– Сейчас.
Тоня остановила машину возле магазина, купила бутылку минералки, протянула Стасе.
– Вот спасибо! Век не забуду! – Стася с наслаждением глотала прохладную воду.
– Мы едем сейчас ко мне. Попьем кофейку, ты придешь в себя, будем ждать Женю. Дома у меня никого нет, детей отправила к маме, муж на работе, так что тебя никто не увидит, никто нам не помешает. Ну а чтобы скоротать время, расскажу тебе одну историю… Представляешь, сдавала я комнату в одном старом бараке в Подольске, неподалеку от железной дороги. Сдавала одним и тем же девушкам, двум сестрам, каждый год в один и тот же день. И что ты думаешь? Прихожу я туда как-то в неурочный час, открываю дверь, и что же я там вижу? Вся комната в крови! Короче, убили там одного мужика. Командировочного. Ну и я, понятное дело, оказалась в числе подозреваемых. И вот тогда меня буквально спасла от тюрьмы Женя. Подключила какие-то свои связи, подсуетилась, она смекалистая, умная… Потом убили моих постоялиц, сестер… ты не представляешь себе, как много было трупов, страстей…
– Ну не надо, пожалуйста, – вдруг заплакала Стася, съежившись. – Давайте просто помолчим.
– Ой, извини. Надо же, вместо того чтобы тебя успокоить, сделала наоборот… Забудь. Я же все это рассказывала только для того, чтобы ты полностью доверилась Жене.
– Ну вот мы и приехали. Проходи, расслабься. Вон тапочки, синие, это для тебя. Если хочешь принять душ, в ванной комнате я все уже приготовила. Там и халат есть, и все необходимое. Если ты не забыла, меня зовут Антонина, но можно просто Тоня. А я пойду варить кофе. Сейчас будем завтракать.
Хоть Антонина и сделала все возможное, чтобы Стася ей доверилась, однако меньше всего ей хотелось бы, чтобы в порыве благодарности Стася рассказала ей о том, что с ней произошло. Было стыдно, конечно, быть тем самым пресловутым страусом, от страха прячущим голову в песок, но что поделать, если она такая трусиха? Это Женька ничего не боится. Храбрая, независимая, сильная духом. Работает в доме с двумя странными мужчинами, один из которых терроризирует ее, наверняка сгорая от страсти к ней. Второй вообще не от мира сего… И все как-то неопределенно. Она ведь совсем одна, с матерью практически не общается, хотя многое сделала для нее, просто ушла, предоставив той возможность жить новой жизнью с новым мужем, нарожав ему детей. Личной жизни нет. Вот как она справляется с одиночеством? Никто-то ее не обнимет, не успокоит, не убаюкает… А ведь она такая интересная! И красивая, и фигурка что надо, и спортивная, вон как на самокате разъезжала летом по Москве… И мозговитая. А какая талантливая! Все умеет!
Выпив чашку кофе и отказавшись от бутербродов, Стася попросилась поспать. Тоня постелила ей в гостиной на диване, укрыла пледом.
Ну что ж, все, что она могла, она сделала!
И все же когда опекаемая ею девушка уснула, Тоня не выдержала, вышла на цыпочках в прихожую и достала из ее сумки блокнот. Ну как не прочесть то, что было написано в образце письма, которое она оставила на ресепшене? Женщина она или нет? Да кто угодно, успокаивала она себя, поступил бы на ее месте точно так же. Как это… впустить в свой дом человека, ничего о нем не зная?
Прочитав, поняла, что опасения ее были не напрасными. Снова убийство. Вернее, свидетель убийства. Словом, очередная кровавая история.
И вдруг она вспомнила, что не позвонила Жене, не рассказала, как все прошло.
Она позвонила. Женя отозвалась весело, как если бы они обе не были втянуты в это криминальное болото. Поинтересовалась, как у нее дела.
– У нас все хорошо. А как твоим… понравились пододеяльники? – спросила она первое, что пришло в голову.
– Да, все хорошо. Спасибо.
Ну вот и все. Если «спасибо», значит, все сработало, значит, тот, кто нужно, получил письмо и не нашел Стасю.
– Заеду к тебе сегодня на чашку кофе?
– Женя, да, конечно, заезжай! Сейчас шарлотку испеку!
Вроде ничего особенного не сделала, уж точно подвиг не совершила, но на душе почему-то стало хорошо. И Антонина, тихонько напевая, отправилась на кухню готовить яблочный пирог.
16
18 декабря 2021 г.
Не всегда можно довериться подруге. Даже самой близкой. Самой-самой близкой. Потому что есть такие тайны, которые хотелось бы спрятать даже от себя, насколько они стыдные. Но бывает и так, что лучше уж стыдная тайна, ложь, чем допустить, что у Маши исчезнет молоко. А исчезнет оно сразу же, в этом Таня даже и не сомневалась, что только она, бедняжка, узнает, что ее муж, обожаемый Марк, брат Тани, вовсе даже и не в Германии. Он здесь, в Москве, продолжает работать в своей фирме, никуда его, ни в какую Германию, не отправляли, живет он у своей любовницы. И Таня, давно об этом зная и страдая от такой подлости брата, сделает все возможное, чтобы Маша узнала об этом как можно позже. Хорошо, если Марк придет в себя, если страсть отпустит его, как страшная и разрушительная болезнь, если он вернется к жене, к новорожденному ребенку, а если нет? Как тогда быть?
И самое отвратительное во всей этой истории, что Марк, остыв к беременной жене (а Таня думала, что такое бывает только в дешевой мелодраме), практически все деньги тратит на любовницу. Всю зарплату, премии, гонорары за какие-то там изобретения… Многое, из чего складывался семейный бюджет семьи Капустиных, теперь тратится на какую-то малолетку! Таня видела ее. Выглядит как школьница. И непонятно, что он в ней нашел. Но ведь нашел! Сошел с ума! И что теперь делать Маше? Во-первых, надо вовремя оплачивать коммунальные платежи, а это немало. К тому же надо многое купить малышу, да там столько самых разных расходов! Хорошо, что кроватку они успели купить до того, как Марк, этот кобелина, поселился у своей «школьницы». Конечно, никакая она не школьница. Студентка. Родители живут в Сибири, купили дочке квартиру в Москве, денежки регулярно присылают, а она, вместо того чтобы заниматься в своих университетах или институтах, захомутала чужого мужа и теперь собирается полностью разрушить семью! Вот что делать? Никакие разговоры Татьяны на Марка не действуют. Он стал как зомби. А в последнее время даже на звонки не отвечает. Хорошо, что отреагировал, когда узнал, что у него родился сын. Позвонил Маше, поздравил, сказал, что у него проблемы со связью, наплел какой-то ерунды. А Маша даже не заметила, что номер не немецкий, поверила, что он своим пользуется. Хотя если бы он действительно жил сейчас в Германии, уж нашел бы способ уменьшить расходы на мобильную связь, не стал бы пользоваться дорогущим роумингом, постарался бы заиметь немецкий номер, да еще и с какими-то там льготными вариантами.
Маша. Она рада вообще тому, что он позвонил. И так щебетала в трубку, когда услышала его голос. Вот как она воспримет правду? Как переживет? Татьяна поклялась себе, что всегда будет рядом с ней. Что будет поддерживать столько, сколько потребуется.
Она такая замечательная, такой светлый человечек! Ну почему мужиков тянет на молоденьких шлюх? Что он нашел в этой худой и длинноногой девчонке? Молодость? Но Татьяне всего двадцать восемь! Она сама молодая!
Маша. Она прямо-таки вся светится из-за материнства. Она счастлива и не подозревает, милая, что стоит ей только вернуться домой, как на нее обрушится самое настоящее горе: измена мужа, безденежье, одиночество. Хоть бы она не впала в депрессию…
Но пока она еще ничего не знает, надо сделать все возможное, чтобы, вернувшись домой с малюткой-сыном, она почувствовала себя в комфорте и спокойствии. Теперь все тревоги, связанные с родами, позади. Теперь можно просто расслабиться и растить сынишку.
Словом, пока что все упиралось в деньги. Надо многое купить для малыша. Уверенная в том, что Марк переведет ей деньги из Германии, Маша не торопилась с покупками детских вещей, все это из-за каких-то дурацких предрассудков и примет. Но вот она родила, что дальше? Марк ничего не перевел и в телефонном разговоре ни слова не сказал о деньгах. Это же надо – у некоторых мужчин, оказывается, полностью отсутствует отцовский инстинкт!
Вот об этом Татьяна думала, вернувшись из перинатального центра в квартиру Маши, сидя в гостиной на диване и поглаживая ладонью роскошную белую шубку, обнаруженную Татьяной вечером того дня, когда у Маши начались роды.
Так уж случилось, что воды отошли тогда, когда Маша была в квартире совершенно одна. То, чего они с ней так боялись, случилось. И ей самой пришлось вызвать «Скорую», самой открывать дверь. Получается, что чужие люди появились в квартире именно в тот момент, когда она открыла дверь врачам. Но представить себе врача или даже фельдшера «Скорой помощи», который ездил бы на вызовы в такой дорогущей шубе (а это была шуба из белой норки с бежевым пушистым воротником из соболя, это Татьяна выяснила с помощью интернета), было невозможно. Получается, что в квартиру вошел кто-то еще, женщина… И пока врачи занимались с Машей, она сняла с себя шубу, черный фетровый берет, повесила шубу аккуратно на вешалку, берет закинула на полку для головных уборов, поверх вороха шапок и других хозяйских беретов, и исчезла.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто бы это мог быть. В подъезде в тот день произошло убийство на шестом этаже. Был убит мужчина по фамилии Врадий. Николай Врадий. Возможно, его пристрелила его бывшая жена, как раз жительница этого подъезда, состоятельная девушка, у которой запросто могла быть такая шуба. Учитывая, что в доме повсюду установлены камеры видеонаблюдения, она, убийца, поняла, что засветилась, чтобы замести следы, она и решила избавиться от запоминающейся белой шубы. Увидела, как в квартиру заходят врачи «Скорой помощи», каким-то образом, возможно, представившись родственницей или соседкой, проникла в квартиру, сбросила с себя драгоценную шубу и исчезла. Может, раздетая выбежала из подъезда и прыгнула в машину… Это уже неважно. Важно другое – она, как змея, сбросила свою кожу. И маловероятно, что она придет за ней. Это было бы признанием вины. Как-то так.