Сев проходил в напряженной работе, быстро, так как северное лето короткое, боялись, что до осени не вызреют хлеба. Ребята в 1415 лет уже пахали, а младшим доверяли бороновать.
Поля были расположены вокруг деревни на расстоянии до километра и по периметру огорожены изгородью. За ней находился лес и пастбища для скота. Земля на разных участках поля не была одинаково плодородна. Поэтому, соблюдая справедливость, каждой семье по числу едоков выделяли полосы в разных местах поля для пользования на несколько лет. При разделе земли случались и горячие споры, но они разрешались на деревенском сходе. Сельский совет, в нем платные председатель и секретарь, находился в соседней деревне Пономарево, обслуживал пять-шесть деревень и во внутренние дела деревни не вмешивался.
Почти сразу за посевной начинался период заготовки сена. Сенокосы (у нас называли «пожни») располагались по берегам маленькой речки, протекающей недалеко от нашей деревни. До дальних сенокосных угодий было 5–7 километров. Чтобы не тратить время и силы на переходы, на дальних сенокосах были сделаны небольшие домики, где можно ночевать. Из деревень уходили косить сено еще до рассвета, чтобы по росе выполнить намеченную работу.
В нашей семье бабушка Марфа, проводив взрослых на сенокос, готовила для них пищу на следующий день. Работа на сенокосе тяжелая, поэтому пищу для работников готовили питательную.
Часов в семь утра бабушка будила нас – брата Василия и меня, кормила и вручала нам корзины с провизией. Мы вместе с другими деревенскими мальчишками шли лесом, болотами, переходили через речку и часам к десяти утра приходили к месту работы родителей. Нас встречали приветствиями, хвалили, ласкали, но тут же поручали новую работу: натаскать сухих дров, разжечь костер, принести в больших чайниках воду из родников и поставить кипятить. Взрослые в это время заканчивали косить, и сразу несколько семей собирались в одном домике на завтрак. Все уже несколько часов отработали, устали, но все равно шутили, веселили друг друга. После завтрака отдыхали, спали. В это время скошенная трава сохла. Технология заготовки добротного сена крестьянам была известна до тонкости. Они учитывали особенности травы и погоды. Если день выдавался без дождя, то вечером ароматное сено было уже в стогах. Нас, детей, постепенно приучали помогать старшим. Брат Василий в 10 лет уже косил маленькой, специально сделанной для него косой, а я маленькими грабельками загребал сено. Воспитание действительно было трудовое.
С сенокосов в деревню возвращались несколькими семьями и, несмотря на усталость, пели песни. Люди радовались результатам своего труда.
На речке, где находились сенокосы, общими силами деревенских мужиков была сделана плотина. На воде образовавшегося водоема работала водяная мельница. Вся деревня молола там зерно на муку и толкли овес на муку и толокно. Ниже мельницы в реке мы с ребятами частенько ловили налимов и пескарей. Находили их под камнями, корягами затонувших деревьев, под берегами и накалывали обыкновенной вилкой. Щук ловили петлей, сделанной из конского хвоста, подвязанной на кончик длинного тонкого удилища. В прозрачной речной воде в солнечную погоду щуку обнаружить нетрудно, но требовалось искусство завести на нее петлю и в определенный момент резко дернуть и вытащить добычу. Из всех нас это удавалось сделать Кольке Микерину и иногда брату Василию. Сколько было радости, когда из нашего улова мать варила уху.
В промежутках между севом, сенокосом и уборкой урожая крестьяне и их дети собирали в окрестных лесах ягоды и грибы, заготавливали их на зиму, а какую-то часть продавали. Это занятие считалось чем-то вроде отдыха. Первой вызревала всеми любимая ягода земляника. Росло ее на опушках леса в изобилии. Мы с Василием и соседскими ребятами Ванькой и Степкой Аксеновыми собирали ее столько, что иногда едва могли донести до дому. С Ванькой и Степкой мы дружили, хотя иногда и потасовки у нас бывали. Однако мир устанавливался, как правило, в тот же день. В августе случалось нашествие красных рыжиков. Росли они среди молодого негустого сосняка и на опушках крупного соснового леса. Особенно много их бывало на поросших тонким слоем мягкого мха участках земли под соснами. По рыжики отправлялись рано утром, чтобы успеть быстрее других собрать самые маленькие экземпляры, которые наиболее ценились. За ними ежегодно из города приезжал специальный скупщик. Раньше, как рассказывали старики, наши рыжики, отобранные по размеру через решето, отправлялись в Питер к царскому двору и в лучшие рестораны и были хорошо известны под названием «каргопольские рыжики».
Тетка Анисья, брат Василий и я хорошо знали все грибные места. В лесу снимали лапотки и босыми ногами в грибнице ощупывали во мху мелкие рыжики, предохраняя их от повреждения. Найдя рыжик, его аккуратно извлекали из земли вместе с корнем. Дома рыжики очищали от остатков земли, промывали и солили, не добавляя никаких специй. Засоленные рыжики оставались красно-желтыми и приобретали специфический аромат. Никогда и нигде я более не встречал подобного вкуса рыжиков.
В конце августа – начале сентября поспевала ягода-брусника. Она растет на кустарничке с вечнозелеными листьями в хвойном и смешанном лесах, которые с одной стороны вплотную подходили к деревенскому полю. В урожайный год бруснику с куста брали горстью и приносили домой полные трехведерные корзины. Ягода содержит глюкозу, фруктозу, сахарозу, кислоты яблочную, лимонную, бензойную. Последняя является антисептическим средством. Благодаря такому составу брусника хорошо сохраняется как в свежем, так и в моченом виде. Такое ценное качество и особенный бодрящий организм вкус брусники оценены не только северянами. В нашем доме мочили ее в деревянных пятиведерных кадках.
Немного позднее на болотах собирали клюкву. Росли в лесах и тоже собирались населением: черника, голубика, смородина, калина. Многое давала людям земля.
Деревенскую, в общем-то, нелегкую жизнь скрашивали мудро распределенные по временам года праздники: Пасха, Троица, Духов день, Петров день, Покров, Рождество, Новый год, которые праздновались по-разному.
Пасха – весенний праздник, совпадал в наших местах с таянием снегов. По задворкам наших домов, огородам текла настоящая река, образованная талыми водами, которая оставляла на почве плодородный слой ила. Перед Пасхой был продолжительный великий пост, несколько недель запрещалось есть мясные продукты, масло. Сегодня медики утверждают, что такой режим воздержания от жиросодержащих продуктов полезен для человеческого организма.
К празднику Пасхи у всех накапливался солидный запас таких продуктов, поэтому из них готовили много всевозможных блюд. Накануне Пасхи, вечером, взрослые из нашей деревни уходили в соседнюю деревню Погост в церковь на молебствие, которое, по сложившейся многовековой традиции, совершается в продолжении всей ночи и называется «всенощная». В Заручевье также была маленькая церквушка с колокольней из пяти колоколов разного размера. Перед рассветом мы, ребята в возрасте 8–14 лет, собирались на колокольне и как только на дороге появлялись возвращавшиеся из Погоста наши родители, мы начинали колокольный звон. Это было очень завлекательно для детей, да и взрослым нравилось – весна встречалась всеобщим весельем и колокольным звоном в продолжение целой недели. Много в деревне было парней и мужчин, прекрасно управляющихся с колоколами.
Кульминацией Пасхи был Крестный ход. Священник из Погоста, собрав жителей в церквушке, проводил молебен, а затем с иконами и хоругвями начинался Крестный ход по деревне. Заходили в каждый дом. Священник читал краткую молитву, кропил по углам святой водой, давал целовать крест и, как правило, не отказывался принять подносимую ему стопку водки, закусив кусочком пасхи. Под конец обхода таким образом всех домов в деревне батюшка-поп и его сопровождающие оказывались изрядно пьяными. Мужики подхватывали попа под руки, грузили в коляску и с миром отправляли домой. С этого момента праздник в деревне разворачивался в полную силу. После долгого воздержания начинался настоящий пир. На праздничных столах стояло мясо вареное и жареное, пироги всевозможные, масло, сметана, накрашенные пасхальные яйца, рыжики и грузди. Выпивали, конечно, и мужики, и бабы водку. Самогонки у нас не гнали. Гостей в этот праздник, как правило, не было. Предстоял сев, и крестьяне это учитывали.
Много забав приносило соревнование в бое пасхальных яиц. У кого яйцо разбивалось, проигрывал, чье яйцо оказывалось прочнее – забирал его себе.
Летние праздники – Троицын день и Духов день – праздновали в городе Каргополе. Запрягали коня в тарантас и всей семьей ехали в город. В этот день на большой центральной площади Каргополя открывался большой базар. Съезжались туда крестьяне со всего района. Продавали всевозможные кустарные изделия, в том числе прославленные глиняные каргопольские игрушки, сельхозпродукты, скот, обувь, одежду. В прилегающем к площади саду работала карусель, играл духовой оркестр, принадлежавший городской пожарной команде. Вечером было гулянье и танцы. Такие ярмарки-базары устраивались в Каргополе в течение года несколько раз в заранее известные дни между периодами напряженных сезонных сельхозработ. Деревенский люд отдыхал и одновременно что-то продавал или покупал, религиозный мотив праздников имел второстепенное значение.
Праздник Покров приходился на время, когда с полей урожай был уже убран и народ охотно и заслуженно отдыхал и праздновал. Съезжались в нашу деревню гости из числа родственников со всего района. К нам приезжали изНадпорожья, Калитинки, Ольховца на тарантасах, колясках, запряженных двумя или одной лошадьми в праздничной сбруе. Мужчины, женщины, дети – все были в праздничных одеждах. К их приезду готовились заранее. У близких родственников было о чем поговорить, посоветоваться. Значительную часть праздника проводили за столом, где соблюдался определенный порядок угощения. Вначале подавалась простейшая закуска: капуста, грибы, овощи и водка. Затем рыбники, потом жаркое из мяса и после всего чай, пироги. После обильного обеда все жители деревни и гости выходили на улицу, и начиналось гулянье, ходили по улице из одного конца деревни в другой, пели песни, играли на гармошках, плясали, танцевали коллективный танец «кадриль». Здесь же происходили знакомства парней и девушек из разных деревень.