Ближе к полуночи из штаба артиллерии дивизии пришло еще одно печальное сообщение о гибели ветерана дивизии, моего боевого товарища, начальника артиллерии 1115-го СП Грудина Николая Павловича. Прошедшим днем их полк в утреннем бою сбил противника с оборонительной позиции и стремился быстрее достигнуть Рижского шоссе. Вошли в заболоченный лесной массив, продвигаться можно было только по единственной дороге. В самом непроходимом месте, где зыбкая топь подходила вплотную к обочине дороги, был устроен завал из высоких и толстых деревьев. Пехотные батальоны с легким оружием смогли обойти его и на подходе к шоссе вступили с немцами в бой. У завала скапливались артиллерийские орудия, повозки с боеприпасами, транспортные средства. Попробовали разбирать завал, но в нем обнаружили мины. Саперов близко не оказалось, ушли с батальонами вперед. Все волновались, особенно артиллеристы. Пехоте нужна поддержка артиллерийских батарей, а они стояли без движения. И вот капитан Грудин под воздействием таких переживаний решился разминировать завал сам, без саперов. Он попросил всех отойти подальше от завала, а сам начал смертельно опасную работу. Многие пытались отговорить его от незнакомого и опасного дела, он не послушался. Среди поваленных деревьев он находил круглые противотанковые мины, установленные на доски по пять штук на каждой и замаскированные землей и ветками деревьев. Николай выкручивал из каждой мины взрыватель, а затем оттаскивал их к обочине дороги. Еще одна, последняя связка мин, – объявил Николай стоявшим поодаль однополчанам. Он выкрутил взрыватели и начал поднимать доску. Не будучи сапером, он не мог предвидеть коварного сюрприза. В одной из мин этой связки был еще один взрыватель, донный. Прогремел мощный взрыв, поразив героя насмерть. Ценой своей жизни он расчистил полку дорогу для наступления. Молча, с непокрытыми головами прошли вперед мимо его тела однополчане. Не было митинга и громких восхвалений толькочто совершившего подвиг, но у каждого в сердце осталась добрая память о нем и прибавилась еще одна капля ненависти к врагу.
Следующим днем дивизия отразила контратаки противника, продвинулась по направлению к Даугаве еще на 23 километра, освободила 179 населенных пунктов, в их числе железнодорожные станции
Гейздас и Бирзе. Проходя по освобожденной нашим полком станции Гейздас, я видел брошенные бежавшими немцами несколько паровозов, много вагонов, платформы с лесом.
Рано утром 19 сентября наш полк готовился продолжить наступление. Мы находились в местечке Бирзе, что в 7–8 километрах от Даугавы. Имели задачу выйти к реке, уничтожить противника в своей полосе наступления. Ночь провели в двухэтажной кирпичной вилле с высокой черепичной крышей. Батальоны были в полукилометре впереди. Они тоже ночь провели в домах, большей частью каменных, с подвалами. Пехотинцы разместились в них, как в ДОТах, здесь же заняли огневые позиции наши полковые орудия, две батареи противотанкового дивизиона.
Я с лейтенантом Марковым пошел выбирать наблюдательный пункт, но прежде мы влезли на чердак дома, где ночевали. Видимость была хорошая. На той стороне Даугавы виднелся город Кегумс и какие- то решетчатые металлические сооружения. Ближние подступы к Бирзе закрывались строениями и деревьями, но мы рассчитывали наступать и сочли это несущественным. Прохно П. К. согласился использовать чердак дома как полковой наблюдательный пункт. Это было удобно, так как под домом оказался хороший подвал, где можно было укрыться при необходимости. Не теряя времени, начали пристрелку. Вскоре к нам на чердак поднялся подполковник – командир минометного полка, поддерживающего дивизию в наступлении, обзор местности ему тоже понравился. Прибывшие с ним связисты быстро дали связь на их огневые позиции, и подполковник лично начал пристрелку. Старший лейтенант Валиков передал по телефону с огневой, что боеприпасы для боя подвезли не полностью. По этой причине я рекомендовал ему заниматься делами на огневой. С Марковым мне было удобнее, приятнее и привычнее. Наблюдательный пункт поддерживающего нас дивизиона 391-го артполка, как оказалось, находился невдалеке, тоже на чердаке одного из домов. По улице возле нашего дома к переднему краю прошли две самоходки. Позади, видимо, еще были. Противник с рассвета по нам постреливал из орудий, как оказалось, тоже вел пристрелку. Находившиеся впереди стрелковых батальонов их боевые охранения доложили, что к позиции полка движутся несколько немецких танков и с ними пехота. Мы с наблюдательного пункта их тоже заметили. Немецкая артиллерия открыла по нашим боевым порядкам сильный артогонь. Мы пристрелялись по немецким танкам. Постепенно в бой вступила вся наша артиллерия и минометы. Пехота противника залегла. Их танки спрятались за строениями, два были подбиты, вероятно, огнем орудий прямой наводки. Многие стреляли, и трудно определить, кто подбил. После боя все говорили, что именно их орудие подбило танк. Подполковник-минометчик нам здорово помог в отражении контратаки. Управлял огнем с разными шутками-прибаутками, оригинальный был человек, ругал немцев так, как будто бы они находились рядом и его слышали. Вечером он от нас ушел, оставив на наблюдательном пункте капитана и телефонистов. Ночью и они куда-то ушли – подобрали новое место для наблюдательного пункта. У нас на чердаке было не очень уютно, особенно когда над головой гудели снаряды немецкой артиллерии, а на дворе разорвались несколько мин. По показаниям пленных, в этот день на позицию 1117-го СП наступали два батальона немецкой пехоты 333-го полка 225-й пехотной дивизии. Их успех был весьма невелик. Наше боевое охранение отошло до позиции основных сил батальонов, а дальше немцев не пустили.
Сложнее сложилась боевая обстановка в полосе нахождения 1115-го СП. Их боевые порядки находились в лесу. 10 немецких танков, 3 самоходных орудия «Фердинанд» по лесной дороге прошли в тылы полка, отрезав от основных сил один стрелковый батальон, 120-мм минометную батарею и еще некоторые мелкие подразделения. Пехота противника вступила в лес и начала его проческу. Бой в лесу продолжался около четырех часов. Остатки нашего стрелкового батальона и личный состав минометной батареи отошли в рощу в районе хутора Розес, а затем присоединились к основным силам полка.
Моткин B. C., после гибели Грудина Н. П. вступивший в должность начальника артиллерии 1115-го СП, в те часы боя находился на огневой позиции минометной батареи. Цепь немецких солдат вышла на огневую позицию внезапно. Вступать с ними в бой было бессмысленно, так как их было многократное превосходство. Моткин дал ко- манду отходить лесом следом за ним. Однако в лесу люди разбились на мелкие группы. Он знал, где находятся главные силы полка, и пробирался в том направлении. За ним держались два солдата из взвода управления батареи. Впереди, на лесной дороге, которую можно было перейти, виднелись немецкие танки и автомашины, на которых сидели немецкие солдаты. Позади шли цепью немцы, прочесывая лес. Принял решение перебежать дорогу между немецкими автомашинами и укрыться на той стороне в лесном массиве. Велел солдатам делать все так, как он. Зарослями подлеска подобрался ползком к самой дороге, а затем несколькими прыжками между автомашинами перемахнул через дорогу в лес и резко повернул в сторону. За ним таким же методом перебежал один из солдат. Второй солдат, по имени Женя, тоже перебежал дорогу, но поворота не сделал, продолжил бежать по прямой. Немцы с автомашин открыли огонь из автоматов в направлении виденного ими движения русских. Моткин и один из солдат спаслись, а молодой солдат Женя, не выполнивший совета опытного командира, через день, когда немцев отогнали, был обнаружен в лесу недалеко от дороги простреленный пулями немецких автоматов.
20 сентября противник продолжал контратаки силами пехоты, танков, самоходных орудий, но везде был отбит. 1119-й СП в этот день в районе Чукас, Зиберги, Вевери после артподготовки занял немецкие траншеи полного профиля, что дало основание полагать о заранее подготовленной на этом участке немецкой оборонительном позиции. После последующих двух контратак немецких танков и пехоты наши были вынуждены отойти.
В ночь на 21 сентября дивизия передала участок обороны частям 51-й СД и в последующие дни нанесла удары по противнику в районе Зилес, Гедини, западнее местечка Балцоне. Это было уже в 30–35 километрах от Риги. У всех однополчан была уверенность в том, что в ближайшее время подойдут на наш участок дополнительные силы артиллерии, танков и будем освобождать Ригу. Командование немецких армий в Прибалтике, вероятно, также прогнозировало развитие дальнейших событий.
На правом берегу Даугавы наши войска также приближались к Риге. 13 августа был освобожден город Мадона, 18 августа – городЭргли.
Боевые действия в сентябре 1944 года описаны по личным воспоминаниям, рассказам участников боев Кирилловского С. Н., Моткина B. C., сведениям ЦА МО СССР, фонд 332-й СД, дело 111, страницы 114–130. В бою 19–20 сентября на участке обороны 1117-го СП принимал участие в отражении атак противника 556-й минометный полк.
Клайпедская операция
В последних числах сентября поступил приказ передать участок обороны одному из соединений 22-й армии, которая до этого сражалась на правом берегу Даугавы. Дошли слухи, что и другие дивизии нашей 4-й ударной армии передавали свои участки под Ригой войскам, прибывшим с правого берега. Видимо, будем развивать успех, когда
22-я армия прорвет оборону немцев под Ригой. Были и другие предположения, но все они касались Риги. Однако в ночь на 1 октября дивизия совершила марш южнее этого города. День отдыхали в лесах, тщательно маскируя свое присутствие. Замечали, что много других частей и военной техники передвигается в южном направлении.
На одной из дневок меня вызвали в штаб артиллерии дивизии, где уже находились начальник артиллерии 1119-го СП Анисимов В. И. и начальник артиллерии 1115-го СП Моткин B. C. Встретились старые друзья с радостью и удивлением: зачем одновременно были приглашены к дивизионному начальству? Из штабных офицеров никто не знал причины вызова. Командующий артиллерией дивизии полковник Калягин С. Я. находился у командира, но как только прибыл, тут же пригласил нас к себе и без участия офицеров своего штаба, наедине с нами, поставил боевую задачу: принять участие в артиллерийской подготовке на участке предстоящего наступления в районе северо-западнее города Шауляя, для чего создать сводный дивизион из 120-миллиметровых минометных полковых батарей под командованием начальника артиллерии 1117-го СП майора Никонова М. М. и группу 82-миллиметровых минометов из трех минометных рот под командованием начальника артиллерии 1119-го СП капитана Анисимова В. И. Капитан Моткин В. С. назначался мне в заместители. Затем обстоятельно обсуждали различные детали подготовки к выполнению боевой задачи, а их было немало: транспортные средства, боеприпасы, питание личного состава, маршрут следования к месту назначения, кому подчиняться и т. д.