Не так просто прорывать оборону противника на неизученном участке. Перед артиллеристами возник самый важный вопрос: где и какие огневые точки противника необходимо уничтожить и подавить, чтобы проложить путь нашей пехоте. Времени на предварительное выявление их почти не было. Успех боя в значительной степени зависел от инициативы командиров в звеньях рота – батарея, дивизион – батальон, от их взаимодействия. В условиях боя в лесистой местности они, находясь в боевых порядках наступающей пехоты, могли своевременно выявлять огневые точки противника и тут же направлять наних огонь нашей артиллерии и минометов. К 6–7 часам 29 июня удалось занять огневые позиции артиллерии и минометам, подвезти боеприпасы, протянуть линии связи к наблюдательным пунктам. Все полковые 76-миллиметровые и 45-миллиметровые орудия передали в стрелковые роты для ведения огня прямой наводкой.
29 июня в 8 часов 35 минут, после артналета, первый батальон 1117-го СП пошел в атаку, продвинулся на сто метров и залег под огнем не менее 10 пулеметов и 3–9 батарей артиллерии и минометов противника. Ввели в бой третий стрелковый батальон с тремя танками. По проявившим себя целям – пулеметам противника – произвели артналет артиллерии и минометов с закрытых позиций и орудиями прямой наводки. Пехота продвинулась, заняла часть передовых укреплений противника, но под сильным огнем всех видов оружия залегла. Был подбит один из танков, поддерживавших наступление пехоты. Из района Барсуки в 9 ч. 40 м. противник контратаковал силой до роты пехоты, пытаясь восстановить положение. Отбились в основном огнем артиллерии и минометов. В полдень противник контратаковал почти одновременно из районов Шалошино и Барсуки. До наступления вечера контратаки следовали через каждые два-три часа, но все были отбиты. В это время мы хотя и медленно, но непрерывно преодолевали немецкую оборону. По выявленным огневым точкам сосредотачивался огонь орудий прямой наводки, минометов, батарей 891-го АП. Пулемет уничтожался, пехота тут же продвигалась вперед.
В лесном бездорожье сравнительно легкие 45-миллиметровые орудия с помощью пехотинцев выдвигались в передовые цепи наступающих и с первых выстрелов поражали цели. Батальон капитана И. В. Грибулина к вечеру достиг второй траншеи противника. Устали наши солдаты и офицеры, но нельзя было давать передышку врагу. Наступление продолжалось и ночью. К четырем часам утра наши стрелковые батальоны по всей полосе наступления вышли ко второй немецкой траншее. Прекратился артиллерийский обстрел со стороны противника. Передний край его обороны был прорван. Первый наступательный бой лета 1944 года 1117-й стрелковый полк и вся 332-я Ивановская дивизия провели успешно. Дорога на Полоцк была открыта.
С рассветом 30 июня началось преследование противника. Подразделения полка, перейдя линию бывшей немецкой обороны, вытянулись в походную колонну. Примерно с километр вперед ушло боевое охранение. Прохно П. К. с некоторыми офицерами штаба и радистами шел в голове колонны, за ними один из стрелковых батальонов, затем артиллерийские и минометная батареи, еще стрелковые батальоны, подразделения обслуживания. С левой стороны дороги почти к ней вплотную подступал лес. Правее тянулось незасеянное поле, а за ним опять виднелся лес. Начинался теплый солнечный день. Я проехал возле всех батарей, поговорил с командирами, некоторыми солдатами, уточнил наличие боеприпасов, сориентировал о предстоящей боевой задаче. Прошедшую ночь все мы не отдыхали, но выигранный бой поднимал настроение, снимал усталость. Со стороны противника никакого противодействия нашему движению не было. Какой чудесный день начинался после вчерашнего дня, наполненного грохотом орудий, разрывами снарядов, стрекотом пулеметов, атаками, лязгом гусениц.
С такими мыслями добрался до головы колонны и пошел рядом с командиром полка. Он имел по радио разговор с командиром дивизии полковником Егошиным Т. Ф., который требовал ускорить преследование противника по маршруту: Барсуки – Кошлены – Збродовичи – Га-домщина – Голодница – Артюхи. В это время видим, со стороны нашего тыла, на высоте 200–300 метров летят два наших самолета – штур- мовики ИЛы. Сочли, что они идут обстреливать отступающих немцев. Однако один самолет поворачивается в сторону колонны полка. Первыми на это среагировали пленные немцы, захваченные в ночном бою. Они взволнованно жестикулировали, порывались убежать в сторону от дороги. Не иначе, как ранее им пришлось испытать на себе штурмовку ИЛов. Самолет явно ложился на боевой курс для обстрела колонны. Полетели в воздух наши сигнальные ракеты. В ответ с самолета полетели в нас снаряды, бомбы, пули. Основной удар пришелся по артиллерийским подразделениям. Тяжело ранило командира батареи 120-мм минометов Чушкова П. Г., командира взвода лейтенанта Мурычева, нескольких солдат. Были и убитые. В последний момент люди убежали с дороги в лес, поэтому потери оказались небольшими. Лошадей было побито около десятка. Возмутительный и печальный случай задержал на полчаса наше продвижение к Полоцку. В батареи лошадей пришлось взять из подразделения обслуживания. Командование минометной батареей временно принял на себя.
1115-й и 1119-й стрелковые полки, введенные в прорыв за 1117-м СП, наступали правее, вступили в боевое соприкосновение с частями противника, ранее противостоявшими нам у станции Полота. Им пришлось оставить хорошо подготовленную оборонительную позицию, так как мы вышли на их тылы.
2 июля к полудню части 332-й СД перерезали железную дорогу Полоцк – Невель на рубеже Поздняки. Продвижение наших подразделений в обход Полоцка с востока было энергичным и стремительным. В районах Захарничи и Гирсино противник в спешке не успел подорвать подготовленные к взрыву мосты. В Гирсино мост был внезапно захвачен вместе с тремя немцами-минерами, которые затем и разминировали его. К исходу дня овладели селениями Герой Труда, Вашенки, перерезали большак Юровичи – Зеленый Городок. За день захватили 34 пленных 335-го ПП и в их числе несколько офицеров. В результате продвижения частей 332-й СД третьего и в ночь на четвертое июля гарнизон противника в Полоцке оказался в окружении. В полдень 4 июля 1117-й СП начал бой за железнодорожную станцию Гамзелово, что северо-западнее Полоцка.
В эти же часы завершался разгром немецкого гарнизона в Полоцке. Не пришлось в те дни побывать в этом древнем русском городе, расположенном по берегам Западной Двины при впадении в нее речки Полоты. На подступах к Полоцку мы сражались с марта 1944 года.
Много наших однополчан-ивановцев осталось в той земле навсегда. Покровский И. К., побывавший по случаю вскоре после освобождения в Полоцке, рассказывал, что в городе большинство зданий было разрушено или сгорело.
В опубликованном приказе Верховного Главнокомандующего в числе 27 соединений и частей, отличившихся в боях за Полоцк, было названо соединение полковника Егошина – это наша 332-я стрелковая дивизия, ставшая далее именоваться Ивановско-Полоцкой.
В ночь с 4 на 5 июля 1117-й СП овладел Гамзелово, а наступившим утром – деревней Боровуха Первая. Здесь полковые разведчики обнаружили группу из пяти немецких артиллерийских корректировщиков во главе с офицером. Они имели задачу по радио нацеливать на нас огонь своей дальнобойной артиллерии. Офицер пытался оказать сопротивление, и был убит.
В лесные массивы между Западной Двиной и ее правым притоком Дриссой бежали остатки разбитых частей Полоцкого гарнизона. Серьезного сопротивления они нам уже оказать не могли. Полки дивизии продвигались вперед общим направлением на северо-запад, к реке Дриссе. Отдельные очаги сопротивления ликвидировались силами передовых стрелковых рот, без артиллерийской поддержки, в условиях большого и густого лесного массива могли прорваться на запад даже крупные подразделения противника.
5 июля 1944 года 1117-й СП утром овладел железнодорожной станцией Боровуха Первая, что западнее Полоцка. Днем отдыхали. Была теплая солнечная погода. Штаб полка расположился в лесу. Батальоны и батареи тоже в лесу, за километр от штаба. Готовились к дальнейшему выполнению боевой задачи. После обеда я решил побывать в батареях. Пошел один лесом, желая сократить путь. Отошел с полкилометра, внезапно в 10–15 метрах от меня выходит из кустов немец и останавливается. Я выхватываю пистолет, который всегда был в готовности к стрельбе, а немец мгновенно падает и протягивает руки. Хорошо, что я задержался с выстрелом. Подошел к нему, вижу – офицер, оберлейтенант, без оружия. Велел подняться. Словами и знаками поясняет, что сдается в плен. Сели оба на кочки. Закурил, дал и ему. Немец стал веселее, говорит: «Гитлер капут!». А я думаю, что мне с ним делать, срывается мое намерение побывать в батареях. Идти дальше лесом опасно, так как можно встретить вооруженных немцев. Посидели, покурили. Я спросил, где его оружие? Он показал рукой направление, но неуверенно. Отвел немца в штаб полка. Сожалел, что очень мало понимал по-немецки. Хотелось узнать больше о плененном немце: кто он по социальному положению, политическим взглядам, какую должность занимал в армии, что побудило сдаться в плен? Учили нас в учебных заведениях иностранным языкам не один год, но, вероятно, негодной методикой, так как редко кто мог говорить и понимать пленных.
Днем 7 июля батальоны 1117-го СП вышли на опушку леса на левом берегу Дриссы. Впереди простирался луг шириной 100–150 метров, а за ним полоса реки примерно такой же ширины. Правее нас к берегу Дриссы вышли 1115-й и 1119-й полки и скрытно начали готовиться к преодолению довольно широкой водной преграды. В лесу, недалеко от места намеченной переправы, сотни людей работали непрерывно, готовили сваи, балки, материал для настила. К опушкелеса скрытно подтягивали артиллерию для установки на прямую наводку. Прокладывали линии связи от наблюдательных пунктов к огневым позициям артиллерии. А противник молчал, вероятно, не хотел преждевременно раскрывать систему огня своей обороны.
Наш полк имел задачу прикрывать переправу. Соприкосновения с противником не было, а поэтому личному составу представилась возможность немного отдохнуть. Пользуясь паузой в боях, я побыл несколько часов в 120-миллиметровой минометной батарее, где после ранения Чушкова П. Г. исполнение обязанностей командира возложили на м