— Супругой? — удивился он, в непонимании.
— Не обращайте внимание, Витале так шутит, граф, — отец дал мне лёгкий подзатыльник, — он влюблён в свой корабль и постоянно это подчёркивает.
— Я тоже весьма о нём наслышан и просто жду увидеть его воочию, — улыбнувшись, чуть наклонил голову тот.
— Ну тогда вперёд! — я помахал рукой родным.
— Не забудь вырыть ещё один подвал и следить за набираемым войском, — напомнил я отцу, поскольку захваченные ценности у четырёх богатейших родов, за вычетом сумм, которые я отдал наёмникам, за их услуги, пополнили мой и так немаленький капитал, приводя в ужас отца, который видя столько денег и драгоценностей в одном месте, в очередной раз увеличил количество охраны во дворце и кварталах рода. Этим должен был и заняться обновлённый отряд, численность которого я решил довести до десяти тысяч, построив заодно за городом постоянный военный городок, чтобы весь день пребывая на службе, солдаты на ночь возвращались к своим семьям. Это было необычно, не привычно для всех, но вопросов мне никто не задавал. Со мной вообще мало кто сейчас спорил или просил уточнений, обычно люди опустив глаза в пол, мчались выполнять мои приказы, какими бы безумными они им ни казались.
— До скорой встречи сынок, — мама наклонилась и поцеловала меня в щёку.
Родители проводили нас до самой пристани и затем вернулись во дворец, мы же с кардиналом дождавшись, когда его четыре сопровождающих послушника, перегрузят вещи на мою лодку, тронулись затем по каналу в сторону Арсенала.
— Довольно странно видеть перед собой ребёнка, — наконец признался он, когда всю дорогу кидал на меня заинтересованные взгляды, — слава которого не соответствует его возрасту.
— А, — я пошевелил тонкой кистью под плащом, — так мне всегда говорят, привык уже. У вас какая-то секретная миссия? Можете или нет ей поделиться?
Он задумался, но почти сразу ответил.
— Наверно лучше сохраню её в тайне, чётких указаний на этот счёт мне не давали.
— Конечно, — спокойно согласился я, — я поэтому и решил уточнить, чтобы вас не напрягать своими вопросами.
— А почему кстати на ваших одеждах нет личного герба? — поинтересовался он, показывая на свой, золотом вышитый на шёлковых красных одеждах.
— Хм, а он мне положен? — удивился я.
— Да, конечно! — поражённо вскрикнул кардинал, — как и у всякого епископа у вас должны присутствовать на нём общие знаки этого сана, такие как: шляпа галеро, латинский крест, затем по шесть узлов чёток розарий с обоих сторон щита, внизу лента с девизом, ну и конечно поле на щите с вашим личным гербом.
— Впервые об этом слышу, — поразился я, рассматривая пример на его одежде, — вам не составит труда помочь мне его составить, ваше высокопреосвященство?
— Нет, конечно же нет, почту за честь! — обрадовался он, — впервые буду кому-то помогать составлять личный герб. Только давайте Витале, если мы уж собратья по вере, обращаться друг к другу проще. Кардинал Конти или брат — меня лично полностью устроят.
— Ну, поскольку я новоявленный епископ, — улыбнулся я, — поэтому обращения Витале от вас, тем более вы старше меня по возрасту и по сану, будет более чем достаточно.
Он улыбнулся и согласился.
***
В гавани Арсенала все давно были в сборе, и ждали только меня. Анри со своими оруженосцами ещё вчера завели в трюмы коней, и с трудом успокоили их, поскольку те выражали крайнее недовольство такими стеснёнными условиями, всё же у меня бригантина была нетранспортным кораблём. Завидев меня, с борта тут же скатилось с десяток матросов, подхватывая мои вещи и кардинала, а затем помогая обоим попасть на борт корабля. Кардинал с епископом Аваллонским обменялись приветствиями, как я понял, они тоже не были друг с другом ранее знакомы.
— Сейчас мы отойдём дальше в море, и я вас лучше познакомлю с кораблём, — обратился я к кардиналу, обнявшись мимоходом с Анри. Тот благодарно наклонил голову, затем с восхищением стал рассматривать всё вокруг.
— Сеньор Джакопо, — обратился я к старшему помощнику ныне покойного капитана.
— Да сеньор Витале, — он повернул ко мне голову.
— Пока мы не найдём себе нового капитана, будьте так любезны, примите временное командование.
— Слушаюсь! — весело откликнулся он и зычно приказал ставить кливера и стаксели, чтобы «Елена» развернулась и смогла отойти от пристани.
Через двадцать минут, благодаря чётким действиям команды, которая к моему вящему удивлению почти в полном составе собралась на корабле, после весьма долгого перерыва, мы вышли из гавани и направились в сторону моря. Джакопо, видимо, чтобы покрасоваться перед гостями, поставил все паруса, и бригантина, чуть заваливаясь на левый борт, стала набирать ход, ускоряясь до двенадцати узлов.
Я потребовал, чтобы носилки подняли выше и повернулся посмотреть на лица наших гостей, которые ошарашенно смотрели, как «Елена» обходит все корабли и галеры, которые только нам попадались, словно те и не двигались вовсе. С них ветром доносились крики и весёлая ругань моряков, которые за последние годы уже привыкли к подобному унижению. Ухмыльнувшись, я незаметно показал временному капитану кулак и тот, увидев его, весело хмыкнув, развёл руками.
Матросы вынесли меня на палубу с бака и опустили рядом со взбудораженными спутникам, которые живо обсуждали корабль и скорость, с которой он шёл.
— Ну как? Я всё как я и обещал? — обратился я к ним.
— Витале, это просто невероятно! — Анри всё время держался за ванты, словно боясь упасть в море, поскольку корабль был наклонен из-за полных парусов под небольшим углом к ветру.
— Да, присоединяюсь к епископу, — кардинал тоже периодически хватался за снасти, — такого я ещё никогда не видел в жизни!
— «Надеюсь, и вряд ли увидите, — подумал я про себя».
Они продолжили разговаривать, а я попросил унести меня в каюту, поскольку даже от таких простых перемещений, я прилично устал. Симбионт сейчас занимался голенью, а это значило, что пришло время подкрепиться, пока он не начал снова забирать энергию из жира и мышц.
***
3 октября 1197 года от Р.Х., Акра
Через двадцать дней, попав всего лишь в три средненьких шторма, которые после тех, что мы встречали у мыса Доброй Надежды, теперь для моряков были сущим пустяком, мы весьма бодро дошли до Акры, где должны были расстаться с Анри и его спутниками. Прощание оказалось слегка смазанным, поскольку в присутствии кардинала, мы лишь обнялись и пожелали друг другу счастливого пути. Всё что я успел шепнуть ему, это обещание прийти на помощь в любое место и время, ему стоит только об этом попросить. Он весьма серьёзно это воспринял, кивнув головой и пообещал, что обязательно этим воспользуется, если с ним приключиться беда.
Его оруженосцам я вручил по мешочку золотых монет, которые те радостно приняли, ему не стал ничего предлагать, зная его характер. Он бы просто не взял бы деньги.
Сидя на носилках, которые поставили так, чтобы я видел удаляющегося в направлении порта рыцаря, я тяжело вздохнул.
— Вы сильно сблизились с епископом Аваллонским, — тихо подошёл ко мне кардинал.
— Это так, если бы не Анри, возможно я бы с вами и не разговаривал сегодня, — согласился я.
— А я до сих пор удивлён Витале, как вы можете находить что-то общее с этим мужланом, — тот покачал головой, поскольку за время путешествия эти два священника мягко говоря, невзлюбили друг друга. Анри вёл себя, как привычно вёл, а кардинал от такого его поведения сначала выпадал в осадок, а затем и пытался поучать, что конечно закончилось ссорой, разнимать которую пришлось мне, увещевая обоих не горячиться.
— Вы, чья учёность превосходит всех, с кем я знаком, — в отсутствии неприятного ему человека, кардинал стал более разговорчивее, — находите в этом человеке хоть что-то хорошее! Он позор для священников и тем более епископов!
— Кардинал Конти, — я аккуратно подбирал слова, — он спас мне жизнь, я не могу так категорично как вы, о нём думать. Я с этими же словами защищал бы вас, если бы вы, сделали то же самое.
Тот в ответ лишь покачал головой, меняя тему.
— Может тогда продолжим партию той увлекательной игры, что вы мне показали?
— Да конечно, корабль всё равно пока будет под загрузкой, — согласился я, давая приказ перенести носилки в каюту.
Глава 34
Сянци действительно понравилась кардиналу, к тому же, чтобы не пересекаться на палубе с Анри он последнее время и усаживал меня за игру подальше от него и его оруженосцев. Мне приходилось соглашаться, всё же легат Папы, никуда не деться.
Вернувшись к прерванной партии, продолжили играть, ведя привычный, неспешный разговор, а точнее я ему рассказывал, о своих приключениях, а он живо интересовался особенностями того или другого народа. Особенно на него большое впечатление произвела история, о том, как я обратил пять тысяч язычников в веру Христа. Он моментально воодушевился и стал спрашивать больше подробностей.
— Я всегда говорил коллегии кардиналов, что нам нужны образованные проповедники! — горячо поддержал он меня, когда я закончил, — какой смысл в этих вечно пьяных, ленивых и полуграмотных свиньях, которые сейчас якобы проповедуют, если нам нужны такие как мы с тобой Витале. Знающие, начитанные и могущие увлечь за собой любой народ!
Я покосился на него, офигевая, куда это понесло молодого кардинала. Но конечно какие-либо собственные суждения вслух я давно перестал говорить, лишь поддерживая собеседника, что ему очень нравилось. Он почему-то подумал, что увидел во мне родственную душу.
— Кардинал Конти, но есть у Святого престола и другие люди, которые далеко не так плохи, — пытался я с ним спорить, — и хотя мой круг общения крайне узок, но даже кардинал Альбино всегда восхищал меня своим умом и набожностью. С него и с Папы я брал пример для своих деяний.
— Это два-три человека Витале! — не согласился тот, — ты бы знал, что творится в Риме в целом!