безопасность правого фланга советских армий, продвигавшихся в направлении Клайпеды. 6 октября минометные подразделения дивизии, участвовавшие в прорыве немецкой обороны, прибыли в свои полки. С интересом выслушали мой доклад об увиденном, услышанном и проделанном нами за прошедшие три дня подполковник Прохно, майоры Енин и Николаев. Они кое-что уже знали о начале крупнейшего в Прибалтике наступления наших войск, но интересно было побеседовать с очевидцем.
Утром 7 октября включилась в боевые действия и наша дивизия. После артналета в районе хуторов Забики и Кожишки, что вблизи местечка Папиле Литовской ССР, полки дивизии начали продвижение, освобождая населенные пункты по правому берегу реки Венты. Эта река берет начало в Литве, длиной около 350 километров, впадает в Балтийское море, в нижнем течении судоходна. Расположенный в ее устье портовый город Вентспилс-Виндава являлся базой снабжения немецких войск в Прибалтике. За два дня продвинулись на 30 километров, взяли 10 пленных из 201-й немецкой охранной дивизии, трофеи – несколько орудий, пулеметы, винтовки.
Рано утром 9 октября наш полк прошел походным порядком через местечко Акмяне и лесным массивом и начал наступать в направлении Буги. Часам к 10 дня вытеснили из леса пехоту противника и вышли на опушку леса. Перед нами открылась широкая поляна, а за ней на удалении километра опять виднелся лес. Командир передового стрелкового батальона доложил о захвате склада горючего. Прежде чем доложить об этом в дивизию, решили осмотреть трофей. Небольшой группой во главе с Прохно вышли к опушке леса, где под усиливающимся огнем противника залегли стрелковые роты. Около сотни двухсоткилограммовых бочек с горючим, вероятно, для танков, лежали штабелем и россыпью в полусотне метров от опушки леса. Это было очень кстати, с горючим в дивизии было скудновато.
Подошли второй и третий батальоны. Заняли позиции минометчики и артиллеристы. Минометной батареей пристрелялись по опушке леса, откуда по нам вели огонь орудие прямой наводки или немецкая самоходка, поначалу не разобрались. Командир полка, я, радисты, лейтенант из поддерживающего артдивизиона расположились для управления боем в крытой щели-окопе на опушке леса, откуда хорошо просматривалась полоса наступления. Мы ожидали на этом рубеже серьезное сопротивление и поджидали, пока подготовится к бою вся наша артиллерия. Но противник начал контратаку раньше. По нашему расположению открыл сильный артиллерийский огонь. Из леса медленно, осторожно выползли до десятка немецких танков и самоходных орудий и тоже начали с места обстрел нашей позиции. За танками, несколько отставая, показалась цепь немецкой пехоты. Открывать огонь из стрелкового оружия было рановато. Вступили в бой минометы батальонные и полковые. Пехота противника залегла. Танки еще немного продвинулись, но без пехоты явно опасались продолжать атаку. Мы своими полковыми пушками на таком удалении не могли наверняка поразить немецкие танки и поджидали их подхода на расстояние прямого выстрела. Часа два они маневрировали на удалении перед нами, не решаясь атаковать. Возможно, противник так же, как и мы, вступал в бой прямо с марша и не был полностью готов к атаке. В это время наши силы постепенно накапливались. Подошли и включились в бой батареи поддерживающего дивизиона 391-го АП. С закрытых позиций они пристрелялись по танкам, и те отошли к лесу. Артиллерийская перестрелка несколько приутихла.
Лейтенант Марков на перекрытии нашей щели установил стереотрубу, и мы внимательно наблюдали за действиями немцев. Полковник Калягин С. Я., переговорив по радио с Прохно П. К., а затем со мной, сообщил о выдвижении на наш участок двух противотанковых артиллерийских батарей и приказал определить им огневые позиции. Их орудия вскоре разместились в боевых порядках стрелковых батальонов.
В 16 часов немцы усилили артобстрел нашей обороны. Затем из леса на поляну опять выползли их танки и пехота в большом количестве, два-три батальона не меньше. Но мы уже подготовились их встретить. Метров сто-двести от леса они продвигались уверенно. За первой цепью, шедшей непосредственно за танками на удалении 50–70 метров, виднелась вторая, более многочисленная цепь пехоты.
Первыми по противнику ударили минометные роты, затем артиллерия поддерживающего дивизиона, полковая 120-миллиметровая батарея. Раздались выстрелы рядом стоящих от нашего наблюдательного пункта орудий прямой наводки. В стереотрубу было отлично видно, как поломались цепи немецкой пехоты, как залегли и отползли назад их солдаты.
Один танк остался на поле, а остальные задним ходом отъехали в лес. Через два часа отбили еще одну немецкую контратаку. Взятые в плен два солдата принадлежали 11-й дивизии СС, именуемой «Норланд». С ней мы встретились впервые, но при первом знакомстве поколотили ее изрядно.
В этот день отражал контратаки значительных сил пехоты и танков также 1119-й СП.
В последующие два-три дня противник на этом участке особой активности не проявлял, но и у нас продвижения не было. Наступать на изготовившегося к обороне сильного противника не имело смысла. Дивизия получает боевую задачу на наступление в новом районе.
С 11 по 13 октября совершаем марш 65 километров и сосредотачиваемся в излучине рек Вента и Шяркшне. Два дня подготовки, и утром 16 октября прорываем оборону противника, освобождаем населенный пункт Феликсберг, что северо-западнее города Мажейкяйя на 5–7 километров. Взяли в плен 39 солдат противника, принадлежавших 225-й немецкой пехотной дивизии.
В эти дни 120-миллиметровую минометную батарею временно, который уже раз, возглавил лейтенант Марков. Старший лейтенант Валиков был отозван в распоряжение штаба артиллерии армии, пробыв на переднем крае всего около двух месяцев. Чья-то заботливая и влиятельная рука переместила его на более безопасную должность.
Недовольны были таким итогом и офицеры батареи, и командир полка. Неприятно это вспоминать, но что было – то было. Позднее узнали, что и награду большую – орден Отечественной войны 2-й степени он получил за этот период пребывания на фронте.
Группой немецких армий «Север» в Прибалтике с конца июля 1944 г. командовал генерал Шернер. 6 октября с утра немецкие войска из-под Риги начали спешный отход через Курляндию в Восточную Пруссию. Наши 6-я гвардейская и 4-я ударная армии в результате тяжелых боев остановили их. В «курляндском котле» оказались 29 немецких дивизий, много специальных частей и боевой техники.
Ликвидация Курляндского котла
На подступах к Риге немцы подготовили несколькорубежей обороны и намеревались там удерживать нас, драться. Но прорыв наших войск к морю, выход к Клайпеде коренным образом изменили военную обстановку в Прибалтике. Немецкому командованию пришлось срочно перебрасывать свои войска из правобережной Латвии в район северо- западнее Шауляя. В это же время им приходилось обороняться от наступающих советских войск в северной Латвии. 13 октября немцы вынуждены были оставить Ригу. На Балтийском побережье, на территории Курляндского полуострова, между городами Тукумсом и Лиепаей оказались прижатыми к морю войска 16-й и 18-й немецких армий. Протяженность линии фронта «курляндского котла» на конец октября 1944 года составляла около двухсот километров. Плотность немецкой обороны, ее насыщенность огневыми средствами оказались высокими. Сеть дорог внутри «котла» позволяла быстро маневрировать резервами. Как мы тогда понимали, нам было выгодно держать в «котле» значительные силы противника, не позволяя им вырваться в Германию, где назревали главнейшие, завершающие войну события. А удержать и уничтожить врага можно было только активными действиями.
За период боев в Прибалтике 332-я СД еще более закрепила свой авторитет. В конце октября 1944 года был получен Указ Президиума Верховного Совета СССР, который гласил: «За образцовое выполнение заданий командования в боях с немецкими захватчиками при прорыве обороны противника юго-восточнее Риги и проявленную при этом доблесть и мужество наградить орденом Суворова второй степени 332-ю стрелковую Ивановско-Полоцкую дивизию имени
М. В. Фрунзе». С большим воодушевлением встретили воины столь высокую оценку их ратного труда. С января 1944 г. дивизия находилась в боях или на марше от одного участка боевых действий к другому. В боях в Курляндии такие переходы происходили особенно часто. Наступая, дивизия почти всегда имела успех, и, возможно, поэтому ее не стремились держать в обороне. Иные марши-переходы не легче боя. Поздней осенью, под дождем, по вязкой грязи на дорогах, дневные переходы достигали тридцати километров. А после такого марша дневка или ночлег опять же под открытым небом в лесу. Была еще одна особенность боев по ликвидации «курляндского котла» – нам мало выделяли танков для боевых действий совместно с пехотой. Мы понимали причину, они нужнее были на других фронтах. Из «курляндского котла» немцам бежать было уже невозможно. Командование, видимо, надеялось, что и так их мы расколотим, без танков. А были моменты в боевой обстановке, когда очень хотелось иметь помощь наших танков.
24 октября дивизия находилась в районе местечка Пикеляй, что восточнее города Приекуле на 27–30 километров. 1115-й СП занимал оборону по северной опушке лесного массива. Правый фланг обороны прикрывался рекой Вента. 1117-й и 1119-й полки находились на отдыхе после совершения марша. В 7 часов утра, после сильного артиллерийского обстрела, пехотный полк 31-й немецкой пехотной дивизии при поддержке 27 танков из района хутора Кразишты перешел в наступление на участке обороны 1115-го СП. Стрелковые батальоны и малочисленная полковая артиллерия не смогли выдержать удар массы танков противника и отошли к хутору Либас.
К 15 часам противник вышел к южной опушке леса. Но здесь уже заняли оборону 1117-й и 1119-й стрелковые полки, батареи 891-го АП, дивизион «PC». Здесь я впервые видел, как установки «РС» били по противнику прямой наводкой, масса их снарядов, как огненные смерчи, сопровождаемые жуткими звуками, рвались в расположении немцев. Артиллерийские батареи также вели огонь прямой наводкой. Мы вытеснили противника из леса, восстановили положение. Было подбито и сожжено 4 немецких танка, 1 самоходка «Фердинанд». В этом районе, с небольшими перемещениями по фронту, нашей дивизии довелось воевать около трех месяцев.