— Какая земля тебя интересует?
— Вот здесь, — я достал от руки нарисованную карту города и ткнул в район острова Дорсодуро, на самом входе в Большой канал из Венецианской лагуны, — и места мне нужно будет вот столько.
Глаза Энрико едва не выпали на стол.
— Зачем тебе столько? И главное там уже живут люди! Даже если город выделит тебе место, как ты их собрался выселять? Это будет бунт!
— Буду строить собор, — просто ответил я, вызвав у него шквал эмоций. Он сначала открыл рот, чтобы что-то сказать резкое, затем закрыл его и покачал головой.
— Хорошо, не буду брать просто сложности строительства, думаю ты и так об этом прекрасно осведомлён, но нельзя построить собор без разрешения Папы.
— Дорогой, не считай сына глупым, — вмешалась в разговор мама, — все сложности он мне уже озвучил, он сам об этом прекрасно осведомлён.
— Даже если он даст разрешение и совет города поддержит моё предложение, — он покачал головой, — что вряд ли. Что делать с людьми, которые там уже живут?
— Большинству выплачу деньги на переезд, — я пожал плечами, — а когда основная масса уедет, поскольку церковь мне поможет в этом, у оставшихся наглецов или жуликов, которые захотят получить больше, внезапно случатся пожары.
Он покачал головой.
— Это невозможно Витале, я обычно с пониманием отношусь к твоим проектам, но этот просто невозможно осуществить. Прости.
Вскинувшуюся супругу, он остановил твёрдым жестом руки. И тут уже набычился я.
— Если я привезу разрешение от Папы, и получу голоса в совете города, ты выдвинешь предложение о разрешении строительства?
— Если эти два невозможных события случаться, то да, обещаю, — он покачал головой, — но этого не произойдёт, даю слово.
— Хорошо, мне всегда нравились уверенные в своей правоте люди, — обрадовался я, — тогда мы можем легко поспорить, что если я начну строительство собора несмотря ни на что, ты поддержишь меня во всём до конца его строительства, а если ничего не получится, я выделю в бюджет города сто тысяч шиллингов. Идёт?
Он легко подал мне руку, а гордая мной мама, разбила наш спор.
***
Утром следующего дня, я появился в доме Бадоэр, у весьма озабоченного делами сеньора Франческо, и поинтересовался у него, где можно взять двести-триста тысяч стволов лиственницы.
— Дешевле у русичей, но проще, правда и дороже у скандинавов, — ответил он, и только после этого до него дошло количество, — так погоди. Сколько ты сказал стволов?
— Не знаю точно, но около двухсот или трёхсот тысяч, — послушно повторил я.
Взрослый отложил бумаги от себя на другой край стола и протёр лицо ладонями, только после этого возвращаясь к нашему разговору.
— Позволь полюбопытствовать дорогой партнёр, зачем тебе понадобилось столько древесины?
— Для свай, — просто ответил я.
— Хорошо, а зачем тебе сваи?
— Чтобы на них строить здание, — я принял эту игру, отвечая односложно, — вы же знаете, в Венеции мягкий грунт, вода, нужны сваи для основания фундамента.
— Какое здание? — не сдавался он.
— Хочу построить маленькую базилику, в честь Девы Марии, в благодарность за то, что я вернулся из своего долгого путешествия.
— На трёх ста тысяч сваях? — уточнил он.
Я кивнул головой. Франческо прочистил горло.
— Сейчас я сам, как ты понимаешь весьма занят нашими товарами, но мог бы свести тебя с северянами, с которыми ты мог бы всё обговорить, с русичами же лучше всего иметь дело в Константинополе, они там в основном торгуют.
— Хм, — тут уже задумался я, — переговорить и обсудить цены я могу, но вот контролировать поставки и складирование, у меня точно не будет времени. Может у вас есть кто на примете? Толковый, расторопный и несующий нос куда не нужно? Его работа будет разумеется хорошо оплачена.
Он неожиданно засмеялся.
— Витале, ты недооцениваешь себя. Сейчас тебе стоит выйти на улицу, щёлкнуть пальцами и толпы купцов сбегутся, чтобы тебе помочь. Мой дом превратился в место паломничества со дня твоего возвращения. Все только и просят продать им привезённые тобой товары.
— Мне неинтересны все, сеньор Франческо.
— А чем тебе собственный дядя Джованни не угодил? — он внезапно поднял на меня взгляд, — насколько я знаю, он весьма толково ведёт дела. Держит слово и ничего худого я про него не слышал, в отличие от того же Андреа.
— Да? — удивился я, услышав такую лестную характеристику от бывшего кровного врага на собственного родственника.
Компаньон утвердительно кивнул.
— Ладно, тогда простите, что отвлёк от дел, поговорю сначала с ним.
На эти слова он лишь отмахнулся, вернувшись к бумагам, которые читал до моего прихода.
***
Вернувшись во дворец, я справился у матушки, которая была в курсе всего, что творилось в её доме, где сейчас дядя Джованни. Оказалось, отправился на прогулку на лодке со своей новой избранницей по Гранд-каналу, и вскоре должен был вернуться.
Энергия во мне требовала выплеска, так что в ожидании его, я отправился тренироваться, чтобы хоть как-то успокоиться, но едва он появился с миловидной барышней на пороге дворца, и мне об этом тут же доложили слуги и бросился к нему навстречу, молча утащив прямо из-под носа ошарашенной моим вторжением барышни.
— Витале, — он тяжело вздохнул, когда я уволок его за угол, — ну это просто неприлично.
— Скажите мне сумму, за которую вы готовы работать на меня в поте лица, — отмахнулся я, вызвав у него новый шок.
— Ты серьёзно?
— Да, так, чтобы не отвлекаться больше ни на что, только заниматься тем, что нужно мне, — поторопил его я.
— М-м-м, пятьсот шиллингов в день? — осторожно спросил он.
— Давайте тысячу, но пахать будете втрое усерднее, — предложил я, пока он словно выброшенная на берег рыба, глупо разевал рот.
— Чего это втрое, если оплата …, - он стушевался под моим взглядом, — а что нужно делать-то?
— Я буду приводить к вам людей, вы заключать контракты, отслеживать их исполнение и оплату.
— А что будешь в это время делать ты сам? — поинтересовался он.
— Искать этих самых людей, — я посмотрел на него, как на несмышлёного ребёнка.
— А ну да, чего это я, — хмыкнул он, — тогда последний вопрос. А что мы будем делать?
— Строить маленькую церковь, — шутка, произнесённая дважды, всё равно оставалась смешной, так что я и тут решил пошутить.
— Дело конечно богоугодное, — согласился он, — а как же разрешение?
— Завтра поеду в Рим.
— Но я слышал «Елену» ты велел разобрать, чтобы провести её полный осмотр после путешествия? — удивился он.
— Ну что теперь делать, — развёл я руками, — поплетусь на ваших медленных конях, раз морем нельзя.
— Хорошо, только охраны возьми побольше племянник, — он покачал головой, — ты сейчас весьма примечательная личность.
— Договорюсь с отцом, — отмахнулся я, протягивая ему руку.
— Ну что?
Он пожал и я тут же вложил ему в ладонь, снятый с пояса мешочек с золотыми самородками.
— Оплата за три месяца.
Он открыл его и фокус с рыбой повторился.
— Ладно, я побежал, готовьтесь дядя, нас ждут великие дела!
Под его ошарашенным взглядом я побежал искать Роксану, которая помогла бы мне с умыванием и переодеванием.
***
31 декабря 1196 года от Р.Х., Рим
— А, ну вот, я же говорил, — кардинал Альбино подал святейшему отцу записку, принесённую одним из послушников, — явился и просит аудиенции.
— Думаю не будем слишком уж испытывать терпение у нашего весьма непоседливого отрока, — улыбнулся Целестин III, — примем его уже завтра.
На следующий день они, вместе со всей свитой, прибыли в приёмный зал, а ожидавший их там, значительно подросший ребёнок, радостно заулыбался, низко поклонившись.
— Рад вас видеть, святейший отец, — чистым голосом произнёс он, — и вас кардинал Альбино.
— Слышали, ты вернулся из долгих странствий, — Целестин III, несмотря на боли в спине, подал руку для богословления и тот немедленно поцеловал перстень, без малейших колебаний.
— Да ваша святость, — кивнул головой тот, — давайте тогда покажу дары, которые вам привёз, а то там послушники от тяжести трясутся уже за дверью.
Его слова вызвали перешёптывания, и папа конечно же разрешил, ему и самому было интересно. В зал внесли три больших и тяжёлых судя по запыхавшимся послушникам сундука. Витале открыл первый, не углубляясь внутрь, просто показывая и рассказывая.
— Здесь товары из Индии, думаю вам понравятся специи урожая прошлого года! Самые лучшие из тех, что я привёз! Попробуйте перец к мясу, просто пальчики оближите.
Он поцеловал кончики пальцев на руке и перешёл ко второму.
— Так, а здесь товары из Китая, шёлк сами знаете на что потратить, добавил просто чтобы оценили качество их работы, а вот три фарфоровых сервиза и три вазы, я купил у поставщика самого императора, лично для вас святейший отец.
Он достал одну из точнейших сине-белых чашек и легонько ударил её по краешку. Тут же раздался ни с чем не сравнимый звук изделия, который был характерен только для китайских мастеров. Воодушевлённо показал её папе, он вернул предмет на место и открыл третий сундук.
— Ну, а тут просто немного золота, — он достал один слиток, от размера которого некоторым кардиналам из свиты понадобился свежий воздух, — я тут строительство небольшой базилики решил затеять у себя в городе, как благодарность Деве Марии за благополучное возвращение, мне сказали нужно получить разрешение у Святого престола. Поэтому подпишите пожалуйста, что нужно.
Информация сыпалась из него как из рога изобилия, только кардинал Альбино смог его остановить.
— Погоди Витале, не торопись. Базилика это конечно богоугодное дело, но мы бы хотели узнать о самом твоём путешествии. Не так ли святейший отец?
Обратился он к Целестину III, которого наоборот больше интересовали дары, чем разговоры. Поэтому он с трудом отведя взгляд от сундуков, кивнул в подтверждении.