- Что случилось? Где рыбаки? - схватив за плечи мальчика, спросил Имано.
Сиро быстро заговорил:
- На шоссе у деревни Мацуно посты выставили. Велят обратно идти, в Ха-га…
Грозятся… Вот Хомма и велел к вам пробраться и сказать…
Подошли старик Мори, Хейтаро и ещё несколько рабочих.
- А ты как же пробрался? - спросил Хейтаро.
- Я маленький, - улыбнулся Сиро. - Проскользнул между ними и по полю побежал.
Один полицейский погнался, но скоро отстал.
- Много рыбаков собралось у Мацуно? - спросил старик Мори.
- Пожалуй, больше ста человек. - Сиро осторожно тронул за руку задумавшегося Имано: - А если лодки спустить по Одзигаве к Мацуно? Хомма просил узнать…
Имано поднял глаза на столпившихся вокруг него людей и вдруг хлопнул себя по лбу:
- Лодки? А ведь хорошая мысль… Как, товарищи?
- Хорошая мысль, - подтвердил старик Мори. - Десяток лодок мы наберём на берегу.
Из-за спины Сиро выглянул Дзиро:
- Разрешите нам, дядя Имано… Мы хорошо гребём…
Имано вопросительно посмотрел на Хейтаро.
А около Дзиро уже собирались «карпы». Они дёргали друг друга за руки и возбуждённо перешёптывались.
- Справятся ли? - с сомнением протянул Имано.
- Отчего им не справиться? - пожал плечами старик Мори. - Вниз плыть легко, а вверх по течению рыбаки с ними будут…
А главное - на мальчишек никто сейчас не обратит внимания.
Имано кивнул головой:
- Ладно, действуйте!
Чтобы не привлечь внимания полицейских, к Одзигаве направились сначала старик Мори и кореец Ким Дон Сек. Они должны были достать у знакомых прибрежных жителей лодки. Спустя некоторое время к реке пошла группа школьников с бамбуковыми удочками, плетёнками и ловушками. День обещал быть погожим, и каждый встретивший их мог подумать, что мальчики собрались на рыбную ловлю.
Имано и Хейтаро встречали вновь прибывающих и указывали им места в колонне, выделяли старших по рядам, распределяли между демонстрантами флаги и транспаранты.
Имано беспокоился за ребят и всё время поглядывал в сторону Одзигавы. Справятся ли они? Не случилось ли чего-нибудь? Он поминутно смотрел на часы. Но вот наконец на тропинке, ведущей к реке, показались рыбаки.
Они шли разрозненными группами. Впереди шагали старик Мори и Сирасу. Сбоку оживлёнными стайками носились «карпы». Они были уже без удочек и плетёнок.
- Идут, идут! - радостно крикнул Имано и заторопился навстречу рыбакам.
К нему протиснулся Сирасу:
- Одно дело делаем! Сегодня - мы вам, завтра - вы нам. Молодцы карпы! - кивнул он в сторону школьников и широко улыбнулся. - Догадались лодки спустить ниже рисоочистительного завода. Оттуда мы преспокойно поднялись вверх…
- Мы знали, кого посылать. - Имано подмигнул мальчикам. - Надёжная смена растёт…
Сзади всё подходили новые группы рыбаков. Среди них были Хомма и Сакаи. Тяжело дыша, двигался Мурата, владелец харчевни. В одной руке он держал увесистую плетёнку, наполненную какими-то свёртками, а другой усиленно вытирал полотенцем обильный пот, выступивший на лице и шее.
- Как Хейтаро? - спросил Мурата. - Мальчики говорят, что он уже здоров. Правда?
- Правда, - подтвердил Имано. - Кстати, вот он и сам.
Навстречу рыбакам шёл, опираясь на палку, Хейтаро. Оп слегка прихрамывал.
- Здорово, товарищи! - Он помахал рукой. - О-хо, Мурата-сан тоже пришёл?
Хозяин харчевни полез за пазуху и вытащил аккуратно свёрнутые листы желтоватой бумаги.
- Получай, Хейтаро! - сказал толстяк. - Все бланки заполнены… Двести десять подписей! Последняя - священника Сираямы!
- Вот это молодец! - просиял Хейтаро и, схватив руку толстяка, стал трясти её.
- Руку вывихнешь! - взмолился Мурата и похлопал себя по животу. - А тут у меня совсем пусто…
Хомма всплеснул руками:
- Умираешь с голоду? Да ведь у тебя плетёнка полна еды!
Владелец харчевни взглянул на плетёнку и облизнул губы.
- Это для Хейтаро, чтобы скорей поправился. Жена строго-настрого приказала донести всё в целости. Но я, понятно, не буду сердиться, если догадаются сами угостить своего родственника…
На широком школьном транспаранте, который несли мальчики в голове колонны, ярко-красной тушью было выведено:
«Верните нам учителя Сато!»
Временами с горы Одзи налетали порывы ветра, но Дзиро и Масато крепко сжимали древко руками. Рядом с ними шагали друзья, готовые их сменить. Когда впереди демонстрантов, возле магазина Фудзиты, вдруг вынырнула группа полицейских, к мальчикам с тротуара присоединились другие школьники.
- Гляди, сколько их вылезло! - кивнул в сторону полицейских Масато.
Сигеру оглянулся и гордо вскинул голову:
- Нас больше!
Он надвинул на самые глаза кепку и подтянул штанишки, словно готовился к драке.
За школьниками в первых рядах шагали старик Мори, Сирасу, Имано, Хейтаро. Рядом с Хейтаро, придерживая его за руку, шла Осэки. Никогда еще в Одзи не участвовало в демонстрации столько людей.
Колонна растянулась далеко-далеко, и её последние ряды сливались в сплошное, мерно колышущееся пятно. Над головами людей, над пожелтевшей листвой деревьев плыли красные флаги, голубые флаги с белым голубем посередине и транспаранты.
Знает ли о демонстрации сам Сато-сенсей? Доносятся ли сквозь глухие тюремные стены грозные голоса людей, которые продолжают его дело? Знает ли он, что на улицах городка тесно сомкнутыми рядами идут сейчас не только жители Одзи, не только бастующие рабочие, но и крестьяне, и рыбаки, и дровосеки, и углежоги - все те, кому дороги мир, свобода и справедливость?
Колонна демонстрантов медленно приближалась к цепи полицейских. Когда до них оставалось не более ста шагов, в первые ряды, впереди школьников, вышли Имано с группой рабочих лесопилки. Они взяли друг друга под руки, и, глядя на них, то же самое сделали и остальные. И от всех этих люден веяло такой непоколебимой силой, спокойствием и уверенностью, что полицейские, вооружённые дубинками и бомбами со слезоточивым газом, попятились назад.
Впереди раздались чьи-то возгласы, свистки полицейских. Кто-то крикнул: «Вперёд, товарищи!», и запел высоким сильным голосом песню о мире. Припев, подхваченный сотнями голосов, вспорхнул над улицами посёлка:
«Мир, мир, мир защищай!»
Впереди полицейские преградили дорогу демонстрантам. Они выкатили из-за угла несколько грузовиков и поставили их поперёк дороги. Но демонстранты пробирались между ними. Тогда полицейские пустили в ход резиновые дубинки; раздались звуки, похожие на хлопанье пробок: взрывались бомбы с газом. Но люди шли, ещё выше подняв знамёна и транспаранты. Они смяли цепь полицейских так же легко, как река, вышедшая из берегов, сметает со своего пути бамбуковые ограды.
Демонстранты прошли мимо здания мэрии. Над волнующимся морем голов то и дело вспыхивали гневные выкрики:
Свободу Сато!
- Поддержим стачечников лесопилки!
За мир!
Снова все запели песню мира.
Теперь к дому Ямады. скомандовал к го-го, - а потом к тюрьме!
Сзади грохотали полицейские грузовики и мотоциклы, но пение демонстрантов заглушало этот грохот и свистки полицейских.
Демонстранты пошли дальше по главной улице; грозный, шумный поток быстро увеличивался.
Оказавшись за воротами городской тюрьмы, учитель Сато поправил узелок за спиной и всей грудью вдохнул свежий, мягкий осенний воздух.
Отсюда, с холма, на котором стояла тюрьма, насторожённо вглядывающаяся своими зарешечёнными оконцами в раскинувшиеся внизу дома, учителю были видны весь городок и окрестные деревушки.
Он стоял, оглядывая уже убранные крестьянские поля, окутанные туманами подножия далёких гор и гордую, суровую Одзияму. Он очень любил её. Сколько раз бродил он по её крутым, поросшим деревьями склонам, карабкался по темно-зеленым мшистым утёсам и отдыхал возле прозрачных и искрящихся, как хрусталь, быстрых потоков!
Скорей туда! Он пойдёт к Одзияме сегодня же, вместе со своими звонкоголосыми и отважными «карпами». Он очень соскучился по ним. Там, среди молчаливых валунов и утёсов, под кронами вечнозелёных сосен и пихт, он должен сегодня же рассказать о многом своим юным товарищам, этим смелым «карпам», которые уже вышли в своё первое большое, плавание.
Сато спустился с холма и направился к своему дому.
«Карпы» строго выполняли установленное ими правило не уходить из школы в часы уроков учителя Сато. После того как директор распорядился запирать в эти часы их класс, мальчики собирались во дворе.
Окружив плотным кольцом Масато, мальчики сосредоточенно слушали, как он неторопливо читал письмо, только что полученное от Тэйкити. Дзиро стоял за спиной Масато, всматриваясь в обрывки желтоватой бумаги, на которых аккуратным ученическим почерком выстроились иероглифы.
Перед глазами Дзиро возник далёкий маленький островок со скалистыми берегами и длинный' тёмный барак, в котором маленькие невольники с утра до ночи потрошат рыбу и где спят вповалку после тяжёлого, изнурительного дня; крошечный дворик, куда перед сном им разрешают выйти на несколько минут, чтобы увидеть сквозь забор, утыканный гвоздями, пустынный берег и тёмное бушующее море…
… А к вечеру очень устаю, и хотя захватил с собой школьные учебники, так и не раскрыл их ни разу. Теперь учебников уже нет. Вчера мастер рылся в наших вещах и нашёл книжки под тюфячком. Он вытащил меня во двор и долго бил, потом разорвал книжки и выбросил в кадку с помоями. Сказал, что здесь надо работать, а не валять дурака. Хозяина я ни разу не видел, а мастер очень злой, его кличка «Спрут», потому что если схватит за горло, то потом долго нельзя отдышаться.
Даже больных гоняет на работу. На прошлой неделе у нас умерла девочка, её звали Кину-тян. Она проработала у нас не больше месяца. Говорят, что хозяин очень ругал Спрута, потому что за Кину-тян было заплачено перекупщику - господину Нисио. Только обо всём этом очень прошу ничего не говорить моей маме.