В конце октября – начале декабря на нашем участке заметную активность проявляла наша авиация всех видов. Днем на малой высоте шли штурмовать противника девятки наших ИЛов. На большой высоте в северном направлении пролетали бомбардировщики ПЕ-2. Бомбили и штурмовали они где-то в глубине «котла» и возвращались с задания уже другим маршрутом. Начиная с переднего края, противник встречал нашу авиацию огнем зенитных орудий и своими истребителями. Однажды из девятки ПЕ-2 были подбиты два самолета, они загорелись, а летчики катапультировались на парашютах. Немецкий самолет-истребитель кружился возле спускавшихся летчиков и расстреливал их, беззащитных. Печально было видеть такую картину, такое зверство: к чему было их убивать, они и так неизбежно оказывались бы на территории, занятой фашистами.
Ночами шли на бомбежку маленькие самолеты У-2, ими управляли летчицы-девушки. Немного несли они бомб, но сбрасывали точно по целям, не давали врагам покоя. Подлетая к переднему краю, они выключали мотор и без звука планировали на цель. Слышались взрывы бомб, запоздалая стрельба немецких зенитных пулеметов, а затем звук мотора самолета, возвращающегося с задания. Их маршрут туда и обратно проходил над огневой позицией 120-миллиметровой батареи. Ночные часовые внимательно следили за пролетом самолетов У-2 в сторону противника и возвращением обратно, переживали, если недосчитались возврата.
В этот период в батарею прибыл новый командир – старший лейтенант Ясенев Николай Васильевич, лет 25, по специальности летчик. Не получилось у него что-то в авиации. Прошел краткий курс переподготовки и оказался в артиллерии. По поведению, отношению к солдатам и офицерам всем понравился. Не стеснялся спрашивать, о чем не знает, и Маркова, и Гурылева, и меня, вникал в хозяйственные дела. Немного позднее выявилось его слабое знание правил подготовки данных для стрельбы и управления огнем батареи. Пришлось мне с ним заняться этой наукой.
2 ноября противник под нашим давлением начал отход. 1117-й СП преследовал по маршруту Медни – Дзиртас – Румас – Еглени – Нигранда. При подходе к реке Венте с ее северо-восточного берега встретили сильное огневое сопротивление. Предстояло форсировать Венту. Командование выбрало для этой операции участок реки севернее, в районе хуторов Лиумес, Камайши. 12 ноября совершили переход, и 1117-й СП сосредоточился в лесу западнее на 1500 метров Камайши. 1115-й и 1119-й СП заняли участок обороны по берегу реки Венты. Было уже холодновато, особенно ночами. Построили для обогрева личного состава полка землянки. Боевая операция с форсированием реки и преодолением заранее подготовленной обороны противника – дело серьезное, трудное. Началась всесторонняя подготовка к ней: сбор сведений о противнике, системе его огня на переднем крае, в глубине обороны, его резервах; подвозе боеприпасов, подготовке переправочных средств и т. п.
13 ноября с полудня и до вечера мы, командир полка, командиры батальонов, я, командиры батарей, лазили по берегу возле Венты, выявляя всё, что может иметь значение в предстоящем бою.
Река здесь имела ширину 25–30 метров, глубину до 2,5 метров. Наш берег реки от уреза воды обрывистый, круто поднимается вверх. На противоположной стороне берег ниже и переходит в дуговину, постепенно повышающуюся по мере удаления от реки. На удалении 600–700 метров от берега виднелся лес, край которого проходил параллельно течению реки. По нашей оценке, особенности рельефа местности способствовали выполнению поставленной нам боевой задаче. Командир полка принял предварительное решение о распределении сил на бой. Первому стрелковому батальону под командованием старшего лейтенанта Ершова выделялись для поддержки 120-мм минбатарея, 5 батарей 891-го АП, 2 пушки 45-мм, отделение саперов. Второму стрелковому батальону под командованием капитана Полякова выделялись 6 и 4 батареи 891-го АП, 2 пушки 45-мм, отделение саперов.
В последующие дни делали плоты из расчета один на каждое стрелковое отделение и один плот грузоподъемностью 1,5 тонны для переправы артиллерийских орудий. Ночами плоты подтаскивали ближе к реке и маскировали.
Преимущество в высоте нашего берега позволило бóльшую часть артиллерии поставить на прямую наводку, что обеспечивало надежность поражения целей противника.
1119-му СП удалось взять пленного на своем участке наступления. Объектом действий наших разведчиков был избран немецкий пулеметчик, расположившийся метрах в двухстах от уреза реки возле хутора Шкервели. Разведчики хорошо присмотрелись к его окопу, находившемуся в конце огорода с капустой, и определили маршрут продвижения к нему. Начальник артиллерии полка капитан Анисимов В. И. подготовил артиллерийское прикрытие разведывательного поиска и сам вместе с разведчиками вышел в нашу передовую траншею. Глубокой ночью группа полковых разведчиков по заранее подготовленному штурмовому мостику в полнейшей тишине начали переправу через Венту. Силой течения мостик, закрепленный на нашем берегу, свободным концом вынесло к противоположному берегу. Разведчики по одному перебрались через реку. Группа захвата, в ее составе небольшого роста коренастый, крепкий солдат-ивановец Захаров, огородами стали подбираться к намеченной цели – немецкому пулеметчику. Впереди всех Захаров, вооруженный пистолетом, ножом и гранатами. Как ни остерегались разведчики, но кочаны спелой капусты под их телами хрустели, выдавая их маскировку. До пулеметчика еще было довольно далеко, как вдруг внезапно, буквально перед лицом Захарова раздался выстрел, и в воздух, шипя и искрясь, взвилась ракета. При ее свете он увидел торчащую из небольшого окопа голову немца. От неожиданности и испуга оба некоторое время в оцепенении смотрели друг на друга. Затем Захаров, машинально, зубами сорвал кольца с взрывателей, и две гранаты полетели в сторону немца. В момент взрывов он находился в окопе и не пострадал. После взрывов он выскочил изнего и пытался бежать. Захаров схватил его за ногу, но тут же почувствовал, что нога ускользнула, а в руках остался пустой сапог. Громадными прыжками Захаров догнал немца и на этот раз схватил его за ступню и так сильно крутанул, что тот закричал от боли и страха нечеловеческим голосом. Подоспевшие товарищи заткнули немцу рот кляпом, завернули за спину руки и быстро перетащили на наш берег Венты. Разведчики и пленный спустились в траншею и успели укрыться в блиндаже, когда противник начал запоздалый артобстрел. Пленный солдат принадлежал 1-му батальону 463-го пехотного полка 263-й немецкой пехотной дивизии. Окопчик, где его пленили, он занял вечером и ночью выполнял роль боевого охранения.
На основе наших наблюдений и из показаний пленного мы уже имели представление об оборонительном рубеже противника. Ближе к берегу он имел систему отдельных стрелковых окопов и ячеек, на стрелковое отделение – один окоп. Ближе к лесу по высотам правого берега Венты имелись опорные пункты на взвод-роту. Отдельные инженерные заграждения имелись по берегу у самого берега реки. Как показал пленный, в стрелковых ротах было по 60–70 человек, 6 пулеметов. Ротный участок обороны около одного километра по фронту.
17 ноября командиров полков и их заместителей вызвали в штаб дивизии. Давно не приходилось в таком составе встречаться. С радостью встретился я с Анисимовым Виталием и Моткиным Виктором, поделились рассказами о боевых успехах за период после прорыва немецкой обороны под Куршенаем, вспомнили своих товарищей. Общий интерес наблюдался в отношении командира дивизии полковника Савченко, которого уже знали по его делам, но не все лично. Понравился комдив за период боев под Ригой. Здесь, перед форсированием Венты, тоже уже не раз побывал на переднем крае, решал вопросы со знанием дела, ценил людей, был справедлив.
В комнате крестьянского дома, где собрался на совещание командный состав дивизии, было тесновато. Прохно П. К. и мне достались места вблизи единственного стола, стоявшего в простенке между окнами. Комдив Савченко И. И., командующий артиллерией Калягин С. Я., начальник штаба Фетисов И. Т. сидели за столом напротив. Комдив подробно и понятно отдал боевой приказ на предстоящий бой. Держался просто, располагающе. По вопросу артиллерийской подготовки и взаимодействия с пехотой внес некоторые дополнения Калягин. Всё, о чем говорилось в приказе, было уже реально подготовлено для выполнения, и от участников совещания вопросов было мало. Не задерживаясь, разъехались по своим частям. День был ясный, слегка морозный. Наша авиация летала за Венту, бомбила глубину обороны противника. Немецкие самолеты-истребители пытались препятствовать, летали над линией фронта. Вечером этого же дня Прохно довел боевую задачу до батальонов, батарей. Мы вышли к полковому наблюдательному пункту. В полночь первый стрелковый батальон принял от 1115-го СП участок переднего края по берегу Венты протяженностью 700 метров. Полк с этого момента находился в состоянии полной готовности к наступлению.
С утра 19 ноября Прохно П. К. разрешил мне отлучиться с наблюдательного пункта, чтобы поздравить полковых артиллеристов с праздником – Днем артиллерии, который отмечался в первый раз. Вместе с майором Ениным Г. А. побывали на огневых позициях и хозвзводах батарей, побеседовали с бойцами и командирами, поздравили, рассказали, в связи с каким событием установлен этот праздник.
В ночь на 20 ноября дивизия начала форсирование Венты. 1115-й СП в течение ночи, прикрывая одно подразделение другим, успешно захватил плацдарм на северо-восточном берегу. На участке наступления 1117-го СП первым переправился через реку взвод полковой пешей разведки, но был обнаружен и обстрелян сильным пулеметным огнем противника. Затем перед рассветом переправилась еще стрелковая рота. В период артподготовки, начавшейся в 8 часов утра, переправились остальные стрелковые подразделения. После артподготовки стрелковые батальоны с криками «Ура!» дружно пошли в атаку, овладели хутором Дзелмас и отбили контратаку противника со стороны леса. Сильный артиллерийский обстрел затормозил продвижение. Мы решили свой командный пункт переместить ближе к наступающей пехоте. У Прохно П. К. был обычай двигать вперед комбатов путем перехода на их командные пункты, а они уходили на место командиров рот, а те – во взвода. Перебежками добрались мы до хутора Дзелмас, оказавшегося ветхим домишком на открытой поляне. Застали здесь лейтенанта Маркова, управлявшего огнем 120-миллиметройой мин- батареи. Командир стрелкового батальона старший лейтенант Ершов только что перенес свой командный пункт вперед метров на двести. Маркова мы пока оставили при себе до прихода офицера, поддерживающего дивизиона 891-го АП. Оживление у хутора привлекло внимание противника, и одна из его 105-миллиметровых артбатарей по нам пристрелялась. Пришлось всем залезть под дом, но он мог защитить только от осколков. Чувствовали себя не очень уютно, да и связь часто нарушалась, осколками перебивало кабель.