— Также говорят, вы прибыли очень издалека, пересекли два океана и множество морей.
— Истинная правда ваше императорское величество, — склонил я голову, — слава богу наш путь был хоть труден и полон опасностей, но его волей мы всё же оказались в таком величественном городе, от видов которого захватывает дух. Эти впечатления останутся со мной навсегда, где бы ни оказался потом.
Это ещё больше понравилось молодому мужчине, так что я стал развивать успех.
— Позвольте скромному путешественнику, ваше императорское величество, преподнести вам дары, от имени правителя моей страны Энрико Дандоло, — снова поклонился я.
Тот пошевелил рукой и я зашёл сразу с козырей. Достав шкатулку и на глазах императора освободив зеркало от защиты, аккуратно показав его и затем поставив на пол. По приказу Чжао Ко, рослый воин из гвардии приблизился к нам и аккуратно подняв зеркало, бережно смотря под ноги, отнёс его наверх императору. Я прямо почувствовал, как дрожит воин, видимо вести о примерной стоимости предмета, достигли и его ушей.
Молчание, в то время когда правитель рассматривал сам себя, затянулось на пять минут, наконец он с трудом смог оторваться и с величайшей осторожностью положил предмет рядом с собой, переводя взгляд на нас.
— Также, хотел бы преподнести более скромные дары вашей семье, — я поставил целых три шкатулки с маленькими зеркалами, и достал последний подарок, который имелся у меня в единственном экземпляре, как раз для встречи с кем-то очень могущественным. Сегодня случай представился, так как я считал, что вряд ли ещё кого-то встречу его уровня.
— И последний, самый дорогой дар, чтобы подчеркнуть вашу исключительность, — я попросил Ин Чжао подняться на ноги, который сначала посмотрел на императора, и тот, заинтересованный моими действами, разрешил подняться нам обоим.
Я аккуратно достал из последнего сундучка шёлковую одежду, похожую на арабские одежды, которые видел на Салах ад-Дине, вот только их изюминкой было то, что она сплошь была украшена искусно пришитыми к ней маленькими кусочками зеркал, находящимися в соответствующим им по размерам золотых оправах. Едва я вытащил и раскатал одежду, попросив соседа её поднять на высоту его роста, как кругом ахнули все, когда даже не при свете солнца, а свечей и масляных ламп, отсветы огоньков, тысячами заиграли в отражениях.
— Днём, будет ещё лучше, ваше императорское величество, — убеждённо сказал я, когда император помахал рукой, чтобы этот дар скорее принесли ему. Это конечно же было мгновенно выполнено. Так мы ещё на пару минут его потеряли, но зато когда он снова с нами заговорил, голос его был мягок.
— Благодарю вас и вашего отца, за такие весьма ценные дары, — произнёс он, — мы обязательно посмотрим на последний подарок как вы советуете, при лучах солнца, а пока же хотели поинтересоваться вашими планами.
— Посмотреть столицу ваше императорское величество и купить местные товары, славящиеся качеством и красотой во всём мире, — с поклоном ответил я.
— Торговля — это хорошо, — он покивал головой, — мы всегда приветствуем торговцев, которые привозят новые, необычные товары и покупают наши.
Я низко ему поклонился, благодаря за слова.
— Хотел пригласить вас одного, составить мне компанию завтра за обедом, — неожиданно предложил он, — не терпится услышать от вас лично, рассказ о путешествиях из столь дальних мест.
— Как вам будет угодно ваше императорское величество, — я скосился, и увидел, что даже Ин Чжао был удивлён такой просьбой, не говоря уже об остальных придворных.
Император кивнул и мы сразу же засобирались обратно, а он достал зеркало и снова стал вглядываться в своё отражение.
Когда мы вышли, нас окружило несколько китайских чиновников, которые кланялись и хвалили Ин Чжао, говоря ему приветственные слова, не забывая упомянуть и меня. Он улыбался, кланялся и благодарил их в ответ, но вот только стоило нам выйти из дворца, как его лицо исказилось и он сплюнул на каменные плиты.
— Стая стервятников, — тихо произнёс он для меня, — готовы были меня растерзать, когда попал в опалу, сейчас расстилаются словно шлюхи.
— Думаю это означает, что приём прошёл неплохо? — поинтересовался я у него, — если они сбежались целовать вам руки.
Он улыбнулся и вернул на лицо маску невозмутимости и спокойствия.
— Ваши дары господин Витале, были слишком убедительны, если даже император был удивлён.
— То есть нам разрешат торговать?
— Ещё бы, господин Витале, — он наклонился к моему уху, — на меня уже вышли весьма уважаемые дома, с различными предложениями. Завтра, после обеда у императора, было бы неплохо уделить время и этим уважаемым людям.
— Если нужно, то конечно, — согласился я, добавив, — вы можете не переживать господин Ин Чжао, то что я не купил товары у вас, совсем не означает, что вы лишитесь посреднической премии, добившись для меня скидок у ваших знакомых. Причём чем большие будут скидки за оптовые закупки, тем больший процент достанется вам. Как видите, вовремя наших уроков, я не только запомнил правила языка и поведения.
Он хитро улыбнулся.
— Тогда мне не стоит и предлагать вам свои товары, если суммы от посредничества будут такими, что с лихвой перекроют заработок от прямой продажи.
— Вот именно уважаемый друг, вот именно, — улыбнулся я, наклонив голову.
Глава 21
Отправляясь на обед к императору, я не стал мудрить, только сменив костюм, а золотой пояс и огромный рубин оставил на местах. На выходе из дома меня уже ждали сопровождающие, которые провели к центральной высокой башне дворца, где меня подняли наверх наподобие лифта, приводимого в действие тяговой силой десятерых слуг. На небольшой веранде, огороженной со всех сторон тонкими стенами из бамбука и шёлка, меня уже ждал император. Вокруг него стояло только с десяток телохранителей да двадцать советников. Для лица такого положения, крайне мало.
— Ваше императорское величество, — я низко поклонился, но не стал опускаться на колено.
— Располагайтесь дорогой гость, — он радушно предложил занять мне место напротив широкого стола.
Я поклонился, но прежде чем занять место, заинтересованно покидал взгляды на стоящую справа от него доску с неизвестными мне фигурами с иероглифами.
— Вас заинтересовала сянци? — он заметил мои повороты головы.
— Простите ваше императорское величество, — смутился я, — всегда люблю познавать всё новое, доска и часть фигур похожи на шахматы, в которые я привык играть, но вот эти косые линии и предназначение некоторых фигур для меня непонятны.
— Вы играете в шахматы? — обрадовался он, — тогда вам не составит труда сыграть со мной в сянци? Я обожаю эту игру, провожу за ней много времени, считая, что она развивает мозг и правильность мышления.
— Если вы объясните правила ваше императорское величество, — склонил я голову, — то попробую, но не обещаю хорошо играть, пока не пойму основные принципы.
— О, не переживайте, — легко отмахнулся он, — она чуть сложнее шахмат, но гораздо увлекательнее, так что даже сам процесс игры доставляет мне удовольствие. Правила такие.
Он объяснял всё подробно, а я слушал, запоминал и задавал уточняющие вопросы. Симбионт в голове сразу стал раскручивать множество комбинаций, чтобы лучше понять правила, и когда у него возникали уточняющие вопросы, я их транслировал императору, чрезвычайно его этим удивляя.
— Вы спрашиваете такие глубокие вещи Витале, — удивлялся он, — что не каждый игрок о них знает, не то что новичок.
— Не хотелось бы ударить лицом в грязь ваше императорское величество, — с улыбкой я ему поклонился, — если игра так важна для вас, то уровень соперника должен как минимум соответствовать вашему.
Он улыбнулся и закончив объяснение, расставил фигуры, походив первым. Я предоставив симбионту отдуваться, стал лишь двигать фигуры на доске по его подсказкам.
— Мат королю, — автоматически продублировал я слова от симбионта, и только после их произнесения понял, что натворил.
Император, как и вся его свита, вытаращились на доску, пытаясь увернуться от шаха, который я объявил ходом ранее. Но это было бесполезно, поскольку моя фигура советника заперла его короля надёжнее некуда.
Правитель поднял на меня взгляд, в котором смешалось всё: недоверие, восхищение и радость.
— Вы первый человек Витале, кто смог обыграть меня за последние пять лет, — радостно произнёс он, — я наконец-то счастлив!
— Правда? — удивился я, такой странной реакции. Обычно люди такого положения наоборот огорчались при поражении.
— Да! У меня и правда наконец появился достойный противник! Я так долго об этом мечтал!
— Хм, ну тогда я не против ещё одной партии, — я пожал плечами, — игра сложная, необычная и мне понравилась.
— Да! Согласен! — он радостно замахал руками, самостоятельно расставляя фигуры, — я так рад, поделиться этим чувством с вами!
***
— Мат королю.
— Мат королю.
— Мат королю.
— Мат королю.
— Мат королю.
— Мат королю.
— Мат королю.
— Мат королю.
— Мат королю.
Когда слуги стали заносить свечи, а я выиграв очередную партию, почувствовал себя зверски голодным, то посмотрев на императора, который от каждого проигрыша становился всё более счастливым и довольным, я понял, что конкретно попал. Чжао Ко оказался игроманом, а это значило, что отсюда я ещё очень долго не выйду. Тяжело вздохнув, мне ничего более не оставалось, как продолжать игру дальше.
***
Партии затянулись на целых три дня. Во время которых я лишь изредка успевал перехватывать еду, и опорожняться в приносимыми слугами горшки, а вот император, словно не ел вовсе. Его глаза к концу последнего дня лихорадочно блестели, руки дрожали, а румянец растёкся целиком от щёк к шее и лбу. Он хотел ещё и ещё, и остановить его было просто некому. Советники не открывали рот, а охрана лишь сменялась раз за разом, не вмешиваясь ни во что.