Раздался звонок телефона, Женя вздрогнула. Она в последнее время была вся на нервах. И дергалась от резких звуков, словно ей грозила опасность. Вот и теперь, увидев, кто ей звонит, и вовсе задрожала, даже зубы застучали.
– Слушаю, Борис Михайлович.
– Ты куда делась? Я потерял тебя. Утром проснулся – тебя нет. Вероника унитазы драит. Кстати говоря, она и завтраком нас с Петей накормила. Надеюсь, ты не бросила нас? Я хотел спросить: меня?
Она хотела ответить ему резко, что, мол, что-то поздновато он спохватился, уже вечер. Но не стала.
– Со мной все в порядке. У меня дела образовались в Москве. Я же предупредила Веронику. У вас тоже все в порядке?
– Женя, у меня сегодня тоже было много дел, поверь. И я просто не решался позвонить тебе… – голос его звучал глухо и неуверенно. Это вообще был словно не он.
– Вернулись к адвокатской деятельности?
Стася закашлялась. Пролила какао. И теперь смотрела на нее широко раскрытыми глазами и покачивала головой.
Женя отключила телефон.
– Ты что так на меня смотришь? Что случилось?
– Ты назвала его Борисом Михайловичем…
– И что? – На лбу Жени выступила испарина. Она только что проговорилась. Что сейчас будет? Стася сбежит?
– Да ничего! – взорвалась Стася. – Уж не тот ли самый это Борис Михайлович, о котором только что мне рассказывала Ольга?! Тот самый адвокат, который помогает ей в ее делах, который опекает? Она назвала его еще человечищем! Женя, ты чего молчишь? Получается, что я не случайно оказалась в его доме? Но как? Ты ничего не хочешь мне объяснить? Ты нарочно заманила меня туда, типа спасла, спрятала?
– Разве нет? Разве ты сейчас не на свободе? – Предательские слезы показали, какая она слабая и глупая. Она готова была провалиться сквозь пол и вообще исчезнуть, раствориться.
– Давай рассказывай, как ты нашла меня, – скомандовала Стася. – Вот никому нельзя верить, никому!
– Это не я тебя нашла, – проговорила с трудом Женя, которая постепенно начала приходить в бешенство из-за того, что, вместо того чтобы Стася оценила ее поступок, ее двойную игру и желание помочь ей вразрез с планами следствия, ее собираются обвинить в гнусном предательстве. – Это оперативники вычислили твое местонахождение в «Барабане»…
И она, уже не останавливаясь, но тихо, чтобы не услышали сидящие за соседними столиками посетители, очень коротко изложила версию спасения Стаси.
– Какая же я сволочь… – прошептала, глотая слезы, Стася. – Не разобравшись, за одну секунду записала тебя в предатели… Ты прости меня… Когда я услышала «Борис Михайлович»… Сама понимаешь. Но почему ты сразу поверила мне?
– Да откуда я знаю? Просто поверила, и все!
– Получается, что вы с Тоней спасли меня от тюрьмы.
– Ну, не от тюрьмы, а от СИЗО, это точно. Сама подумай: ты была на месте преступления, ты последняя видела Врадия, главное, ты сбежала! Тебя заметила самая главная свидетельница, которая живет этажом выше! Сама подумай, кто в этом случае стал главным подозреваемым?
– Я все понимаю… Кроме одного. Вот ты, проживая в доме этих братьев Бронниковых, о которых ты мне только что рассказала, каким боком ты к этой истории? Почему они обратились именно к тебе, чтобы ты познакомилась со мной?
– Это долгая история. Когда-нибудь, возможно, и расскажу. А если коротко, то осенью я совершенно случайно помогла им в расследовании убийства… Оказалось, что у меня это получается. К тому же я хорошо знакома с Валерой Ребровым, следователем, он часто бывает у нас и доверяет мне. Вот так все и произошло.
– А если бы я была опасна? Если бы я была настоящей убийцей, а они отправили тебя рисковать жизнью?
Женя не знала, что ответить. Просто поджала губы.
– Могу представить себе, как ты волновалась, когда привозила меня в этот дом, когда рисковала, что меня могут увидеть… Тебя сразу бы уволили, да? Или вообще вызвали полицию. Ты отчаянная. Рисковая.
– Ты не расслабляйся…
Снова зазвонил телефон. Женя вздохнула: Борис!
– Да, слушаю.
– Женя, что происходит? Почему ты бросаешь трубку? Ты сердишься на меня?
– Нет, – ответила она сухо. – Просто мне неудобно сейчас разговаривать.
Второй звонок наслоился на первый! Ребров! Да что они все сговорились, что ли?
– Борис Михайлович, у меня звонок на второй линии. Извините.
Не отреагировать на звонок Реброва она не могла.
– Да, Валера, слушаю тебя.
Теперь Стася смотрела на нее с нескрываемым восхищением.
– Женя, отбой. Мы нашли убийцу Врадия. Можешь уже сообщить об этом Сурковой, если она вдруг объявится или ты просто знаешь, где она.
– Что-о-о?! – Женя почувствовала, как волосы на ее голове зашевелились. – Ты серьезно? И кто же он?
– Она. Не могу по телефону. Ты где вообще?
– В Москве, а что?
– Если ты не возражаешь, я подъеду сегодня… Правда, будет уже поздно…
– Это не мой дом, приезжай, когда захочешь.
– Не злись на меня, пожалуйста! Короче, ты первая, кому я позвонил. Сейчас сообщу Борису Михайловичу.
– Имя! Кто она такая?
– Все, извини… – он отключил телефон.
Она ему моментально перезвонила:
– Где гарантии, что Суркову не арестуют?
– Я гарантия! Тебе этого недостаточно?
– Достаточно, – проговорила она. – Ладно. Приезжай. Я тоже сейчас поеду домой. Только не понимаю, почему не можешь назвать имя…
Но он снова отключился.
– Я все слышала, – Стася плакала. – Неужели все закончилось и я могу вернуться домой?
– Да, можешь. Ребров гарантировал, сама же слышала. У нас сейчас такие телефоны, что и без громкой связи все можно услышать. Ты можешь прямо сейчас поехать к себе домой, к маме. А можешь, если хочешь, поехать к нам. Вечером приедет Ребров, и он назовет имя убийцы.
– Вредный он, твой Ребров! – воскликнула, уже плача от радости, Суркова. – Но нашел же убийцу!
– Я все равно все узнаю, – Женя позвонила Борису.
Но у него был занят телефон.
– Разговаривают с Ребровым. Уж Бронникову-то он и по телефону доложит, назовет имя… Ладно. Поехали уже. Хотя у меня были совершенно другие планы.
Перезвонил Борис.
– Ты уже знаешь? – голос его был радостным.
– Нет. Ребров мне ничего не сказал, не назвал имя.
Она вдруг только что поняла, что он обратился к ней на «ты». Это было очень волнительно.
– Это мать Надежды Власовой, теща Врадия, представляешь?
– Вы уверены? – Женя от удивления заговорила резко и громко, как если бы сразу поняла, что ее надувают. – Да это же бред!
– Она призналась во всем мужу и застрелилась!
– А мотив? Зачем она это сделала?
– Она сказала, что он мучил дочь. Что постоянно возвращался к бывшей жене. Что надо было положить этому конец. Вот так.
– А застрелилась-то зачем?
– Хороший вопрос… Женя, я еду домой. Где ты? Ты на машине?
Слишком много вопросов. Она посмотрела на Стасю – та в растерянности оглядывалась, словно боясь, что за ней придут. Она снова потеряла покой.
– Все в порядке. Закончу дела в Москве и вернусь. Сейчас ужин закажу в ресторане.
– Не надо! Не надо никакого ужина! Вероника с Петром приготовили плов! А я привезу овощей, был сегодня на рынке. Все, я жду тебя.
– Так что мне делать-то?
– Сама выбирай. Но я бы на твоем месте не упустила возможность встретиться лицом к лицу с главными персонажами этой истории.
– А тебя ничего не насторожило?
– В смысле?
– Ну… Что теща убила зятя. А потом застрелилась.
– Нет. Не насторожило. Думаю, там вся семейка такая. Нервная. Что мать, что дочь… Из одного теста сделаны. Думаю, мы просто многого не знаем о жизни этой семьи. Об отношениях между Надеждой и Николаем. Может, он изменял ей с кем-то другим, необязательно с Ольгой. Может, он ударил Надю, а теща это увидела… Понимаешь, я не поверила бы, если бы она не застрелилась. Все-таки, чтобы на это решиться, должна быть причина. Какое-то сильное чувство.
– Значит, она… А у тебя что за планы были на сегодня? Уже вечер… Кого ты еще подозревала?
– Золовку Капустиной. Вот из всех, кто засветился в этой истории, она самая мутная личность. О ней ничего не известно, кроме того, что она как бы опекает Машу. А ведь это ее родной брат бросил жену, оставил ее без денег, просто толкает в пропасть… Еще эта история с шубой, дубленкой… То она сопровождала роженицу в роддом, то потом оказывается, что она вообще не была в квартире и приехала сразу в этот перинатальный центр… Какая-то путаница.
– Ты думаешь, это она могла быть убийцей?
– Она часто бывала у Маши, ее все знают, и она как бы вне подозрения. Может, это и не она стреляла, но она могла за деньги кого-то спрятать в той же квартире. Вот почему это никому не пришло в голову? Просто спрятать в спальне, и все! А убийца эта могла быть ее знакомой. Может, даже это кто-то из окружения Ольги. Я не знаю. Вариантов может быть много. Но одно знаю точно – это преступление совершено на сильных эмоциях. Вернее, мотив – сильнейшие чувства. Страсть ли, ревность, ненависть…
– И что ты намерена сейчас делать? Сейчас, когда убийца как бы известен?
– Просто зайти и поговорить о каких-то простых вещах.
– Но смысл?
– Если Ребров ошибается и эта несчастная женщина никого не убивала? Она могла застрелиться по какой-то другой причине… Так, постой… Семья Власовых… Если застрелилась жена такого богатого и влиятельного человека, информация может уже просочиться в интернет!
Обе девушки нырнули в телефоны.
– Вот…
– И я нашла… Вот: «Буквально только что стало известно о самоубийстве жены популярного в стране политика и государственного чиновника Владимира Петровича Власова. В этой семье это уже вторая трагедия – несколько дней назад произошло убийство зятя В. П. Власова, Н. Врадия. Убийца до сих пор не найден. Однако существует предположение, что Власова решила уйти из жизни потому, что именно она и была причастна к смерти мужа дочери».
– Вот ведь журналюги! Ничего еще толком не известно, а они уже трубят на весь мир! – возмутилась Женя. – Ладно. Может, золовка еще не знает об этом, а потому ответит на некоторые вопросы. А вдруг я окажусь права, и это она имеет отношение к убийству?