ель и выбрался на поверхность. Потом пошел к Карлосу и рассказал, что произошло. Карлос знал о тоннеле и знал, что отлив будет двадцать седьмого числа этого месяца. Он сказал Лысому, чтобы тот нашел другой катер, двадцать седьмого числа отправился в тоннель и вывез деньги с этого запертого судна. Ну, когда мы выяснили, что Карлос собирается к двадцать седьмому числу получить деньги, мы решили действовать. Как раз когда мы раздумывали, как бы попасть в грот раньше, позвонил Рэнди Роуч и рассказал нам об этом парне, Митчелле, или как его там еще. Он сказал, что это олимпийский чемпион по плаванию. Нина, поразмыслив, пришла к выводу, что пловец высшего класса может пробраться в грот и взять оттуда деньги. Если бы он действительно оказался классным пловцом, он мог бы и ей помочь пройти сквозь тоннель, чтобы она проконтролировала его — как бы он нас не надул. Ну, нам пришла в голову идея сбагрить тело Лысого этому парню, чтобы, если он откажется сотрудничать, приструнить его. Мы взяли фургон, Нина села в машину Лысого, и все пошло как по маслу. — Соло повернулся и нетерпеливо посмотрел на остров, который был виден уже довольно хорошо. — Этот чертов катер может идти быстрее?
Беглер передал свой блокнот Соло.
— Инициалы на каждой странице, последнюю страницу подпиши, Соло, — сказал он. — Мы идем с предельной скоростью.
Даже не потрудившись прочесть написанное Беглером, Соло исполнил указание.
Лепски сделал знак одному из патрульных, — тот незаметно вынул свою дубинку и взвесил ее в руке.
— Отдыхай, Соло, — сказал Лепски. — Гарри Митчелл возвращается к жизни. — Он достал из бумажника второй телекс и передал его Соло.
Соло прочел бумагу, смял ее в своем огромном кулаке и с бешеной яростью уставился на Лепски — тот ухмыльнулся.
— Ты ударил меня, Соло, а я ударил тебя. Никогда не пытайся ударить копа: это добром не кончится.
Яростно взревев, Соло бросился на Лепски, но дубинка, направленная с математической точностью, опустилась ему на голову, и он растянулся на полу каюты.
— Кто там был? Не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала Нина и чуть отступила.
— Думаю, в запертой каюте был или Соло, или Кортес, — повторил Гарри.
— Никого там не было! Мы время теряем! Давай вытащим эти ящики на палубу!
Гарри посмотрел на нее, потом пожал плечами. Он вынес ящики один за другим из каюты и положил их в ряд на палубе. Подошла Нина с четырьмя спасательными жилетами. В несколько секунд они завернули ящики в жилеты. Потом Гарри нашел веревку и связал ящики.
Он помог Нине надеть акваланг, потом экипировался сам. Столкнул ящики за борт. Они с плеском упали в воду, жилеты не давали им утонуть.
Он посмотрел на Нину, она кивнула, и оба они прыгнули за борт. Гарри взял конец веревки и начал тянуть ящики к выходу из тоннеля.
Нина плыла рядом. Они добрались до тоннеля, вошли в него. Сильное течение влекло их вперед. Нина схватилась за один из ящиков и повисла на нем, мчась сквозь темноту.
Первое, почему Фернандо Кортес понял, что операция завершена, — из тоннеля всплыли четыре деревянных ящика в спасательных жилетах.
Он лежал за скалой на площадке, там, где Гарри оставил свою сумку. В потных руках Кортес держал винтовку с оптическим прицелом, сильно упираясь в приклад плечом. Он посматривал сквозь прицел на ящики, держа палец на спуске, и ждал.
Они с Соло и Ниной договорились, что, как только Гарри появится из тоннеля, Кортес убьет его. Гарри сделал свое дело, и пуля из винтовки с оптическим прицелом — вот все, что нужно, чтобы завершить список его полезных дел. План был таков: Нина должна доставить ящики туда, где ждал Кортес, вернуться на судно и привести его в лагуну, обойдя остров. Кортес погрузит ящики на катер, и они вернутся к ресторану. Кортес получит свою долю, вернет Соло стоимость его катера и уплывет в Юкатан: путь неблизкий, но на катере Соло и в это время года — безопасный.
Во всем подозревая обман, Соло одобрил план с неохотой. Предположим, спорил он с Ниной, когда Кортес ушел, Кортес решил взять все себе? Предположим, он убьет ее так же, как убьет и Гарри? И заберет все деньги? Нина разубедила его. Кортес, призналась она, любит ее. Соло потемнел от ярости, но она заверила его, что, даже если бы на земле из всех мужчин в живых остался только Кортес, и тогда она даже не подумала выходить за него замуж. «Выйти замуж за эту толстую тупую свинью?» — спросила она и язвительно засмеялась, но то, что он так безумно ее любил, гарантировало ей безопасность. Она рассказала Соло, что уже намекнула Кортесу: как только состоится дележка, она поедет с ним в Юкатан, — и Кортес был полон надежд. Она снова засмеялась. «Ты с ним сам будешь разбираться, папа, когда он узнает, что я никуда не еду». Она играла свою роль так хорошо, что убедила Соло. Но Нина говорила только часть правды. Она любила Кортеса, и они вдвоем решили отправиться с Шелдона прямо на Юкатан со всеми деньгами. Было что-то такое в грубом, толстом мексиканце, отчего в Нине взыграла кровь. Мысль о том, что можно сбежать от надзора Соло, жить с Кортесом в Мехико-Сити и растрачивать триста тысяч долларов, опьянила Нину. Чего она не знала — так это того, что у Кортеса в Такско уже есть толстая уродливая жена и трое толстых уродливых детей. Кортес и не думал жениться на Нине. Он собирался пожить с ней, пока будут деньги, а потом тихонько скрыться из вида.
Бросив взгляд на лагуну, Кортес озабоченно нахмурился.
Он видел четыре ящика, всплывшие прямо перед ним, но где же Митчелл? Потом он вспомнил, что на Митчелле должен быть акваланг. Кортес сказал себе, что теперь Митчелл может всплыть на поверхность в любой момент, и, увидев в нескольких ярдах от коробки чью-то голову, мгновенно перевел винтовку и спустил курок. За долю секунды до выстрела он осознал, что целился в Нину, а не в Гарри. Он увидел, как Нина дернулась, вскинув руки, как на маске, закрывавшей ее лицо, появилась кровь, потом увидел, как Нина медленно перевернулась на спину и осталась лежать на воде, а кровь образовала красный ореол вокруг ее головы.
Кортес долгое время не двигался, потом громко и грубо выругался. Он лихорадочно оглядел поверхность лагуны в поисках Гарри, но не увидел его. Он взглянул на плавающие далеко внизу ящики. Надо вернуться на корабль и провести его в лагуну, сказал он себе. Но где этот проклятый Митчелл?
Он поднялся на ноги.
— Стой! Бросай оружие!
Он посмотрел через плечо, его губы расплылись в жестокой ухмылке.
Над ним стоял Лепски, а чуть позади — Беглер. Оба полицейских держали в руках пистолеты.
Кортес был похож на загнанного зверя. Он молниеносно повернул винтовку и выстрелил. Пуля Лепски попала ему между глаз, он откатился назад и упал в море.
— Еще этих двоих вылавливать, — с отвращением сказал Лепски. — Ну, где же Митчелл?
Глядя на все это издали, с края лагуны, скрывшись в тени, Гарри решил, что пора сматываться. Он неслышно нырнул и, невидимый, выплыл из лагуны, направляясь к катеру Соло.
Беглер приказал четверым патрульным раздеться и подтащить два тела и ящики к краю скалы, откуда их можно будет увезти.
Пока патрульные раздевались, Лепски продолжал осматривать поверхность лагуны.
— Думаешь, он все еще в гроте, сержант? — спросил он.
— Кто еще в гроте? — поинтересовался Беглер.
Лепски уставился на него:
— Митчелл, господи ты боже мой!
— А я откуда знаю? — безразличным тоном спросил Беглер. — Вместо того чтобы прыгать вокруг, словно пописать захотелось, может, залезешь в воду и поработаешь немного?
Реакция Лепски была столь бурной, словно до него дотронулись раскаленным железом.
— Кто… я?! Туда? Митчелл уйдет!
— Ты не глухой! — прорычал Беглер. — Давай туда!
Через тридцать минут они с большим трудом вытащили тела Нины и Кортеса на площадку. Наконец стали поднимать ящики.
Во время борьбы с одним из ящиков, Лепски услышал звук заводящегося мотора.
— Это судно Соло, сержант! — завопил он, бросив ящик, поплыл к площадке и вылез на нее.
— Митчелл уходит!
— Тебя это волнует? — спросил Беглер. — Я что-то не припомню, я разве приказывал тебе прекратить работу?
— Но он уходит! — взволнованно закричал Лепски.
Беглер посмотрел на него:
— Да? Мы даже не знаем, был ли он там. У нас есть только показания Соло, а он известный лжец.
Мы даже не знаем наверняка, что Митчелл не убит в бою.
Лепски начал что-то говорить, но взгляд Беглера заставил его прикусить язык.
— Не понял, сержант, — смущенно пробормотал он.
— Относись к этому по-другому, Том. Нам с тобой чертовски повезло, что мы не воевали во Вьетнаме, — сказал Беглер. — Моего младшего брата там убили. Любой парень, отслуживший свои три года в этой бойне, заслуживает передышки. Митчелл все равно невиновен. Если мы его возьмем, он попадет в тюрьму, пока закон точно это не установит. Это испортит ему отпуск. — Беглер посмотрел на Лепски. — Ты хочешь испортить ему отпуск?
Лепски уже не слышал включенного мотора. Он скорчил гримасу, потом пожал плечами.
— Пожалуй, нет, — сказал он. — Я об этом как-то не думал.
— Вот поэтому тебе никогда не стать сержантом, — констатировал Беглер с подловатым удовлетворением. — Может, ты сунешь свое малоприятное туловище обратно в море и достанешь эти ящики?
Солнце садилось, и тени стали длинными, когда Гарри Митчелл добрался до ресторана «Притормози и поешь» — милях в пятнадцати к северу от Веро-Бич, на Первом шоссе. Он доплыл на катере Соло обратно к ресторану. Прошел в свой домик, собрал вещи. Сложив их, он услышал, как в соседнем домике храпит Мануэль. Над рестораном стояла тишина. Пляж выглядел пустынным. Он в последний раз осмотрелся, потом прошел в домик Рэнди, открыл дверь и взглянул на пустую комнату. Одобрительно кивнул. Так, значит, Рэнди послушался его совета… уехал.
Потом вышел на шоссе.
Он шел весь день — ему нравилось идти пешком, и он не пытался остановить какую-нибудь машину. Было воскресенье, шоферы грузовиков отдыхали. Он думал, объявила ли полиция его розыск. Жизнь стала слишком четкой — будто смотришь в сильный телескоп, — чтобы это его сильно интересовало. Он видел, как умирала Нина, и понял, что Кортес ошибся. Он видел, как умер Кортес, и почувствовал удовлетворение. Он хотел солнца и морского воздуха — он их получил: неплохой отпуск!