К вечеру 11 августа 1117-й СП в районе восточнее железнодорожной станции Даудзева перерезал железную дорогу между Елгавой и Крустпилсом, овладел хутором Вимпас. Противник контратаковал силой до 200 человек, потерял до 20 человек убитыми, отошел. Взятый в бою пленный принадлежал к 205-му пехотному полку 225-й немецкой пехотной дивизии. Последующие два дня противник продолжал контратаковать по всей полосе наступления дивизии, нес потери, но потеснить нас назад не смог.
После выхода 1117-го СП к хутору Вимпас, в первом эшелоне дивизии должен был наступать 1115-й СП. Стрелковые батальоны нашего полка приостановили движение, находясь в готовности передать свои участки подразделениям 1115-го СП. За железнодорожным переездом, у лесного хутора, решили ждать подхода штаба 1115-го СП, о чем предварительно договорились по радио. Прохно П. К. с несколькими сопровождающими офицерами и радистами вошел в дом, а я задержался в группе солдат, рассматривавших полностью исправную немецкую противотанковую пушку, брошенную спешно отступающими гитлеровцами. Мне хотелось повидаться с Сергеем Кирилловским, Николаем Грудиным, Виктором Моткиным. Находясь на улице у дороги, я рассчитывал их не пропустить незамеченными, да и меня было видней. Не встречался с ними со времени боев под Полотой.
Прошел возле нас один из стрелковых батальонов их полка, минометная рота, взвод 45-миллиметровых орудий, а полковых батарей почему-то не было. Командир полка пригласил войти в дом. У раскрытого окна начали беседовать о предстоящих делах, но я продолжал прислушиваться к тому, что происходило на улице. Немного погодя в звуках человеческих голосов с улицы послышалось что-то знакомое. Через минуту к окну дома подошли командир 1115-го СП подполковник Молодченко Д. З. и Грудин Н. П. Тепло поприветствовали друг друга. Грудин, как обычно, сказал что-то остроумное, смешное. С наших слов они нанесли рекогносцировку на свои карты, поинтересовались некоторыми сведениями о противнике. Полковые батареи вводились в бой по другому маршруту, увидеть Кирилловского и Моткина не пришлось. «Скоро все вместе встретимся в Риге», – со всей серьезностью сказал Николай. Попрощались, уверенные в близкой встрече.
Боевые действия в те дни проходили в междуречье рек Сусея, Виесите, Иецава. Местность лесисто-болотистая, местами труднопроходимая. Часто перемещались по фронту обороны противника, искали наиболее слабые места.
16 августа, после артподготовки, атаковали противника, оборонявшегося на рубеже населенных пунктов Баложи, Дамбакрогс, Вецкукули, Веверы, Апали, Рагаузки. Бой разгорелся особенно во второй половине дня. Продвинуться не удалось. Противник оказывал сильнейшее огневое сопротивление. Утром 17 августа через полковых артснабженцев узнал о ранении Кирилловского С. Н. Передал эту весть Грудин Н. П., знавший о нашей давней дружбе. Орудия батареи Кирилловского находились на опушке леса вблизи боевых порядков своей пехоты. Заросли леса и строения препятствовали наблюдению с поверхности земли. Сергей залез на высокое дерево и корректировал огонь батареи по скоплению противника. Немцы в это время тоже вели обстрел наших позиций. Один из снарядов разорвался в кроне соседнего дерева. Осколок попал в ногу и повредил кость. Жизнь Сергея была вне опасности, но для военной службы он уже не годился. Таково было заключение врачей медсанбата, дошедшее до меня через несколько дней.
В эти дни середины августа 1944 года на фронте юго-западнее Риги немецкое командование проводило контратаки крупными силами, имея цель ликвидировать выход наших войск к морю в районе Тукумса, задержать наши войска на дальних подступах к Риге. Для достижения этих целей на Елгавском направлении 16 августа немцы атаковали силами двух пехотных и четырех танковых дивизий. На Шауляйском направлении в эти дни наступали три танковые и две пехотные дивизии противника. В Прибалтике шли крупные сражения. Советские войска, отбивая контратаки, сами атаковали, не утрачивали инициативы в боевых действиях. 21 августа на участке соседней армии в районе Тукумса немцам все же не удалось «подрезать» основание нашего коридора к морю. Связь группы армий «Север» с Восточной Пруссией по Балтийском побережью была восстановлена. Это была удача противника, но временная.
С 18 августа до 11 сентября, в сотне километров юго-восточнее Риги на рубеже населенных пунктов Пукини, Сварни, Ведекли 332-я СД временно перешла к обороне и одновременно готовилась к новым наступательным боям. В полки понемногу давали пополнения солдат и офицеров. На должность командира 120-миллиметровой минометной батареи прибыл старший лейтенант Валиков В. П., 22–23 лет, уроженец Москвы, веселый, общительный человек и в теории артиллерийского дела подготовлен хорошо. Однако, как я заметил, офицеры батареи с самого начала его недолюбливали. Возможно потому, что без необходимости напоминал о своем отце-генерале, и что в батарее долго не задержится. И я начал замечать, что положение дел в батарее его не очень волновало. Лейтенант Марков остался командовать взводом управления.
В обороне как обычно много времени занимались инженерным оборудованием позиций, но не в такой мере, как это было под Велижем и Полотой. Здесь мы все знали, что скоро начнем наступать, давали себе и подчиненным отдохнуть. На переднем крае ежедневно происходили перестрелки, иногда вылазки разведчиков. Пленный, взятый засадой 1117-го СП в районе Тубаки, показал, что против нас держит оборону 58-я немецкая пехотная дивизия. 1115-й СП взял в плен немецкого лейтенанта этой же 58-й ПД, прятавшегося 23 дня в нашем тылу – на хуторе Сникери. Видимо, кто-то из местных жителей его укрывал, кормил. На участке расположения 1119-го СП, между нашим передним краем обороны и немецким, в ничейной полосе, оказался один хутор. Его жители, оказавшись в таком положении, спешно переселились жить к родственникам на освобожденную территорию. Взяли с собой некоторую ценную одежду, а большинство вещей и скот остались в доме. В районе хутора наши пехотинцы ночами выставляли секреты. Приметили они, что иногда на хуторе слышны тревожные крики кур, и доложили об этом помощнику начальника штаба полка по разведке капитану Раткевичу И. В. Не могут просто так тревожиться, рассудил Иван Викентьевич, есть в этом какая-то причина, и с наступлением вечера скрытно направил на хутор засаду разведчиков. Проходит час, второй, и видят наши солдаты трех немцев, вошедших во двор дома. По их уверенным действиям можно было определить, что они тут не впервые. На этот раз они захотели полакомиться молоденьким поросенком. В самый азартный момент охоты наши разведчики внезапно напали на них и взяли в плен. Ценные оказались «языки».
Четыре ночных перехода, и дивизия сосредоточилась в лесу восточнее города Бауска в готовности для очередного удара по врагу. Утром 16 сентября 1117-й СП из рощи, что севернее хутора Алеяс, прорвал оборону противника и вместе с 1115-м и 1119-м полками начал его преследование в северо-восточном направлении. Враг цеплялся за каждый подходящий для обороны рубеж, но благодаря хорошему взаимодействию пехоты с артиллерией, мы быстро сбивали его с позиций или обходили. Ожесточенный бой произошел в полосе наступления 1117-го СП при форсировании реки Иоцава. После форсирования реки, нарубеже хуторов Перелес-Батари, немцы бросили в контратаку
660-й отдельный батальон при поддержке самоходных орудий. Пьяные немцы лезли на огонь наших пулеметов и автоматов, доходило до рукопашной. Здесь особенно отличилась батарея 45-миллиметровых орудий. Ее командир старший лейтенант Видин Борис Михайлович, недавно прибывший в полк, подтянул орудия к цепи наступающей пехоты и меткими выстрелами уничтожал пулеметы противника, как только они проявляли себя огнем.
Сам появлялся он в тех местах боя, где было наиболее трудно. Небольшого роста, коренастый, с рыжими волосами и рябинками на лице, возраста лет тридцати, в обычной обстановке он не очень был заметен. В бою же преображался, вел себя геройски. Отметил это и командир полка Прохно П. К., всегда интересовавшийся поведением в бою вновь прибывавших в полк офицеров.
Преодолевая сопротивление врага, 1117-й СП вышел на рубеж населенных пунктов Рутки, Пиладжи, Алеяс. Впереди шоссе на Ригу, где ожидалось очередное преодоление рубежа обороны противника. Командир дивизии полковник Савченко И. И., чтобы не снижать темп наступления, решил ввести в бой 1119-й СП, находившийся во втором эшелоне. С хорошим боевым настроением проходили через боевые порядки нашего полка стрелковые батальоны и полковые батареи 1119-го СП. Они видели успешные результаты боя этого дня, и от этого рос их боевой порыв. Прошли мимо нас командир полка майор Кудинов К. А., начальник артиллерии полка капитан Анисимов В. И. и другие офицеры и солдаты. Спешили, не пришлось даже поговорить. Полк выполнил поставленную боевую задачу, вышел на шоссе Рига— Скацсткальне в районе пересечения им речки Миса, закрепился и отбил контратаку противника. До Риги по шоссе оставалось 54–55 километров. Противник к району боевых действии подбрасывал по дороге со стороны Риги подкрепления, и наша авиация почти весь день летала большими группами на их бомбежку. Немецкая авиация тоже появлялась в воздушном пространстве над нами, но значительно реже.
За день боевых действий дивизия освободила 125 населенных пунктов, уничтожила значительное количество солдат и офицеров противника, взяла в плен 28 солдат и 1 офицера, в числе трофеев были: 5 орудий, 67 пулеметов, 2 зенитные пушки, 50 автоматов и винтовок, 2 миномета, 3 автомашины, 2 кухни полевые. Но успех был омрачен печальным событием. Поздно вечером стало известно, что наша авиация, совершая налеты на противника, по ошибке бомбила боевые порядки 1119-го СП. При этом погибли командир полка майор Кудинов К. А., ранены его заместители по строевой и по политчасти майоры Усачев и Миронов и представитель политотдела дивизии подполковник Григорчук. Обсуждая этот печальный случай, мы, Прохно П. К., Енин Г. А., Николаев И. Г. ия, винили не только авиаторов. Сообщение о выходе 1119-го СП на Рижское шоссе не дошло столь быстро до авиационных штабов, и летчики полагали, что бомбят немцев.