. Но реально неожиданно и очень полезно. Жаль, сам не могу воспользоваться: непонятно, что делать.
— Купи у него секрет? — предложил Греков.
— Не продаст. Такие вещи за деньги не отдают.
— Купи за вещи Древних. Пацан ими реально увлекается. Всякую фигню скупает, как только деньги появляются.
— Думаешь, на артефакты купится?
— Вот артефакты он как раз не покупает. Монеты, кирпичи и, вон недавно, пару ящиков Древних купил. Причем ящик-то — штуковина бесполезная, а стоит как полноценный артефакт. Думаю, он знает что-то, чего не знаем мы, — неожиданно заключил Греков. — Причем именно о той цивилизации. Полигон это подтверждает.
Заключение было неприятным, хотя и верным. Не подозревал, что Греков за мной присматривает настолько плотно. Отследить покупки в сети просто, но я стазисные лари покупал за наличку. Значит, информация из магазина утекла.
— Дядя у него археолог.
— Так не дядя же покупает. А он сам в магазин приходит и выбирает. Может, реально фигню покупает, на что глаз упадет, а может и нет. Сам не скажет. Мазь-то, выходит, он делал?
— Прямо не подтвердил.
Греков мне не нравился все сильнее и сильнее. Спрашивается, зачем ему за мной следить? Что он собирается мне предъявлять? И ведь подчистить такие покупки пока невозможно. Разве что в другое княжество ездить или в Дальград, да и то не факт, что покупки удастся сохранить в тайне.
— Дело-то хорошее. Рыжов говорит, аналога не знает. Хм… Еще один фактик в копилочку. Зуб даю, у него доступ к информации о цивилизации Древних.
— Тогда бы скорее у дяди был.
— Может, и есть, только он не палится. Поумнее будет.
— Не любишь ты младшего Песцова.
— Не то что не люблю. Бесит меня несоответствие между тем, что я вижу, и что там на самом деле.
— А если на самом деле там то, что ты видишь?
— Это точно нет. Хочешь, честно скажу? Вижу я тебя в молодости, Саш. Прям копия, чего быть не может. И по силе, и по реакции. Он мне в морду дал. Признаю, за дело, но сам факт, что он до меня добрался… Это почти невозможно, но выходит, что у него реакция лучше моей.
— И не хуже моей точно, — задумчиво сказал Шелагин. — Причем, когда я его первый раз увидел, ну, в том происшествии с пучеглазом, помнишь? Реакция была неплохая, но даже не близкая к тому, что он показал сегодня. Почти невозможный прогресс…
— Сильно хитровыделанный этот Песцов. Секретов у него на приличный княжеский род, — проворчал Греков. — Ладно, фиг с ним, угрозы от него княжеству пока нет, но вариант с покупкой секрета Полигона рассмотри. Предложи вещи Древних из хранилища выбрать на определенную сумму.
Идея мне понравилась. В княжеском хранилище наверняка можно будет найти много чего интересного, и не только монет. Как сокрушался дядя, попавшее туда больше археологам на изучение не доставалось.
— Или можно пожизненный абонемент на посещение Полигона предложить, — продолжал двигать идеи Греков. — Если уж он как-то хитро его использует, то возможность пользоваться бесплатно не упустит. Вам тогда это вообще стоить ничего не будет. Полигон редко полностью загружен.
Греков мне стал казаться еще симпатичнее. Такие замечательные идеи не могли родиться в голове плохого человека. А если он еще выкопает информацию о Живетьевых, то ему цены не будет. В конце концов, он верил моей маме до целительского вердикта о том, являюсь ли я родственником Шелагиных. Откуда бы ему знать, что есть целители, которые врут, и есть целители, которые мало знают? Не видел ли Зимин маскирующее заклинание или видел, но предпочел смолчать, для моей матери на тот момент было без разницы. А вот для меня нет, от этого зависело, стоило ли ему доверять в принципе, потому что от идеи ткнуть носом Шелагина в наше родство, я не отказался. Это снимает пятно с репутации моей матери, а что при этом будет думать княжич, — не моя забота. К чему он вообще мне рассказал о чувствах к моей матери?.
«Вообще странно, что у Шелагина и моей матери при его блоке на либидо получился я», — поделился я с Песцом.
«С чего ты взял про блок на либидо? — удивился он. — Сейчас-то он сто пудов есть, иначе Шелагин либо женился бы, либо ходили бы слухи о его любовнице. А тогда, скорее всего, речь шла о противозачаточном блоке. Вот он у двух сильных магов мог пробиться. Потом-то точно решили не рисковать и поставили блок на либидо. Одного неучтенного Шелагина оказалось достаточно. Хе-хе. Но это пока неточно. Вот возьмешь следующий уровень — тогда будешь уверен. А пока… Не прогуляться ли до ожогового отделения и добить целительство?»
«Палевно».
«На Огонькова отнесут. Он с утра еще без блока был. А потом вообще докачаешь — и снимешь ему блок, пусть Живетьева начнет переживать, что ее блоки слетают. Ты с высокой вероятностью закроешь сегодня уровень».
И тогда у меня встанет вопрос: ДРД или целительство. Как не так давно сказала Живетьева самой себе, хоть разорвись, потому что подряд их не возьмешь, после любого из модулей нужно будет брать паузу. Но после ДРД меньше, так что его и возьму, если вдруг докачаю целительство. Или все же целительство? Я усмехнулся. Пока я делил шкуру неубитого медведя, до которой еще надо добраться. Песец был прав — нельзя упускать возможность.
Олегу я позвонил. Он еще сидел у Лихолетова, так что я сказал, что подойду к Гильдии, но чуть попозже, и выключил телефон. Вышел я в направлении Гильдии, которая располагалась немного не там, где ожоговое отделение, куда я нацелился. Если уж Греков за мной присматривает, не надо давать ему подсказок. Разговаривать они с Шелагиным прекратили, разошлись по делам, которые, как я уверен, будут двигаться в нужном направлении.
Когда-то и этот Полигон находился за городом, но границы города сдвигались и сдвигались, пока не поглотили и этот участок. Селиться поблизости опасались, некоторая зона отчуждения была, но не столь большая, чтобы ее нельзя было пересечь быстро.
В первой же зоне, где камер поблизости не было, я ушел сначала в скрытность, а потом в невидимость и рванул на всех парах до больницы. Время было ограничено: должен уложиться в то, которое бы ушло при неспешной прогулке от Полигона до Гильдии.
В реанимации ожогового отделения оказались два новых пациента. Мазь на них наносили, поэтому я обошелся одной Целительской Волной во славу Огонькова, чтобы не было сразу понятно, когда было воздействие, и потом прошелся по палатам, добавляя кому Волну, кому Регенерацию, а кому — и то и другое. Три раза пришлось восстанавливаться медитацией, но зато, когда я уходил, Песец гордо сказал:
«Что я говорил? И Целительство можно брать, и медитацию — все прокачалось до максимума».