Однако протиснуться сквозь толпу рабочих, которые сомкнулись ещё теснее, им не удалось.
- В чём дело? Почему не пускают? - раздались голоса в толпе безработных.
Тогда Имано вышел вперёд и стал напротив Ки-муры.
- В чём дело, Имано-сан? - У Кимуры начало багроветь лицо. - Почему не пропускают меня на лесопилку?
- Вы можете пройти, а тех, - Имано кивнул головой в сторону безработных, - мы не пропустим.
Кимура сложил руки на животе и оглянулся вокруг, словно призывая свидетелей.
- To-есть как не пропустите? Кто вы такой? Кто дал вам право?..
- Кто я, вы прекрасно знаете. А право дали мне - они! - И Имано указал на рабочих.
- Это самоуправство! - вскипел Кимура. - Вы пожалеете об этом! Я буду жаловаться хозяину!
- Можете жаловаться хоть императору, - вмешался в разговор Хейтаро, - только имейте в виду, что на нашу лесопилку посторонних мы не пустим.
Из рядов рабочих послышались гневные голоса:
- Одурачить нас хочешь? Не выйдет! - - Убирайся, пока цел, хозяйский холуй!
- Что с ним разговаривать? Проучить его как следует…
Кимура втянул голову в плечи и мгновенно скрылся в толпе.
Безработные загудели, заволновались:
- В чём дело?
- Нас обманули!
- Надо выяснить…
Имано подошёл к безработным:
- Спокойно, товарищи, сейчас всё объясним. Кто у вас старший?
Гул голосов постепенно смолк.
- Все мы тут старшие, - горько усмехнулся один из них, в поношенном солдатском мундире.
- Товарищи! - загремел голос Имано. - Рабочие этой лесопилки предъявили владельцу требования о прекращении выполнения военных заказов, о повышении жалованья на десять процентов и выразили протест против ареста учителя Сато, патриота и сторонника мира…
- Громче говорите! - крикнул кто-то.
Из задних рядов стали проталкиваться вперёд.
- Мы дали срок хозяину, - Имано повысил голос, - и объявили, что если наши требования не будут приняты, мы объявим забастовку. Чтобы её сорвать, наш хозяин пошёл на хитрость: решил набрать безработных и показать нам, что может обойтись без нас. Так он ответил на наши требования. Мы поэтому начинаем забастовку… - Имано обвёл взглядом безработных, столпившихся полукругом около него. - О себе мы рассказали. Теперь мы ждём, чтобы вы ответили: кто вы - обманутые хозяйским холуём люди или штрейкбрехеры, которые хотят сорвать нашу забастовку?
Над толпой безработных пронёсся гул возмущённых голосов:
- Где этот Кимура? Он совсем другое говорил…
- Обманул нас!
- Собака! Давай его сюда!
- Безработный в солдатском мундире вышел вперёд и стал рассказывать рабочим о том, как Кимура вербовал их, предлагая поехать в Одзи:
- Лесопилка завалена заказами, а рабочих в Одзи не хватает, - так объяснил нам Кимура. Вот мы и поехали. А если бы мы знали, что из нас хотяг сделать штрейкбрехеров, разве кто-нибудь из нас поехал бы! Верно я говорю, товарищи? - обернулся он к своим.
- Мы голодаем, но мы не штрейкбрехеры!
- Подлецами не будем!
- Нас обманули!
Рабочие лесопилки, выйдя из ворот, смешались с безработными.
Имано отошёл в сторону с безработным в солдатском мундире. Хейтаро сел на корточки и стал беседовать с пришельцами.
В домах уже зажигались огни. Повеяло вечерней прохладой.
- Что ж, товарищи, - сказал безработный в солдатском мундире, - пора и в обратный путь трогаться. Спасибо, небольшой задаточек получили: хватит на дорогу домой.
- Никуда вы сейчас не поедете, - сказал Имано. - Успеете уехать с утренним поездом. А сегодня отдохнёте у нас. - Он оглянулся и, увидев Хейтаро, окликнул его: - У тебя готово?
- Готово, товарищ Имано.
- Ну тогда объяви!
Чтобы перекричать гул голосов, Хейтаро рупором сложил руки:
- Товарищи безработные, не расходитесь! Наши рабочие приглашают вас поужинать…
Угощенье, правда, не богатое, но зато от чистого сердца.
- А ты не скромничай, - громко сказал старик Мори, - угощенье неплохое! И ещё наши жёны приготовили для гостей кадки с горячей водой. Сперва помоетесь, а потом отведаете лапши. Лапшу Одзи с квашеной репой!
- Лапшу стачечников! - крикнул Хейтаро.
Весть о предстоящей демонстрации долетела и до школы. На большой перемене шестиклассники обступили учителей Аоки и Танаку.
- А мы как же? - спросил Дзиро. - Неужели взрослые не позволят нам идти с ними?
- Как же нам не позволят! - воскликнул Масато. - Мы боремся за нашего Сато-сенсея.
- Все пойдём, все! - сказал Аоки. - Только организованно.
Аоки отвёл Дзиро в сторону и посоветовал ученикам изготовить транспарант, чтобы самим нести его на демонстрации.
- А директор школы и наставник Гото знают? - спросил, улыбаясь, Дзиро.
- Знают, но боятся запретить, - сказал Танака. - Совсем растерялись.
Мальчики долго спорили, кому писать лозунг с требованием об освобождении Сато-сенсея. И наконец, по предложению Дзиро, решили писать лозунг всей школой.
Все ученики, кроме малышей-первоклассников, могли принять участие в этом деле.
Сигеру принёс фанерный щит, и дедушка Симура приделал к нему древки. Котаро и Дзиро написали карандашом контуры иероглифов. А после уроков возле шита собрались все школьники.
Во дворе выстроилась длинная очередь мальчиков. Каждый из них подходил к транспаранту, приседал перед ним на корточки, брал из рук Котаро кисточку и смачивал её в тушнице, где была разведена красная тушь. Каждый должен был сделать маленький мазок в пределах контура знака.
Когда кто-нибудь пытался сделать кистью большой мазок, раздавался тонкий сердитый голос Котаро:
- Не жадничай! Другим оставь!
Дзиро сидел рядом с Масато и отмечал на клочке бумаги фамилии школьников, которые уже «расписались» на транспаранте.
- Сто пятьдесят два! - крикнул Дзиро, когда все школьники поставили свои «подписи» и буквы на транспаранте были закончены. - Банзай!
- Банзай! - прокатилось по школьному двору.
Котаро, сидевший всё время на корточках, встал и, выпрямившись, потёр заболевшую спину.
- Ну, кажется, закончили! - сказал он. - Самый красивый транспарант будет…
Он вдруг замолк и с испугом посмотрел в сторону. К транспаранту двигались первоклассники - «головастики», как их называли. Они шли чинно, парами, держа друг друга за руки. Подойдя к транспаранту, они остановились; вперёд вышел один из них и, поправив пояс на халатике, потребовал кисточку.
Дзиро и Сигеру не выдержали и расхохотались, увидев растерянную физиономию Котаро с очками, сползшими на нос.
- Они испортят нам всю работу! - жалобно простонал он.
Но Масато, к удивлению всех, стал на сторону «головастиков».
- Как так - испортят? - Он сердито посмотрел на Котаро. - Они тоже японцы и любят Сато-сенсея. Они имеют право…
Да они, понимаешь, измажут всё! - - чуть не плача, сказал Котаро. - Иероглифы все написаны, уже негде кисть прикладывать…
- А пусть поверх написанного мажут, - предложил Масато. - Их же учат каллиграфии, они умеют держать кисточку.
«Головастики» загалдели:
- Конечно, умеем!.. Не испортим!..
Справедливость в конце концов восторжествовала.
Увидев, что его товарищи согласны с Масато, Котаро вздохнул и вытащил кисточку из-за пазухи.
Масато стал по очереди подводить малышей к щиту, показывая, где надо сделать мазок.
- Только осторожно, - ласково предупреждал он. - Я поручился за вас. Если кто-нибудь напачкает, я тому ноги оторву!
«Головастики» старались изо всех сил. Взяв кисточку, каждый из них дул на неё, наклонял голову набок и рисовал, высунув от напряжения кончик языка.
Глава двенадцатая
СВОБОДУ САТО-СЕНСЕЮ!
Всё новые и новые группы одзийцев стекались на площадь перед лесопилкой. Многие приходили с жёнами и детьми. У женщин из-за плеч выглядывали привязанные к спинам малыши.
Пришли на площадь и жители корейского квартала. Появились владелец мисоварни, хозяин угольного склада, аптекарь, священник Одзаки. Пришёл даже глубокий старик Тогата - владелец рисоочистительного завода, живущий очень замкнуто. Он вышел в этот день на улицу со всеми своими сыновьями, дочерьми и внуками. Когда солнце близилось к зениту, со стороны шоссе показалась колонна крестьян из Симадзу.
Завидя издали строящиеся ряды демонстрантов, они развернули и подняли транспаранты из соломенной рогожи: «Мир, свобода, независимость!», «Свободу борцу за мир Сато!», «Пусть иностранные войска уйдут из Японии!»
Рабочие лесопилки встретили их радостными приветственными возгласами. Вслед за ними стали прибывать крестьяне из окрестных деревень - Мацуно, Сагаи и Такая.
Спустились с Одзиямы лесорубы и углежоги.
Подобно многочисленным ручейкам, стекались люди со всех сторон к центру рабочего городка, чтобы, влившись в русло главного потока, наполнить тихие улицы Одзи своим грозным рокотом.
Сиро вынырнул внезапно из-за песчаного холма, спускающегося к болотам. Он бежал, спотыкаясь, и поминутно оглядывался, словно за ним кто-то гнался.
Дзиро узнал его по лохматой, нечёсаной шевелюре.
- Сиро! - крикнул он и побежал ему навстречу.
Юный рыбак остановился, с трудом переводя дыхание.
- Ты от кого и куда так бежишь, Сиро?
- Потом всё расскажу, - быстро проговорил он. - Где Имано?
- Имано здесь, рядом. Пойдём… Чего ты всё оглядываешься?
Сиро махнул рукой и рассмеялся:
- Гнался за мной один полицейский. От самой Мацу-муры. Только где ему меня догнать!
- Полицейский? - удивился Дзиро. - За что же?
- Не пропускают наших рыбаков в Одзи. Теперь очень строго следят за нами… после той ночи, когда мы были на холме Бубенцов…
- А здорово мы тогда… - заулыбался Дзиро.
Сиро перебил его:
- Ну, а утром понаехали полицейские с американцами и такое учинили, что не расскажешь… - Сиро помолчал и, зло прищурив глаза, добавил: - Ну и взбесились они тогда! Место для противовоздушного поста мы им испортили. Сейчас хотят устраивать его возле посёлка Суги.., Сиро увидел в толпе Имано и бросился к нему.