Но всё же она вышла на улицу. Резкий порыв ветра ворвался в комнату, задёргались язычки пламени в лампах. Вернувшись в дом, она сказала, что вокруг никого нет.
- Видно, проучили их там, в Корее, - сверкнул глазами однорукий рыбак Сакаи, - если японцев хотят туда послать.
- Дураков нет.
- Нет, есть, - сказал Сирасу. - Говорят, навербовали в Ниигата и отправили тайком в Корею. И к нам в посёлок приезжали вербовать.
- Кто приезжал? - спросил Хейтаро.
- Многих вызывали в полицейский участок, - вмешался Хомма, - там сидел какой-то господин. Моих сыновей тоже вызвали и предложили записаться. Обещали большое жалованье, одежду, хорошую пищу…
- Ну, а они как?
- Мой старший так им и сказал: «С меня войны хватит», и, не попрощавшись, ушёл Я его, конечно, выругал, как отец…
- За что же? - удивился Хейтаро.
- А за то, что не попрощался. Надо быть всё-таки вежливым.
Рыбаки рассмеялись.
- Что делается на свете! - тяжело вздохнул Мурата. Он сидел рядом с Хейтаро, подперев голову руками. - Кругом только и разговоров, что о войне. Неужели опять будет война?
Хейтаро задумчиво забарабанил пальцами по столу.
- От нас зависит, чтобы её не было.
- От нас? - недоверчиво спросил Мурата. - А в прошлую войну разве моего покойного сына спрашивали, хочет ли он воевать с китайцами?
- Время теперь другое, - сказал Хейтаро. - И люди уже не те. От нас зависит - быть или не быть войне. Я, ты, он, четвёртый, десятый… если во всём мире не захотят войны, то американцам её не разжечь. - Хейтаро внимательно оглядел сосредоточенно слушавших его рыбаков и продолжал: - Имано вам рассказывал, как по всей нашей стране японцы горячо откликнулись на призыв к миру. Вот и мы должны дружнее взяться за дело мира. У вас были сборщики подписей за мир?
- Были! В нашем посёлке все подписались.
- А я попросил сборщика оставить мне бланки, - сказал хозяин харчевни. - Ко мне заходят из разных посёлков, и я всем предлагаю ставить подписи.
- Хозяин, тебе надо на вывеске нарисовать белого голубя! - засмеялся Хомма.
- А я нарисую на парусе! - крикнул кто-то из угла.
Хейтаро кивнул головой:
- Вот так же, как вы поддержали дело мира, поддержите и нас.
Он рассказал о последних событиях в Одзи - об аресте Сато и о намечаемой забастовке и демонстрации рабочих лесопилки.
Рыбаки внимательно выслушали Хейтаро.
- Поддержите? - спросил он, оглядев всех.
- А ты что, сомневаешься? - сказал Сирасу. - Завтра рыбаков соберём - сам поговоришь со всеми. Наши обязательно поддержат… - Он хлопнул ладонью по плечу Хейтаро. - - Ну, пошли, - скомандовал Хомма, - а то поздно уже, и ветер крепчает.
Госпожа Курико стояла у двери и отвешивала поклон каждому из уходящих. После ухода гостей она потушила фонарь у входа и задвинула ставни на дверях.
Первые солнечные лучи, пробившись сквозь узкие щели ставней, медленно поползли по золотистым цыновкам и скользнули по лицу Дзиро. Он недовольно почмокал губами и, сморщив нос, приоткрыл глаза. Из-за дощатых стен доносился ласковый рокот угомонившегося за ночь моря. Дзиро вспомнил, где находится, и в одно мгновение вскочил и оделся.
В доме все ещё спали. Из-за перегородки слышался богатырский храп Мураты. Дзиро тихо, чтобы никого не разбудить, отодвинул дверь и вышел на крошечный дворик. В лицо пахнуло неповторимыми запахами моря - свежим воздухом, напоённым морской влагой, и йодистыми испарениями водорослей.
День просыпался лениво. Далеко на западе, над морем, стоял сизый клубящийся туман, на востоке всё светлее становились дальние горы. Постепенно розовели верхушки сосен и криптомерий, и птицы с радостным гомоном летели на озарённые первыми отблесками солнца места.
Было время отлива. Чуть отступив от прижавшейся к скалам рыбачьей деревушки, море обнажило илистое дно и позеленевшие от мха скользкие подводные камни. Между ними кое-где бродили женщины и дети, собирая в плетёнки оставленные водой ракушки и мелкую рыбёшку. Рано поднявшиеся рыбаки уже развешивали для просушки сети.
Подойдя поближе к воде, Дзиро увидел на камне мальчика с повязанным вокруг взлохмаченной головы белым полотенцем и в коротких заплатанных штанах. Ему на вид было лет четырнадцать. Он был очень худ, и под его обветренной, потемневшей кожей нетрудно было пересчитать все рёбра. На узком, с выпирающими скулами лице блестели сквозь щёлочки насторожённые глаза.
Широко расставив ноги, мальчик внимательно всматривался в воду, держа в правой руке острогу.
«Интересно, на кого он охотится?» - подумал Дзиро.
Он торопливо закатал короткие штаны и осторожно ступил в тёплую воду. Близко от незнакомого мальчика торчал гладкий, словно отполированный, камень. Дзиро взобрался на него и тоже стал всматриваться в воду. Пучки кружевных водорослей плавно шевелились из стороны в сторону, пугая стайки снующих между ними красных рыбок.
При появлении Дзиро мальчик с острогой даже не обернулся. Потоптавшись немного на камне, Дзиро наконец не выдержал и дружелюбно спросил:
- Ты что ищешь?
Мальчик с острогой скосил в его сторону глаза и буркнул:
- А ты откуда взялся?
Дзиро сказал, что приехал из Одзи, и спросил мальчика, как его зовут.
- Сирасу Сиро, - сдержанно ответил молодой рыбак.
- Сирасу? Я вчера видел твоего отца. Он знаком с моим братом Хейтаро.
- Ты брат Хейтаро? - удивился Сиро и вдруг разговорился: - Замучил меня этот проклятый спрут! Я его уже поддел острогой, а он вырвался и спрятался под камень. Вот и жду его… Уж очень хочется поддеть его и домой принести.
Дзиро обрадовался завязавшемуся разговору.
- В этой воде очень трудно что-нибудь разглядеть, - сочувственно сказал он.
- Разглядеть-то легко, выполз бы только. Нам не привыкать в воду смотреть, - тоном заправского рыбака сказал Сиро. - Конечно, лучше, если бы посветлее было… Солнце ведь только поднимается…
Он кивнул головой в сторону сумрачных гор, из-за которых медленно вставало солнце.
- Скоро выше поднимется, - заметил Дзиро, - и тогда легче будет найти спрута.
Сиро покровительственно посмотрел на Дзиро:
- Ты не знаешь его повадок. Сразу видно, что не рыбак.
- Это верно, - смущённо сказал Дзиро. - У нас в Одзи нет моря. - - Скучно, небось, без моря?
Дзиро кивнул головой и даже вздохнул:
- Очень мне нравится море! Ты его тоже, наверно, любишь?
- Привык… - Сиро махнул рукой. - Любишь не любишь, а нам без моря нельзя.
Рыбаки мы… - Сиро неторопливо вытащил из кармана штанов бамбуковую трубку грубой ручной работы. - Теперь и закурить можно.
В красной тряпице у него был табак - мелко искрошенные жёлтые листья какого-то растения.
- Ты что, куришь? - спросил Дзиро.
- Какой же рыбак не курит! А ты?
Дзиро отрицательно мотнул головой:
- Некоторые мальчики у нас в школе курят, но тайком, чтобы учителя не увидели, а я не курю.
- Ты что же, в школу ходишь?
- Хожу. А ты?
Сиро опустил глаза и покачал головой:
- Уже два года не учусь… Семья у нас большая, а отец больной. Кровь у него часто горлом идёт.
- А школа у вас в посёлке?
- Нет, в Исигата. Далеко отсюда.. Мальчики говорят, что школа теперь совсем развалилась. Её, наверно, перенесут в храм.
Они помолчали.
- А тебе очень хочется учиться? - тихо спросил Дзиро.
- Очень! Но ничего не поделаешь… - Сиро выколотил свою трубку о камень и, спрятав в карман, грустно улыбнулся: - Потерпим. Отец говорит: «Как лучше заживём, опять в школу пойдёшь». Только придёт ли когда-нибудь такое время?
У Дзиро вспыхнули глаза:
- Придёт! Нам Сато-сенсей говорил! Придёт непременно, если все будут бороться за него. И тогда у всех японцев в доме всегда будет рис и все дети будут учиться… Сато-сенсей сейчас в тюрьме…
- В тюрьме? - удивился Сиро. - За что же?
- Конечно, не за кражу… Знаешь, как его любят у нас в Одзи! Все говорят, что в тюрьме он за то, что правды требует. Хочет, чтобы беднякам жилось хорошо и чтобы иностранные войска ушли из Японии.
- Значит, он хороший человек, - сказал Сиро.
- Очень хороший! В прошлом году хотели из школы исключить нескольких мальчиков.
Родители у них очень бедные и не могли платить за ученье. Когда Сато-сенсей узнал об этом, уговорил других учителей, и все они пошли к директору и заявили, что оставят школу, если мальчиков исключат.
- Хороший человек! - кивнул головой Сиро.
Бирюзово-голубое море было безмятежно спокойным, только у берега одна за другой набегали волны прибоя. Взметнувшись на прибрежные камни гривами пушистой пены, они с тихим рокотом откатывались назад.
Раздевшись, Дзиро с удовольствием запустил руки по самые плечи в горячий песок и подставил спину обжигающим лучам солнца. Когда волна набегала на берег, она окатывала его своими прохладными струями, чуть-чуть приподнимала и хотела повалить. А отступая, она пыталась утащить его с собой, но он крепко упирался ногами в податливый ил.
- Море успокоилось, - сказал Дзиро.
- Ненадолго, - бросил Сиро. - Лодки пришли с моря почти пустые. Иваси плохо ловится - значит, опять к непогоде.
Он сидел на корточках и задумчиво перебрасывал из руки в руку разноцветную гальку. Помолчав, он тихо сказал:
- Ты к нам почаще приезжай. У нас хорошо.
- Ладно. А ты к нам в Одзи приходи.
- Приду, если отец отпустит… - Сиро посмотрел на высоко поднявшееся солнце и вдруг заторопился: - Замешкался я с тобой… Мне домой пора. Отец ждёт… - Взглянув на огорчённое лицо Дзиро, Сиро добавил: - Если хочешь, вечером покатаемся на лодке, поплывём к утёсам. Я покажу тебе, как вяжут морские узлы…
На этом приятели расстались.
Хейтаро на весь день ушёл к рыбакам и не взял с собой брата. Дзиро остался один и с нетерпением ждал вечера. Он несколько раз ходил на берег, надеясь встретить там нового товарища, но Сиро всё не появлялся. Наконец Дзиро встретил его на тропинке, ведущей к деревне.