– Чердака в подъезде нет, значит, остается только два варианта, каким образом преступник мог проникнуть в подъезд: первый – пришел утром, вошел и засветился на камере, второй – находился в доме или подъезде, может, он живет там.
– А что с Сурковой? Там же вроде бы все ясно, она же выбежала из квартиры.
– Из квартиры или, выстрелив и не входя в квартиру, бросилась к лестнице? Свидетельница же не видела, открывалась дверь или нет.
– Да, ты прав. Но мы в любом случае ее найдем, снимем отпечатки пальцев, сравним с теми, что остались в квартире. Но пока не можем же бездействовать! Ты прав, надо еще раз все перепроверить. Хотя мой помощник уже обошел квартиры.
– Ничего, я тоже побеседую с жильцами. Потом проеду до родильного дома, куда увезли роженицу Капустину. Надо бы проверить, на самом ли деле ее сопровождала сестра. Потому что история со «Скорой» для преступника была бы просто идеальной.
– Хочешь сказать, что после того, как он выстрелил и собирался было уже убежать, увидел машину «Скорой помощи», врачей и санитаров, поднимающихся к Капустиной, затем саму роженицу, и он каким-то образом под видом ее сестры или санитара забрался в машину и уехал? Честно говоря, как-то все нереально, я бы даже сказал, что водевильно. Прикинуться санитаром он не мог, потому что врачи знали санитара в лицо. Мужчин на камере нет, разве что врач. Остается только либо сама роженица, либо ее сестра. Ну или девушка по имени Алла с третьего этажа. Знаешь, вот говорю тебе все это и сам понимаю, что не верю ни в один из этих вариантов. А вот в то, что Врадия пристрелила Суркова, – верю. Врадий – красивый мужик, такие нравятся женщинам. Вероятнее всего, у этой Стаси Сурковой с ним был роман, возможно, она забеременела, как это случается, а он бросил ее. Может, она сделала аборт, и теперь у нее не может быть детей. И вот она на эмоциях принимает решение отомстить ему. Добывает пистолет, приезжает сюда…
– Да он же не здесь живет!
– Правильно. Она следит за ним. Возможно, знает, что он время от времени появляется здесь. Не забывай, что она лично знакома с Ольгой Корнетовой. Они вместе работают. Может, Ольга как-то поделилась с ней, что достал бывший муж… Да это и неважно. Она на самом деле могла на своей машине проследить за ним, и когда он поднялся в квартиру, то она постояла какое-то время за дверью, явно не собираясь стрелять в глазок, потому что это не вариант для точного попадания, согласись. Возможно, она собиралась позвонить в дверь, войти и поговорить с ним, а потом уже выстрелить в упор. Так уж точно было бы надежнее. Но, на свою беду, Врадий, вероятно, разговаривал по телефону прямо за дверью, так близко, что достаточно было выстрелить, чтобы пробить ему голову… Но это не мои мысли, это я предполагаю ход размышлений Сурковой. Ладно, чего гадать? Подождем результаты вскрытия, вот извлекут пулю…
Алла Каляпина, увидев удостоверение Реброва, расплылась в улыбке. Красивая девица в домашнем флисовом светлом костюме, казалось, обрадовалась возможности поговорить с настоящим, как она выразилась, комиссаром Мегрэ.
– Проходите, проходите. Ваш коллега у меня уже сегодня был. Все косился почему-то на мою шубу в прихожей, попросил показать черный берет. Знаете, что я вам скажу? Если бы не некоторые обстоятельства моей жизни, если бы не родители, которые сделали для меня так много, что мне как бы и работать не нужно, то я пошла бы в комиссары, то есть в следователи. Знаете, что я смотрю целыми сутками? Правильно, сериалы. И нисколько не стыжусь этого. Обожаю детективы. И почти всегда угадываю, кто кого убил. Книжки запоем читаю, обожаю Сименона, ну и, конечно, Агату Кристи… Хотите кофе?
Ребров подумал, что за чашкой кофе беседа может сложиться в нужном ему направлении. К тому же Каляпина была явно расположена к нему.
Девушка накрыла стол в гостиной, которая представляла собой большое уютное женское гнездо с мягкой розовой мебелью, коврами, подушками, бархатными занавесками и огромным телевизором. Просто идеальное место для просмотра детективных сериалов и поедания пирожных и конфет. Бездельница! Но какая симпатичная.
– Так почему ваш коллега так пялился на мою шубу? Не иначе как на убийце была белая шубка, да? И черный берет. Поскольку Николая, царство ему небесное, убили утром, примерно в половине десятого, и вы наверняка просматриваете запись камеры видеонаблюдения, среди всех прочих вы заметили девушку в белой шубе и черном берете, то я так вам скажу: это была не я! Да, у меня есть такая шуба, вы сами ее только что видели, и черный берет есть, тоже могу показать. Но только видеть меня сегодня в интересующее вас время вы никак не могли.
– В смысле? Вы же сами сказали оперативнику, что вернулись с вечеринки утром.
– Утро, знаете ли, понятие растяжимое. Я вернулась в пять утра, если не раньше, и на мне была не белая шубка, как на убийце или на ком там еще, кого вы там увидели, а длинная шубейка такая из чернобурки, и шапки на мне не было, потому что я забыла ее у друзей на даче… Мы гуляли всю ночь и только в пять добрались до Москвы. Так что промотайте ваши записи назад и увидите меня в совершенно другой шубе, понятно? И Колю я не убивала. Хотя он, конечно, скотина еще та. Был. Жаль его, конечно, все-таки человек, да к тому же молодой. Но как он мог взять да и бросить Олю? Таких, как она, не бросают. Она ангел. Такая хорошая девочка. К тому же очень красивая. Я вообще не понимаю, как можно было с ней так поступить. Она не клуша какая-то, нет, она современная и крутая девчонка, очень развитая, интересная. Талантливая. Ну все при ней. Знаете, глядя на такое, невольно подумаешь, что и не в красоте счастье, непонятно, по каким критериям мужчины выбирают нас, женщин. Иногда смотришь, идет красивый парень, а рядом с ним ну такая замухрышка или серенькая мышь…
Ребров был доволен этим визитом и сразу же отзвонился Никите.
– Я понял, – отозвался тот. – Пересмотрю видео. Но даже если я и найду эту Каляпину в чернобурке, что изменится-то? Где нам теперь искать девушку в белой шубе и черном берете? Хотя мы же не всех жильцов опросили… Ладно, Валера. Работаем. Ты сейчас куда?
– В роддом. Если получится, побеседую с Капустиной. Уж она-то точно расскажет, кто сопровождал ее в машине «Скорой помощи». И на самом ли деле там была ее сестра. Знаешь, говорю вот сейчас с тобой и понимаю, что просто трачу время. Да это точно Суркова! Мои оперативники сейчас ее ищут. Но на работе ее не могут найти, говорят, что у нее выходной. Дома ее тоже, конечно же, нет. Вот если бы она не сбежала и дала показания, рассказала бы, что оказалась там случайно, что она не убивала… А так… Исчезла. Значит, это она и убила.
– Она могла на самом деле оказаться там случайно, она могла быть в квартире в тот момент, когда Врадия убили, и вот в этом случае так испугалась бы, сам понимаешь… Если она была в квартире в момент убийства, то, убегая, обязательно наступила бы на лужу крови у порога.
– Так она и наступила!
– О чем и речь. Поэтому, сбежав, первое, что она бы сделала, это выбросила бы кроссовки, может, и запоминающуюся одежду… Короче, нам надо найти ее во что бы то ни стало.
Ребров понимал, что рано или поздно, когда им удастся остаться наедине и поговорить, тема их вынужденного особенного отношения к Ольге Корнетовой обязательно всплывет. Но пока что они оба делали вид, что ничего такого не происходит, что расследование идет в рамках закона, что участие в нем следователя со стороны, Реброва, лишь во благо. Что ж, разное случается в жизни. Никто не знал, какие именно отношения связывали Бориса Михайловича Бронникова с Ольгой Корнетовой, быть может, они были любовниками или просто состояли в родственных отношениях, поэтому ее судьба ему была не безразлична. Но даже если предположить, что все обстоит именно так, как он и говорит, что он просто переживает за нее как за бывшую супругу своего бывшего (и теперь еще и убитого) клиента или просто за девчонку, которая находится на грани нервного расстройства и может угодить в психиатрическую клинику, то Бронников просто красавчик и заслуживает уважения.
Момент, когда Бронников предлагал им деньги, был выбран неудачно. Похоже, Борис Михайлович и сам это понял и даже растерялся, когда до него дошло, что следовало поступить иначе, он мог бы предложить каждому по конверту отдельно. Ребров бы в любом случае отказался, ведь они друзья. А вот Никита мог бы и взять. Никому бы от этого хуже не было. Он продолжал бы расследование, да только, может, с большей долей ответственности. Хотя кто его знает? Быть может, возможность заиметь в качестве друга и надежного человека крутого адвоката Бронникова для него более ценна, чем деньги?
Валерий поехал на улицу Академика Опарина в перинатальный центр. Он впервые был там, и масштабность этого гигантского родильного дома его просто потрясла. Промелькнула мысль, что как хорошо, что он все-таки мужчина и ему не придется рожать. О родах он имел самое смутное представление, и к роженицам всегда относился с уважением, считая их невероятно храбрыми и отчаянными существами. Улыбаясь мыслям, он вошел в просторный холл, подошел к первой же попавшейся девушке в медицинской форме, показал удостоверение и сказал, что ищет Капустину Марию Геннадьевну.
Встретиться с роженицей ему удалось только через час, когда она освободилась и смогла встретить его на пятом этаже в большом холле, сидя на удобном кожаном диване.
Пухленькая молоденькая женщина с пучком светлых волос и лицом, сплошь испещренным красными точками разорванных во время родов сосудов.
– Вы хотели меня видеть? – Брови ее взлетели, когда она увидела его удостоверение. – Интересненько. И что же я такого натворила? Надеюсь, ваш визит не связан с моим мужем? С ним все в порядке?
– Ох, извините, я заставил вас нервничать. Нет-нет, дело вообще не касается вас и вашей семьи. Мне просто надо задать вам несколько вопросов, связанных со вчерашним днем, с моментом, когда за вами приехала «Скорая помощь». Вы можете вспомнить вчерашнее утро, когда вы вызвали «Скорую помощь»? Кто с вами находился в это время?