Беглер говорил по телефону. Джейкоби стучал на машинке. Фред Хесс, начальник отдела по расследованию убийств, — низкорослый, толстый и проницательный, — проверял только что написанный отчет. Все трое подняли голову, когда Террелл закрыл дверь.
Беглер сказал в трубку:
— Шеф пришел. Да, я скажу ему. Он еще час тут будет, — и повесил трубку.
Террелл, подойдя к своему кабинету, произнес:
— Джо и Фред, зайдите ко мне. Макс, ты ответственный. Где Лепски?
— Говорит с Дэнни О'Брайеном, — доложил Беглер, следуя за Хессом в кабинет Террелла. — Будет здесь с минуты на минуту.
Террелл сел.
— Чарли собирается заваривать кофе?
Террелл, как и Беглер, считал, что без кофе трудно думать.
— Сейчас принесет, — сказал Беглер.
В это время дверь открылась, вошел сержант Чарли Тэннер с тремя стаканчиками кофе и поставил их на стол.
— Спасибо, Чарли, — сказал Террелл и, когда Тэннер ушел, взглянул на Хесса: — Ну, Фрэнк?
— Это без сомнения машина, которую взял напрокат Лысый, — сказал Хесс. — Майами затребовал из Веро-Бич от Херца человека, чтобы ее опознать. С ней работают парни из лаборатории.
— Франклин сказал, что в ближайшее время позвонит, — сказал Беглер.
Террелл кивнул:
— Лепски?
— Он решил, что есть смысл поговорить с О'Брайеном, — сказал Беглер и хмыкнул. — Он переполнен идеями.
Террелл, нахмурившись, дымил трубкой.
— Все эти разговоры о том, что Лысый вышел на что-то серьезное, — сказал он, глядя на Хесса. — Думаешь, в этом есть смысл?
— Да… слишком многие говорят, чтобы это было пустой болтовней. Думаю, какие-то нелегальные деньги, двойная игра. Поэтому никто и не заявил.
За дверью они услышали взволнованный вопль:
— Шеф здесь?
— Лепски, — ухмыльнулся Беглер.
Он встал и открыл дверь.
— Давай, Шерлок Холмс, входи.
Лепски отпихнул его и кинулся к столу Террелла.
— Шеф, я напал на след! — Он вкратце пересказал им троим свой разговор с Дэнни О'Брайеном, тщательно избегая упоминания о том, каким образом он получил информацию, — он знал, что Террелл не одобрит этот метод. — Ну и я недолго думая решил: шерше ле фам. — На него тоже слегка повлияли попытки Джейкоби заняться самообразованием.
— Ля фам, идиот, — поправил его Хесс.
— Какая, к черту, разница? — Лепски яростно рубанул воздух рукой. — Я знал, что Лысый — не монах, его парик это подсказывал. Ну, я начал копать и выяснил ее имя и адрес. Я туда за ней отправился, но она уже отчалила, и в спешке. Старуха ирландка, домовладелица, сказала, что она уехала с Лысым утром в четверг, на своем «фольксвагене».
Террелл переварил это, потом, повернувшись к Беглеру, сказал:
— Давай-ка разыщем ее, Джо. Мы ведь ее знаем, а?
— Конечно. Мэй Лэнгли. Одно время она работала в дансинге. Трижды судима за хранение марихуаны. Сейчас — хозяйка испанского ночного клуба.
Лепски уставился на него:
— Откуда ты все это знаешь, черт побери?
— Всем известно, что она — баба Лысого. У меня заведены дела на подобных девиц. — Вид у Беглера был невыразимо самодовольный. — Потому-то я и сержант, Лепски.
Телефонный звонок не дал Лепски блеснуть в ответ остроумием.
Террелл поднял трубку.
— Фрэнк? — Террелл узнал голос начальника полиции Майами. — Думаю, я избавлю тебя от лишних трудов. Ответ из лаборатории готов.
Какое-то время Террелл слушал. Остальные три офицера смотрели на него.
Потом Террелл сказал:
— Хорошо… Спасибо, Фил. Я задействую своих ребят. Нет, спасибо… Справлюсь. Скажи своим, что они хорошо поработали, я ценю. — Он повесил трубку. — Это Франклин. На «мустанге» нет отпечатков. Кто-то чисто сработал: ни одного отпечатка, но парни из лаборатории нашли в протекторах шин песок. Анализ показал, что он из Хеттеринг-Коув: это у шоссе неподалеку от Майами.
— Знаю, — сказал Беглер, вставая. — Хорошее место, чтобы спрятать труп.
— Вот именно, Джо. Так что надо взять дюжину ребят с лопатами и взглянуть.
Беглер вышел из кабинета, подошел к своему столу и поднял трубку.
— Фред, когда ребята будут готовы, ты их поведешь, — продолжал Террелл. Он повернулся к Лепски: — Мне нужна Мэй Лэнгли. Узнай номер ее машины и объяви розыск.
Лепски рванулся из кабинета к своему столу.
— Этот парень работает на совесть, — мрачно заметил Хесс.
— Когда я, может быть, повышу его в звании, — сказал Террелл, качая головой, — он, наверное, вообще перестанет работать.
К пяти часам после полудня того же дня изуродованное тело Лысого Риккардо извлекли из песчаной дюны.
Группа полицейских, вырывших тело, — с них ручьями тек пот после работы на знойном солнце, — расступилась, некоторые прижали к лицу платки, когда доктор Лоуис, медэксперт и два его помощника вынуждены были произвести осмотр раздувшегося, наполовину изжаренного тела.
К десяти вечера Террелл читал отчет офицера; Беглер со стаканчиком кофе сидел напротив него, а Хесс смотрел в пыльное окно на череду машин, ехавших по главной улице.
Наконец Террелл выпрямился и отложил отчет.
— Кажется, ты прав, Фред. Похоже на нелегальные деньги. Его левую ногу держали на огне, и сердце не выдержало. У него три небольшие колотые раны, они не могли вызвать смерть, но крови он потерял много. В «мустанге» нет следов крови, это значит, что его везли не в «мустанге», а в чем-то другом. — Он помолчал, обдумывая, потом продолжил: — Фред, проверь Первое шоссе. Вдруг найдешь кого-то, кто видел «мустанг». Проверь все бары, кафе, заправочные станции… Не мне тебе говорить, проверь.
Хесс проворчал и, маленький, коренастый, с поразительной скоростью исчез из кабинета.
Террелл откинулся на спинку стула и достал сигареты.
— Есть идеи, Джо?
— Есть парочка. — Беглер отпил немного почти остывшего кофе. — Этот фанатик комми… Куба… катер… Если сегодня ты хочешь на Кубу, дьявольски просто угнать самолет… так чего ж он не сделал этого? Дэнни говорил, что с ним была добыча… слишком тяжелая, чтобы взять на самолет. Так я спрашиваю, что он такое украл — слишком большое или слишком тяжелое для самолета, — что-то, что нужно Кастро?
— Думаешь, он на Кастро работал?
— Похоже. Разве нет?
— Да. — Террелл выглядел озабоченным. — Еще дня два, и, если ничего не найдем, придется передать дело ЦРУ.
Беглер поморщился.
— Так давайте найдем что-нибудь за два дня, шеф, — предложил он.
В путеводителе говорится, что Веро-Бич — портовый город, поставляет цитрусовые, протянулся по берегу реки Индиан к открытому морю. Это небольшой деловитый городок, где улицы обсажены кокосовыми деревьями, пальмами и цветущим кустарником.
Лепски прибыл в порт около восемнадцати часов. Он ехал очень быстро, с включенной сиреной, находя удовлетворение в том, что машины расступаются к чертям с его пути, — в Лепски все еще было что-то от маленького мальчика.
За годы службы в полиции он взял за правило иметь своих людей в каждом городке в радиусе двухсот миль от Парадиз-Сити. В Веро-Бич «своим человеком» была Додо Хаммерштейн, владелица портового ресторана под названием «Омар и краб» — место встречи воров всех мастей, торговцев наркотиками, мальчиков, скрывавшихся от полиции и желавших найти в Веро-Бич моторную лодку, чтобы их не достала длинная рука ФБР или ЦРУ.
«Омар и краб» был обшарпанным трехэтажным деревянным зданием, зажатым между «Снабжением бензином» и «Продажей снастей для глубоководной ловли рыбы». Подъезжая к нему, Лепски почувствовал запах жарящихся омаров и чеснока, которым Додо приправляла все свои соусы. В животе у Лепски заурчало от удовольствия, но он знал, что времени спокойно поесть у него не будет.
Он толкнул двойную дверь и вошел в большую комнату, заполненную столами, за которыми размещался полный набор обычной клиентуры Додо: вызывающе одетые мужчины — большинство темнокожие, низкорослые, с блеклыми глазами гангстеров — и их безвкусные женщины — большинство в обтягивающих брюках и малюсеньких лифчиках, придававших их грудям сходство с воздушными шарами.
Когда Лепски прошел к бару, мгновенно наступила тишина. Четверо мужчин, сидевшие около входа, резко поднялись и выскользнули на слепящее солнце. Остальные, с лицами, внезапно превратившимися в маски честности, продолжали заниматься своими омарами. Даже женщины, болтушки по определению, понизили голос, и шум, который Лепски застал, входя, затих, словно у вопящего транзистора резко выключили звук.
Когда Лепски подошел к стойке, Додо взирала на него с гневным выражением, означавшим: как-ты-мог-это-сделать. Это была внушительных размеров женщина с гигантской дряблой грудью, рыжими крашеными волосами и неинтересным лицом, которое могло принадлежать жирной, большой свинье. Только по ее глазам можно было понять, что за жиром и дряблостью скрывается твердость стали и ненадежность намазанного салом шеста.
— Виски, — сказал Лепски, облокотившись о стойку. — Как делишки, Додо? Ты выглядишь достаточно хорошо, чтобы можно было тебя нафаршировать и поставить в духовку.
Додо налила ему бокал.
— Надо было тебе сюда приходить? — спросила она, не повышая голоса. — У тебя хватит мозгов, чтоб понять, что ты мне карьеру портишь?
— Мне нужно с тобой поговорить. Я приду к тебе через несколько минут. Будь у себя.
Додо, нахмурившись, ушла.
Лепски выпил виски, потом кинул на стол доллар и направился к выходу. Как только за ним закрылась дверь, голоса опять стали громче.
Через пять минут он сидел в комнате Додо, на первом этаже, с еще одним стаканом виски, а она стояла у окна, наблюдая за работой в порту, — там разгружали рыболовные суда.
— Какого черта, по-твоему, ты это делаешь? — спросила она, стоя к нему спиной. — Ты отпугнул мне четырех хороших клиентов. Ты устроил шум в моем ресторане. Не понимаешь, что ли, что копа здесь ждут меньше, чем последнюю дрянь? — Она обернулась, ее глаза горели гневом. — Еще один такой визит, Лепски, и мы больше не работаем вместе.