— И сделал бы я это вот так.
Он отправил заклинание, похожее на Волну Исцеления в моем исполнении. Мужик от неожиданности уронил бокал на стол, по которому поползла лужа недопитого пива.
— Эй — сказал он, — вы чего?
— Н-не мешай, — махнул на него рукой Огоньков. — Я работаю, занимаюсь твоей печенью.
— Спасибо, но у меня нет денег на оплату услуг целителя.
— Б-бесплатно, — гордо сказал Огоньков. — Герой я или не герой?
— Герой, — немного неуверенно подтвердил мужичок, утративший свое пиво.
— М-могу я исцелять кого хочу?
— Можете.
— П-подходи по одному, — проорал Огоньков на пределе своих сил. — Ис-сцелять буду. И пусть н-никто не уйдет обиженным и б-больным.
Исцеляться у прилично нетрезвого целителя я бы не рискнул: мало ли что он вывернет не так — и получишь в результате совсем не то, на что нацелился. Но человеческая жажда халявы неистребима, поэтому к Огонькову выстроилась очередь страждущих, которым он сообщал диагноз после сканирования и приступал к исцелению. Опьянение вкупе с высокой нагрузкой сыграло свою роль и в процессе исцеления предпоследнего пациента Огоньков просто вырубился и упал бы, если бы его каким-то волшебным образом не подхватил не менее пьяный собутыльник, который уместил невменяемое тело на стул, а голову на стол, после чего заявил:
— Не м-мешайте. Г-герой спит. В-вос-станавливается.
Я завершил целительское воздействие на предпоследнего пациента и провел его же на последнего, чтобы довести дело до конца. Пусть деяние Огонькова будет масштабнее, чтобы он сам, проспавшись, удивился силе и эффекту своей магии.
Глава 27
Олега ждать не пришлось. Он сидел в машине и нетерпеливо постукивал по рулю. Обрадовался, когда я к нему подсел.
— Что-нибудь интересного нашел?
— О да, блок на магию. И уже снял.
— Чего? — вытаращился он на меня.
— Того самого, — кивнул я. — Изучил я следующий модуль целительства, но тебе не хотел говорить, пока не проверю. Просто на тебе тренироваться не хотелось. Да и вопрос встает, снимать ли все прямо сейчас.
— Снимать, однозначно, — обрадовался Олег и потер руки в предвкушении. — Держитесь, девочки, я иду со всем неизрасходованным либидо, накопленным за много лет.
Пришлось его немного остудить
— Проблема в том, что, если я сниму Пиявку, сирена в лице тети Аллы тут же вызовет Живетьеву, — пояснил я. — Вопрос, будут ли они ставить заново или уберут ненужную помеху радикально.
Олег задумчиво поскреб подбородок, перекосив рот на сторону.
— Одни проблемы от Алкиного сыночка, — недовольно сказал он. — Я не кровожаден, но вот относительно этих двух у меня временами возникают мысли тихонько их где-то прикопать. Изолировать бы их от нормальных людей… Так, ты же говорил, что с кого-то блок снял?
— С целителя, Огонькова. — Ему Живетьева лично недавно ставила.
— То есть она все равно явится. Мне сдается, что на меня она внимания не обратит, так что мне снимай, а себе и Вовке — погоди пока. Или нужно как-то обосновать, почему у тебя остались блоки, а у нас нет. Логично обосновать, чтобы подозрений не возникло. Или реально сделать так, чтобы Живетьевым было не до тебя. Или чтобы ты получил возможность ставить блоки.
Дядя фонтанировал идеями, но пока они мне казались не слишком осуществимыми. Особенно со ставить блоки: это мне нужно брать следующий уровень целительства. Качать все параллельно становилось все напряжней и напряжней. А еще, чем выше уровень, тем дольше он прокачивается, если это не делать совсем на пределе возможностей.
— Я хочу сегодня залезть в тот дом, где выход с Изнанки. Проверить, там ли Живетьева, возможно, послушать, что говорит. Внук ей должен доложить о случившемся
— Если совсем поздно, поди, спать будет? — предположил Олег. — Илья, опасно это.
— Находиться в постоянном неведении еще опаснее, — возразил я. — Поехали. Скоро оплаченное Вьюгиными время начнется.
Олегу моя идея не понравилась, и он пытался меня отговорить всю дорогу, причем не перестал это делать, даже когда мы вошли в Полигон. Только тем, что он меня отвлек, я могу объяснить, что не среагировал заранее на появление Шелагина и Грекова.
— О, — радостно сказал Греков, — на ловца и зверь бежит. Песцовы, у нас к вам дело, взаимовыгодное.
Я поздоровался и просканировал Шелагина. В результате последние сомнения отпали: он действительно оказался моим отцом. А еще на нем было два блока: противозачаточный и блок на либидо. Все, как предполагал Песец. Кроме того, прослеживались следы нескольких магических клятв.
«Не сняли противозачаточный, — заметил симбионт. — За столько лет он может напрочь лишить человека возможности иметь детей. Такие блоки надолго не ставят. Да и вообще никакие не ставят. Вредны они и для магии, и для здоровья».
«Можно подумать, те, кто ставили, беспокоились о здоровье Шелагина. Им нужно было, чтобы он внешне выглядел нормально, а на остальное пофиг».
— Илья, что ты молчишь? — спросил Шелагин. — Согласен обменять секрет на возможность бесплатного вечного посещения Полигона родом Песцовых дважды в неделю?
— С одним условием, — ответил я. — От вас он может быть передан только тем, в ком течет кровь Шелагиных.
Олег хмыкнул, оценив изящество формулировки. Греков же явно разозлился, решив, что таким образом я хочу его отстранить от секрета Полигона. Его я тоже просканировал, но на нем из постороннего была только одна клятва.
— Приемлемо, — согласился Шелагин. — Правда, тогда мне придется тренироваться в одиночку.
— Алексей Дмитриевич наверняка под клятвой верности вашему роду? — предположил я, больше для себя желая уточнить этот вопрос.
— Разумеется. Главы таких служб приносят личную клятву княжеской семье.
— Тогда он войдет в число допущенных, при условии, что никому не передаст, потому что это пойдет во вред вашему роду.
«Твоему уж тогда, — проворчал Песец. — Потому что выходит, что у Шелагиных других наследников нет».
«Нужно на младшего княжича глянуть», — не согласился я.
«А то ты не понимаешь, почему ждут его совершеннолетия…»
«Возможно, у него кругов Силы маловато?»
«Ну-ну…»
Морда Песца стала такой хитрой, как будто от результата действительно что-то зависело. Любые подозрения должны подтверждаться чем-то, иначе им из статуса подозрений никогда не выйти. Вероятность ошибки никто не отменял.
Шелагин решил, что ему одной клятвой больше, одной меньше — уже без разницы и дал такую клятву с оговоренным условием привлечения для тренировки под клятву одного человека, не имеющего шелагинской крови. После чего мне вручили официальную бумагу с обязательством предоставлять возможность бесплатного использования всех Полигонов шелагинского княжества дважды в неделю.
— У нас единая сеть, так что не получится взять два часа здесь, а потом поехать к другому полигону и взять два часа там, — ехидно сказал Греков.
— Времени у меня нет, Алексей Дмитриевич, разъезжать по разным Полигонам, — отрезал я. — А сейчас вы пытаетесь отгрызть кусок от нашего законного времени пребывания в одном из залов.
— Так пойдемте же! — радостно сказал Греков.
Временами он косился на Олега, не понимая, почему тот так спокойно отнесся к обмену тайны рода на возможность бесплатно тренироваться. А я отметил, что мне не предложили покопаться в сокровищнице с вещами Древних — один из вариантов, сгенерированных Грековым в том разговоре с Шелагиным. Ну да ладно, для меня сейчас намного важнее именно тренировки, а модули я и сам могу рано или поздно найти. Не факт, что у Шелагиных вообще что-то найдется из нужного мне.
Когда мы активировали систему защиты в отведенном зале, Шелагин сказал:
— Это не все, о чем мы хотели поговорить. Мы проверили все фамилии, которые ты называл. Почти все эти княжества перешли под руку императора.
— Я вас просил ни с кем не делиться, — напомнил я.
— Нет уж, Илья, — влез Греков. — Это тебе не шуточки. Ты поднял слишком серьезные вопросы. Что значит — наше княжество следующее? И какие у тебя есть недостающие части паззла, как ты сказал Александру Павловичу?
— Кому вы еще сказали? — повернулся я к Шелагину, игнорируя Грекова.
— О нашем с тобой разговоре знает только Алексей Дмитриевич, как лицо ответственное, — ответил Шелагин.
Как бы то ни было, похоже, пришло время сдать им часть информации. Хотя бы по Живетьевым, потому что если Шелагин с Грековым вляпаются, то потащат на тот свет и нас с дядей.
— А должен был не знать никто, — заметил я. — Сначала — Алексей Дмитриевич, как лицо ответственное, потом — Павел Тимофеевич, как лицо заинтересованное, потом — Маргарита Григорьевна, супруга заинтересованного лица, потом — Эрнест Арсеньевич, как любовник супруги заинтересованного лица…
— Стоп! — выставил вперед руку Греков. — Откуда ты знаешь про княгиню и целителя?
— Это что, правда? — удивился Шелагин.
— У меня на уровне подозрений, но этот сопляк говорит так, как будто точно знает.
— Потому что я слышал его разговор с Живетьевой. Спит он с княгиней не из большой любви, а по бабушкиному расчету.
— Что за расчет?
— Мне они забыли сообщить. Но Живетьев говорил, что княгиня его достала, а бабушка требовала потерпеть, если он хочет заполучить княжество себе.
Шелагин с Грековым переглянулись.
— В каком смысле заполучить княжество себе?
— В прямом. Вообще, Живетьева мыслит более глобально, княжество ей нужно как стартовая точка для захвата Империи. Удобная стартовая точка в центре страны и с незарегистрированным Проколом.
— Ты и про это знаешь?
— Важно, что про это знает Живетьевы. Остальные княжества в том списке, что я вас давал, Александр Павлович, уже принадлежат или будут принадлежать императору, Живетьевы за это получали свою косточку в виде собственности одного-двух жирных родов, которые включались в их состав тем или иным способом. Но она подумала и решила, что раз уж всю работу делает их клан, то и власть должна принадлежать им.