Поздно вечером командир дивизиона П. М. Пархомовский пригласил к себе командиров батарей и их заместителей. Заслушав обычные доклады о совершенном марше и состоянии подразделений, он сообщил о наличии в городе больших складов продовольствия, захваченных нашими войсками в качестве трофея. Кто-то из наших, вероятно, Георгий Климов, успел выяснить, что склады находятся на железнодорожной станции в двух зданиях, которые мы видели при въезде в город, что охрану несет неполный стрелковый взвод. Военного коменданта и гражданских властей пока в городе не было. В такой обстановке П. М. Пархомовский оказался в городе главным начальником и имел право принимать для пользы дела определенные решения. Как мы поняли, он решил воспользоваться таким правом. Всем батареям приказал к рассвету освободить от своего имущества как можно большее количество подвод и ждать дальнейших распоряжений. Рано утром 18 января Пархомовский, заместители командиров батарей, политрук Яровицин, Климов вышли в район складов. Они вблизи оказались еще более внушительных размеров. Изучая обстановку, прошлись вдоль станционных путей, где раньше был вокзал, и остановились на небольшой высотке, с которой хорошо просматривались склады. П. М. Пархомовский своим внешним видом, осанкой выделялся в нашей группе. Особенно примечательна была его борода – большая, лопатой, черная, одним словом, запоминающаяся. Вели между собой разговор, как могли во время боя уцелеть склады, тогда как вокруг все строения сгорели. Пришли к единому мнению, что немецкое командование надеялось удержать город и по этой причине оберегало склады. Стремительный удар наших войск парализовал намерения немцев: было им не до складов, заботились лишь о себе.
Обратили внимание, что за ночь в городе произошли некоторые изменения. На пепелище в центре города устраивала огневую позицию зенитная артиллерийская батарея. Прибыли какие-то новые подразделения, их командиры тоже заинтересовались продовольственными складами. Группы легкораненных солдат на наших глазах в полном смысле слова брали их штурмом. У всех была уверенность, что они вправе распорядиться трофеями. Всем хотелось поесть, а еще лучше выпить. При этом всё желаемое находилось рядом, казалось бесхозным. Вездесущие старшины подразделений сновали между желающими овладеть продовольствием. Охрана едва сдерживала натиск толпы. Их командир, старший лейтенант, носился от поста к посту, пытаясь навести порядок. А над городом уже появились немецкие самолеты. Кто-то из нас предположил, что они попытаются разбомбить именно склады, и целесообразнее быстрее вывести их содержимое или раздать воинским частям. Пархомовский согласился с таким мнением, но сказал, что пока неясно, как это делать, не устранять же охрану силой! Проблему помог решить сам начальник охраны. Он заметил организованную группу офицеров, подошел к нам и, обратившись к Пархомовскому, попросил оказать помощь в установлении порядка. Мы быстро отреагировали на просьбу. На каждый пост был поставлен дополнительно один солдат из дивизиона. Вскоре на постах оказались только наши солдаты. Полувзвод стрелков и их командир с облегчением удалились отдыхать. Политрук Яровицин был назначен начальником складов.
Чего только – и нашего, советского, и привезенного из европейских стран – не хранилось на складах! Подводы батарей бесперебойно быстро загружались наиболее ценными продуктами: мясными консервами, шоколадом, коньяком, шампанским и т. п. Отпускали продовольствие и другим подразделениям по их служебным запискам – поступали по справедливости. Раненым выдавали щедро, накладывая полные вещмешки. Постепенно у складов установился терпимый порядок. За два-три часа загрузили батарейных подвод «под завязку» не менее сорока, но такая «убыль» осталась почти незаметной. Появилась новая проблема: кому передать склады. Тыловое начальство явно запаздывало. Пришлось сдать этот важный объект под охрану отдохнувшему полувзводу солдат. В это время немецкие самолеты уже вовсю бомбили город. Наши зенитчики то и дело вступали в бой, вели огонь по самолетам, подлетавшим слишком близко к складам. Фашистам было безопаснее бомбить жилой поселок на окраине города, что они и делали. В дом, где ночевал Пархомовский, попала бомба. К счастью, в этот момент семья укрылась в отрытом еще осенью окопчике на огороде и уцелела.
В полдень дивизион выехал из города по маршруту продолжавших наступление стрелковых полков. Большая часть трофейного продовольствия была передана в распоряжение штаба дивизии, но и дивизион с неделю питался по праздничному меню.
Описание боевых действий при освобождении Охвата, Величково, Луг, Андреаполя сделано на основе личных воспоминаний автора, со слов однополчан – участников боев: Покровского И. К., Климова Г. С., Кабишева А. А. и других, а также из бесед с жителями освобожденных населенных пунктов – очевидцев событий. Житель поселка Охват Кудряшов Борис Иванович рассказал: «…Немцы до января у нас не стояли, но приезжали, отбирали коров, свиней, курей, теплые вещи. Шапки и шубы снимали прямо с людей. У меня немец снял шапку… Мы не знали, что под Москвой немцев разгромили. Об этом сами немцы проговаривались, а чехи были довольны… За Охват шел бой 12, 13 и 14 января. В ночь на 14.01. 15-летний Борис Кудряшов оделся потеплее, накрылся белой простыней и спустился к озеру Охват. Вдоль берега с полкилометра полз до наших. Рассказал капитану Овсянникову, как обойти немцев по руслу речки Бдынька и зайти к ним в тыл. Немцев побили фактически всех, кто оборонялся».
Жители д. Величково Фёдорова Анна Яковлевна и Егорова Раиса Ивановна рассказали: «В Величкове и Лугах немцев было очень много. Впервые наши пришли в Величково вечером 12 января. Немцы убежали из деревни. Наших было мало. Утром
13 января немцы вернулись в деревню. Наши били по деревне из орудий. Немцев побили очень много. Вечером 13 января наши заняли Величково. 14 января у деревни Алексино, что за Лугами через два километра, наш танк давил колонну немцев».
В Лугах захоронены 111 воинов 332-й СД, погибших в бою за Величково и Луги. На 9 мая ежегодно все жители приходят к могилам, поминают. Иногда приезжают на могилы к погибшим родственники из Ивановской области.
Наступление продолжается
Освобождение Андреаполя завершало прорыв обороны противника на всю глубину. Войска 4-й ударной армии вышли на оперативный простор. Перед нами уже не было организованной на широком фронте обороны противника. Но нужно было спешить использовать такую благоприятную возможность. Наш сосед справа 249-я СД повела наступление от Андреаполя в юго-западном направлении на город Торопец. Наша 332-я СД получила приказ наступать в южном направлении на город Западная Двина. После недели напряженных боев не пришлось отдыхать, но настроение у солдат и офицеров было приподнятое. Одержанные победы вдохновляли на новые подвиги. Впереди главных сил полков двигались разведывательные подразделения. Сведения об отдельных гарнизонах противника в деревнях по маршруту движения 332-й СД поступали нашему командованию и от партизан, и от армейских лыжных батальонов, но обстановка на войне может меняться за минуты. Части дивизии продвигались вперед в полной боевой готовности. К исходу дня 17 января 1117-й СП вышел к деревне Ивашково, что южнее Андреаполя на 15 километров. 18 января дивизия передовыми частями вышла к дороге Торопец – Нелидово – Ржев. Немцы не ожидали такого быстрого продвижения советских войск. Отдельные мелкие подразделения тыловой службы противника мы захватывали врасплох. Они уничтожались передовыми разведывательными отрядами стрелковых полков. На шоссе Торопец – Нелидово в одной из деревень по маршруту наступления 1115-го СП у немцев был полевой хлебозавод и при нем небольшой гарнизон. Наши вошли в деревню, не встретив сопротивления. Немцев взяли в плен. В течение ночи местные жители из трофейных запасов муки напекли для полка хлеба на несколько сутодач. Часть муки полк передал жителям деревни. Утром на шоссе захватили несколько подвод с немцами и различными грузами.
Впереди по маршруту наступления дивизии предстояло освободить село Биберово, что километрах в пятнадцати севернее города Западная Двина. Нашему командованию было известно, что в том селе находился крупный отряд немцев. В первом эшелоне дивизии на Биберово двигался 1117-й СП. Часов в 10 утра полковые разведчики, двигавшиеся впереди стрелковых батальонов, увидели автобус, ехавший со стороны Биберово. В нем оказались немецкие солдаты, которые тоже заметили наших разведчиков. В перестрелке были убиты и ранены несколько немцев, а один все же убежал. В одном кителе, без шапки и без оружия явился он пред очи своего начальства, рассказал, что произошло. Радовались жители села, видя, как в тревоге забегали немцы, крича и ругаясь между собой. За короткий период пребывания в Биберово они много зла причинили местному населению. Их отряд проводил карательные операции против партизан, но успеха в этом деле не имел, а страдало от его действий местное население. По обвинению за оказание сопротивления немецким властям каратели без суда и следствия расстреливали советских граждан, сжигали их дома.
К полудню 1117-й стрелковый полк подошел к Биберово. Второй стрелковый батальон развернулся в боевой порядок и фланговыми подразделениями начал обходить село. Не приняли боя каратели, в панике бежали, оставив в целости крупный склад боеприпасов. Для охраны склада мы оставили в Биберово отделение солдат.
Полк спешил к Западной Двине – небольшому городу и железнодорожной станции на дороге Москва – Рига. Река Западная Двина протекает в пределах города по восточной окраине. Овладение городом имело очень важное значение. Если город удастся отбить у захватчиков, перестанет действовать главная транспортная артерия, питавшая всем необходимым войска противника в районе Ржева. Ожидалось, что немцы могут оказать здесь нам серьезное сопротивление. Командир дивизии принял решение брать город силами двух полков при поддержке дивизионов 891-го артполка.
1119-й СП к вечеру 20 января 1942 года подошел к северо- западной окраине города и приготовился к атаке.