– Меня пригласил Джозеф, мы остались друзьями. Элизабет – и его мать тоже, пусть и приёмная, как оказалось. Давай не будем портить этот чудесный день. – Холодный взгляд её серо-зелёных глаз пугал. Джо, конечно, влетит позже. Только мы пришли к решению, попытаться быть снова вместе и притормозили бракоразводный процесс. Нет, нужно обязательно заявиться этой дряни и облить всё дерьмом, браво, подруга. Я лишь цокнула языком и развернувшись направилась во внутренний двор. Пусть эта женщина сама встречает семейку Адамс, с меня хватит драм.
Я цапнула бокал шампанского с подноса проходящего мимо меня официанта в белой униформе и узнала в юноше того напуганного мальчишку в ресторане, которому довелось облить Джозефа коктейлем. Я ухмыльнулась, интересно, они уже встретились? А сама едва не врезалась в тощую фигуру Виктории. Золовка, слава богам, не считала Элизабет своей мамочкой, скорее, после смерти отца, она стала относиться к моей матери даже с некоторым презрением, и всё реже её лошадиное лицо мелькало в особняке.
– Прости, Вики. – Обезоруживающе сверкнула я не совсем искренней улыбкой. Она лишь гневно раздула ноздри и молча кивнув, повернула свою голову с невероятно гладким пучком к собственному мужу, который уже сально подмигивал мне, пока жена отвлеклась. Ричи, их сын, где-то носился по усадьбе, иногда снося всё на своём пути. В этот момент я увидела в образовавшейся толпе Джо. Муж лавировал между гостями, пока моя мать раздавала указания прислуге где-то в стенах дома. От запаха лилий, расставленных на каждом столике, кружилась голова. Я вдохнула успокаивающий аромат лаванды, который всё ещё хранила бабушкина шаль.
– Мама совсем обезумела, ну куда столько закусок? Они ещё не всё даже разнесли. А впереди ещё смена блюд и десерты. – Супруг удручённо помотал головой. Меня коробит, когда он называет Элизабет, или Елизавету Андреевну, если угодно, своей матерью, но собственно можно и потерпеть, хотя ситуация, конечно, абсурдная. Мы держали пока эту новость втайне, но после слов заклятой подруженьки, у меня сложилось впечатление, что с этой задачей мы справляемся плохо. Очень плохо. Я отпила из бокала.
– Главное, пережить этот день, а потом махнём с тобой во Францию, как и собирались, – я постаралась успокоить мужа, легонько проведя ладонью по тыльной стороне его руки. Он удивлённо приподнял брови:
– Ты к этому готова? То есть… Мы хотели с тобой не торопиться, ты не подумай, я только рад, – и в подтверждение своих слов он улыбнулся. Давно я не видела, чтобы он так широко улыбался, что было ему очень к лицу. Уголки моих губ тоже поднялись:
– Думаю, да. Нам нужен отдых, а от врачей я уже устала. Лучшее лекарство: это ты, вино и выпечка в Париже. – Я мягко поцеловала Джозефа в губы, почти невесомо. Больше не могу страдать. Второй бокал шампанского меня одолел и возникло желание посетить дамскую комнату. Немедленно.
– Извини, я отлучусь ненадолго, – и, оставив супруга на растерзание гостям, я отправилась в особняк. Войдя внутрь, меня обдало холодом. На улице теплее, чем в доме. Словно сто лет назад, когда про отопление ещё никто не слышал. Ёжась от сквозняка, и всё ещё сжимая опустевший бокал в руке, зашла в гостевой туалет на первом этаже. Он был рассчитан как раз на такие приёмы и чем-то напоминал уборную в дорогом ресторане. Столешница из чёрного мрамора, две серебряные раковины, корзинка с пушистыми белыми полотенцами. Впечатляет. В дверь постучались, как раз я закончила свои дела и вымыв руки душистым мылом, разглядывала своё отражение в огромном зеркале. Вздохнув, я подошла к двери и отперла замок. На пороге ванной стояла Ева.
– Извини, я искала тебя. Мы можем поговорить? – Губы некогда лучшей подруги дрожали. Я нахмурилась. С какой стати нам беседы вести? Я отошла немного назад и сделала приглашающий жест пройти в уборную. Если уж и общаться с этой предательницей, то явно подальше от чужих глаз и уж тем более вдали от моего мужа.
Захлопнув за собой тяжёлую дверь и прислонившись к ней, бывшая подруга вздохнула и уставилась на меня. В полной тишине, прерываемой лишь монотонным размеренным капанием воды из крана. Кап-кап. Меня передёрнуло.
– Итак, – начала неуверенно я, – Ты хотела о чём-то со мной поговорить? – Мне очень не нравилось выражение лица госпожи Блум. Глаза лихорадочно блестели в полумраке, на лбу выступила испарина. Моё сердце бешено заколотилось в нехорошем предчувствии. Вот только в предчувствии чего?
Ева наконец отлипла от двери и крайне медленно двинулась в мою сторону. Слова, сопровождавшие её шаги казались шипением рассерженной змеи:
– Ты, – она с обвинением выставила указательный палец с алым маникюром вперёд, – маленькая неудачница. Сидела бы в своём Петербурге. Мы с ним почти были вместе. Почему, ну почему ты не сдохла? – Я оторопела, сделала шаг назад. Затем ещё. То, что исторгла из себя некогда лучшая подруга, повергло меня в шок. Похоже на бред сумасшедшего. Или на стереотипную фразу кинозлодея из глупого триллера. А может она из мести хочет меня жестоко разыграть? На мгновение я успокоилась. Это всего лишь шутка. Да. Я нервно рассмеялась:
– Ну ты даёшь, подруга. Я почти поверила, – я натянуто улыбнулась, – Знаешь, имей, хоть каплю самоуважения и отпусти эту ситуацию. Ты проиграла. Всё кончено. – И с этими словами я быстро прошла мимо неё слегка, абсолютно случайно задев рыжеволосую Иуду плечом. На миг меня ослепила острая вспышка боли. Потом ещё. Я сгорбилась и прижала руки к источнику боли – к животу. С трудом разлепила веки, мой взор ещё оставался затуманенным, какие-то красные пятна мелькнули перед глазами. Я постаралась сфокусироваться – мои руки были окрашены в сочный алый цвет. Я медленно легла на пол, завалившись набок. Передо мной блеснули пайетки платья Евы. Я посмотрела вверх. В её руке был зажат обычный нож из нашего серебряного семейного сервиза, с него капала кровь. Моя кровь. Быстро проанализировав ситуацию, я поняла, что умру от кровотечения где-то через двадцать минут, если сейчас же не прибудет скорая. В общем, я труп. Моя убийца присела на корточки рядом со мной, нож оказался свисающим из её бледной руки около моего лица.
– Ну что, вечно ноющая Элис? Сбылось твоё желание? Наконец-то закончишь то, что ты называешь жизнью. Жаль в тот раз тебя спасли, хотя я рассчитала всё верно, оставила таблетки на видном месте, позаботилась, чтобы ты застала меня с Джо. Судьба была ко мне благосклонна. Даже не нужно было тебя доводить до самоубийства. Такая драма. Ах, – Ева картинно закатила глаза и мерзко ухмыльнулась. Она что, сошла с ума всё-таки? Так сильно хотела замуж за врача, что тронулась умом? Я лишь хрипло булькнула, не в силах закричать или сказать что-либо.
– Но, правда, каюсь, сегодня пришлось импровизировать, я думала угостить тебя кофе со снотворным, оно бы вряд ли тебя взбодрило, какой каламбур, да? – Рыжая стерва безумно рассмеялась своей же дурацкой шутке. – Придётся подождать, пока ты зальёшь кровью этот чудесный мраморный пол, а затем вымыть нож и вложить тебе в твою остывшую руку. Как думаешь, мне сразу со слезами броситься в объятия Джо? Или сначала обрадовать твою мамочку, что всё-таки ты достигла своей цели? Хоть какое-то достижение в твоей никчёмной жизни. – На этом она закончила свой пафосный монолог психа и поднялась. Я проследила за ней взглядом и заметила свой пустой бокал, оставленный на столешнице рядом с корзиной. Пусть я умру, но не позволю никому считать меня самоубийцей. Я осознала свои ошибки, пусть и поздно. Пока Ева, как настоящая маньячка, поправляла кудри у зеркала и что-то напевала себе под нос, я очень аккуратно стала по миллиметру ползти в сторону бокала. Ещё немного, чуть-чуть. Подняла руку вверх и из глаз брызнули слёзы – боль усилилась в сто крат. Но мне удалось нащупать холодную стеклянную ножку фужера. Громкое «дзынь» наполнило ванную комнату. Змея по имени Ева обернулась, разбрызгивая свой яд во все стороны:
– Что ты делаешь? Дрянь! – И замахнувшись острыми когтями наотмашь ударила меня по лицу. Плевать. Бокал разбился о каменный пол. В руках осталась та самая ножка. Я вонзила осколки в так удобно стоящую передо мной ступню. Дикий визг, издаваемый этой тварью, послужил музыкой для моих ушей:
– Сука! Я уничтожу тебя, ты всё равно сдохнешь, тварь! – Разъярённая спятившая Блум впилась ногтями в моё лицо. Я пыталась закрыться руками, превозмогая боль от полученного ножевого ранения. За дверью послышался шум. Кто-то заколотил в дверь. Чёрт, спасите. До меня донёсся громогласный возглас Джозефа:
– Элис, Элис!!! Ты там? – Судя по звукам, муж отчаянно дёргал ручку двери туалета. Какие-то ещё неясные крики раздавались из коридора. Но сомневаюсь, что меня спасут. Внезапно дверь с треском открылась, кто-то отшвырнул от меня горе-убийцу.
– Скорую быстро! Лёд! – Невероятно напуганный голос любимого раздался над самым моим ухом. Тёплые ладони сжали моё лицо. Я собрала в кулак остатки воли и распахнула глаза. Глубина небесного цвета очей Джо начала меня затягивать.
– Я люблю тебя, люблю… – Прошептала я практически в самые губы супруга. Зрение меня подводило, лицо мужа стало расплывчатым.
– Элис, всё будет… – Окончания фразы я не услышала, мир погрузился во мрак.
– Алиса? Алиса? – Эхом раздавался низкий мужской знакомый голос у меня в голове. Кто же это?
– Алиса! – голос прозвучал требовательней.
– Ммм… – Только и смогла промычать я, хватаясь руками за голову и не открывая глаз. Я лежала на чём-то твёрдом, было холодно.
– Алиса, – незнакомец потряс меня за плечо. Ну зачем меня трясти, неужели непонятно, что с людей кровотечением нельзя тормошить! И тут я с удивлением обнаружила, что не чувствую боли. Открыла глаза. Было темно, я валялась на влажной траве, меня окружали деревья. Только не это. Опять. Сдавленно охнув, я приподняла корпус и слегка повернула голову на голос. Передо мной на траве сидел Майк.
– Что? Ты?! Какого хрена? – Я в полном негодовании резво вскочила на ноги и продолжила обвинительную тираду: