13 сентября 1195 года от Р.Х., Малабарское побережье Индии
Долгожданное слово.
— Земля!
Мы услышали, когда команда снова стала понемногу терять волю, но в этот раз, помня кровавый урок, всё происходило мирно. Они просто собирались кучками и молились, прося Деву Марию и святого Марка дать им сил и направить корабль на нужный путь.
Взгляды матросов и офицеров обратились ко мне, поскольку я единственный, кто не терял присутствия духа, и не дрогнувшей рукой за всё время плавания от Мадагаскара досюда, всегда точно и ясно показывал нужное направление. Почувствовав на себя десятки взглядов, я сделал непроницаемое лицо. Я лишь радовался глубоко в душе, поскольку симбионт вывел нас точно к Каликуту и в самый благоприятный сезон, когда муссоны сходили на нет — осень.
— Капитан прикажите приготовиться к бою, — попросил я Бертуччи. Тот скомандовал и команда стала разбегаться по своим местам, готовясь к сражению. Пушки были расчехлены, заряды поднесены и готовы к заряжанию, ожидая команды.
Берег стал стремительно приближаться и многие удивлённо стали вскрикивать, увидев, как много здесь кораблей. Галеры, одномачтовые огромные арабские багаллы, двухмачтовые джонки с непривычным видом парусов, какие-то не виданные мной ранее индийские одномачтовые корабли, длинной сигарообразной формы. Кораблей было так много, что я насчитал их тут более тридцати, что для местных реалий, когда мы за всё время плавания не встретили ни одного, было весьма выдающимся фактом.
Наконец с чужих кораблей и главное берега заметили нашу громаду парусов, некоторые корабли стали готовиться к бою, или вёслами разворачивая корабли нам навстречу.
— Осторожно подходим, никто не стреляет, — предупредил я, — мы мирные торговцы. Кто-то из офицеров при этих словах ехидно хмыкнул.
Наконец убирая паруса, мы замедлились и потеряли ход, а из порта к нам выдвинулась небольшая лодка с одной мачтой и косым латинским парусом. В ней я увидел хорошо одетого человека в красивой дорогой одежде и шёлковой чалме, на груди у которого висел какой-то знак.
Бертуччи приказал полностью спустить все паруса, дожидаясь, когда лодка прибудет к нам и на борт ступит человек, с четырьмя охранниками, одетыми в ламеллярные доспехи, поверх кольчуг и изогнутыми саблями на поясе.
— Кто вы? Чего вы хотите в славном городе Каликуте? — обратился он к нам на арабском.
Я тут же выступил вперёд, успев переодеться в свой выходной костюм и его глаза расширились, когда он оценил стоимость всего на мне одетого.
— Мы мирные венецианские купцы, — ответил я на том же языке, — ищем торга в вашем городе.
— Венецианцы? — изумился он, поскольку явно слышал это слово раньше, — а как вы здесь оказались?
— Прошли два океана и три моря, — я наклонил слегка голову, — поэтому были бы рады получить приют в порту, а также провизию и воду.
— Конечно, конечно, — его взгляд забегал по нашим одеждам, матросам, одетым в броню и остановился на готовых к бою пушках. Это стало для него настоящим шоком.
— Мы всегда рады торговцам, наш город славится своими товарами, — он даже не собирался мне поклониться, — заплатите портовый сбор и торговые пошлины с каждой сделки и живите мирно, вам никто слова не скажет.
— Тогда хотелось бы видеть расценки, — произнёс я.
Он достал свиток и передал его мне, там сразу на трёх языках было всё подробно написано. Кому, сколько и за что платить.
Я достал мешочек с пояса и первым делом отсчитал ему портовый сбор, добавив туда десяток лишних золотых монет, демонстративно медленно их кидая, в отличие от остальных, которые он точно не сможет прикарманить.
— А это так сказать, за гостеприимство, — положил я последнюю монету, — вам и вашим несомненно храбрым воинам.
Глаза портового служащего знакомо масляное блеснули и мешочек моментально скрылся в его руках.
— Добро пожаловать в Каликут, венецианцы.
С этими словами, он скомандовал воинам и те стали грузиться в лодку, направляясь обратно в порт. Видя, что дело обошлось мирно, остальные корабли на рейде, стали опускать паруса и перестали суетиться.
— Со мной идут только офицеры, — предупредил я, — оденьте только кольчуги под свою лучшую одежду и минимум оружия, надеюсь эксцессов не произойдёт.
Глава 14
Корабль зажил мирной жизнью, зачехляя пушки и ставя кливера со стакселями, чтобы подойти ближе к причалам, а мы в это время готовились к отплытию на лодках. Правда гребцы коснулись веслами воды, как на берегу организовалось небольшое столпотворение из местных, а также арабских и китайских купцов.
Доплыв прямо до удобной каменной пристани, я вместе с пятью сопровождающими сошёл на берег, а лодка отплыв, стала ожидать нас чуть поодаль от берега, что конечно не осталось незамеченным, особенно дежурившие на ней десять арбалетчиков.
— Вам нечего опасаться в Каликуте, — ко мне приблизился одетый в шелка китаец, заговорив со мной на плохом арабском, церемонно кланяясь при этом с ровной спиной, — Заморин тщательно следит, чтобы в его городе всегда царил мир.
— Если вы понимаете меня, мы можем перейти на более привычный вам язык, — ответил я, также поклонившись, на языке империи Цзинь, откуда был выходцем мой первый учитель китайского.
Глаза китайского купца стали значительно шире.
— О, великий Будда, — удивился он, — я хоть и из империи Сун, но владею языком этих варваров чжурчжэней. Но откуда вы, чужеземец, так хорошо им владеете?
— У меня был хороший учитель, — склонился я, судорожно вспоминая правила этикета, которые он мне давно показывал.
— Могу я узнать имя этого наверняка достойного человека? — он всё ещё был не только заинтересован в разговоре, но видимо и пытался меня проверить. Хотя конечно мысль о том, чтобы он знает имена всех миллионов китайцев была абсурдной, но скрывать мне было нечего.
— Уважаемый Чжан Юаньсу, — я снова поклонился.
— Вы ученик Чжан Юаньсу? — теперь он стал похож на глубоководную рыбу, которую вытащили на берег.
— Всего лишь краткий период времени, — скромно ответил я, скрывая удивление оттого, что это имя всё-таки оказалось ему знакомо, — и был крайне недостойным учеником, к моему сожалению.
Мыслительный процесс просто отобразился на лице купца.
— Вам ведь негде остановиться? — спросил он меня.
— Да, вы ведь видели, мы только прибыли в город, — осторожно ответил я.
— Тогда не будет ли большой наглостью пригласить вас к себе в дом? — поинтересовался он, — конечно же вас и ваших спутников, у меня много места.
Тут я задумался, доверять первому встречному, как-то не сильно хотелось, но с другой стороны, я ведь всегда могу уйти, меня никто не удержит в его доме, к тому же он не настаивал, чтобы я пошёл с ним один.
— Тогда я бы хотел взять и свою охрану, — решил я остановиться на нужном мне варианте, решив, что если тот откажется, откажусь и я, но на моё удивление, он легко согласился. Приказав лодке прибыть на берег, я забрал с собой десятерых, отправив её назад к кораблю, сказав гребцам, чтобы смотрели, когда я через пару часов вернусь, чтобы доставить на корабль свежую провизию и еду. Один из солдат сопровождения, кроме арбалета за спиной нёс ещё мой лук и колчан стрел, которые я взял на всякий случай.
Нужно было ещё отметить, что все, кто хотел со мной поговорить на берегу, сразу отступили, когда многочисленная охрана китайца просто отрезала нас от всего народа, давая поговорить приватно. После разговора, мы ещё какое-то время пытались пропустить друг друга вперёд, пока он наконец не согласился и вскоре идя за ним вдоль набережной, мы не попали на огромный рынок, где за сотнями прилавков торговали люди со всей Азии. Мои глаза, разбежались в разные стороны от лежавших тут богатств: гвоздика, шафран, мускатный орех, корица, чёрный перец, фарфор, шёлк, чай, рубины, изумруды, опалы, индийское железо, сложенное круглыми аккуратными шайбами на прилавках, мечи, копья, кольчуги и доспехи всевозможных видов, форм и размеров. Я оглянулся на своих людей, если я был в шоке от обилия товара, то они пребывали в полной прострации и непонимании, куда попали. Китаец тонко улыбнулся, видя нашу реакцию, но конечно же воспитанно промолчал.
Когда мы вышли за рынок, и офицеров отпустило, они загомонили, обмениваясь впечатлениями.
— Простите пожалуйста моих людей уважаемый, — чуть склонился я, идя рядом с непроницаемым китайцем, — они не знают ваших традиций и учтивости.
Он ничего не ответил, но глаза его странно мерцнули при этом.
Мы прошли дальше местных домов, как мне он сказал уважаемых людей, и шагнули в настоящий китайский квартал, где высились в основном дома, с поднятыми вверх кончиками крыш.
— Вот и моё скромное жилище, — показал он рукой на небольшой дворец, имеющий свой сад, пруд и даже крытые террасы, чтобы можно было удобно ходить по тропинкам, во время дождя.
— Вашему скромному дому уважаемый, — не постеснялся сказать я, — позавидуют многие европейские правители.
Едва он приблизился, как ворота тут же открылись и сотня слуг забегала, приветствуя вернувшегося господина. Он на похожем на китайский язык, скорее всего родном, отдал несколько отрывистых команд.
— Вам сейчас предоставят крыло, — он показал рукой на правую часть дворца, — пусть здесь и не так красиво, как у меня на родине, но думаю смогу вас удивить.
Я низко поклонился, спросив в ответ.
— Не смею даже просить уважаемого хозяина, но мне придётся отлучиться ненадолго. Нужно обеспечить команду корабля свежей едой и водой, мы проделали долгий путь, поэтому думаю вы сможете простить мою настойчивость.
— Это не стоит даже обсуждать, — легко отмахнулся он, — я отдал распоряжение и ваши офицеры могут получить всё прямо здесь. Слуг для переноски, я также предоставил, буквально через полчаса они будут здесь.
Такое гостеприимство меня удивило, он был слишком щедр.
— Чем такой скромный путешественник, как я, привлёк ваше внимание? — я и правда был удивлён, — я не стану упоминать про деньги, чтобы не обидеть вас, но всё же, только император делает что-то для народа, не ожидая ничего взамен.