– А где Эйч? – только и смогла спросить я.
– Ты про Гарольда, моя дорогая? Он ушел. То есть совсем ушел, навсегда. Хороший парень. Как Лизочку привел, так и попрощался с нами. Вернулись мы с ней из белого света и не видали его больше. – Бабушка от переполнявшей ее горечи поджала губы и отвернулась к тумбе, чтобы забрать вазочку с вафлями. Хотя от меня не утаилось, как украдкой Алевтина Анатольевна смахнула выступившие слезы.
– Ты все это время была с Эйчем? – Потеря Харона для меня стала не меньшим горем, чем гибель Джулии и мамы. Но мама-то сейчас была рядом со мной.
– Да. Всегда боялась смерти, и он предложил мне остаться и занять его место. Стать проводником. Я с радостью согласилась. Ведь теперь я смогу помогать тебе. – Бабушка присоединилась к чаепитию.
– Помогать? То есть тебя не удивляет, что твоя внучка тоже здесь? – подала голос Елизавета Андреевна. Хороший вопрос. Бабушка подула и осторожно отхлебнула из чашки. Мы с мамой терпеливо ждали ответа.
– Признаюсь, нет, не удивлена. Алисочка давно мне рассказала о своих приключениях, и когда я сама познакомилась с милым Гарольдом, то окончательно убедилась в правдивости ее слов. Хоть и поверила тебе не сразу, дорогая, – Алевтина Анатольевна коснулась теплой и сухой ладонью моей руки. Мама нахмурилась.
– Этот садовник вовлек мою дочь в столь темную историю, а теперь и ты, мама, вместо того, чтобы Алиса забыла все эти загробные глупости и жила нормальной жизнью, поощряешь ее появление?
Я почувствовала, как рука Алевтины Анатольевны дрогнула. Теперь мы для Елизаветы Андреевны мать и дочь. Ну надо же.
– Лизавета, – сердито окликнула дочь бабушка. Школьная учительница проснулась в ней в мгновение ока. – Алиса не может это контролировать. Я только почувствовала, что она должна скоро появиться. – Мама ледяным взглядом продолжала пристально смотреть на Алевтину Анатольевну. По всей видимости, преодолевая внутреннее сражение, Елизавета Андреевна сдалась.
– Алисе все равно придется разобраться с тем, что происходит в реальном мире и…
– Вообще-то я еще здесь, можно обращаться напрямую ко мне, – не выдержав, прервала я обсуждение моей скромной персоны. Чашки зазвенели, ударяясь о блюдца. Трамвай пришел в движение. Нет, еще рано, я была не готова прощаться.
– Мне пора, правда, мама?
Бабушка с тоской взглянула на Елизавету Андреевну.
– Это не я решаю, дорогая.
За окнами начало понемногу светлеть.
– Алиса, – почти шепотом обратилась ко мне мама, – я правда люблю Джозефа и всегда считала его хорошим человеком… Знаешь, не стоит недооценивать моего сына.
Я поежилась, услышав то, как мама назвала моего мужа своим сыном.
– Он не знает о нашем с тобой разговоре. Не могу представить, как он отреагирует на завещание. Береги себя.
Мне показалось, что белый свет слишком скоро заполнил наш трамвай и поспешно вернул меня на дорожку близ церкви.
Я стояла посреди пустой дороги, заметенной снегом, и цеплялась руками за свои плечи, на которых больше не было бабушкиной шали. Сдержать непрошеные слезы я не смогла. Что имеем – не храним, потерявши – плачем.
– Вот ты где, я всюду тебя ищу, пойдем скорее в машину. Не думал, что ты не захочешь проводить маму в последний путь, – раздался баритон мужа почти у самого моего покрасневшего от мороза уха. Джо возник точно из воздуха. Он довольно крепко ухватил меня чуть повыше локтя и потащил к стоянке.
– А вот тут ты ошибаешься, я как раз ее и провожала, – горько шепнула я куда-то вниз.
– Ты что-то сказала? – остановившись и чересчур серьезно на меня посмотрев, сказал Джозеф. В его пронзительных голубых глазах я заметила искру безумия, что некогда скрывалась в зелени глаз Евы. Прогнав наваждение, я смогла выдавить из себя улыбку.
– Ничего, мне просто все еще нехорошо. Идем.
Удовлетворившись этим ответом, муж отвернулся, и я почувствовала облегчение от того, что он больше не смотрел на меня.
Глава 4Наследство
Прошла ровно неделя после похорон леди Элизабет Андерсон. Елизаветы Андреевны. Моей мамы. В большом кабинете, заставленном книжными шкафами, за массивным столом из красного дерева восседал маленький невзрачный мужчина. В огромном кожаном кресле он смотрелся едва ли не карликом. Его выпуклую лысину обрамляли редкие седые волоски, а сам семейный нотариус Питер Николас Копленд нервно промокал карманным носовым платком блестящий от пота лоб. Нельзя сказать, что в комнате было жарко. Отнюдь. Для оглашения завещания были приглашены мы с Джозефом, моя золовка Виктория, бледная как смерть экономка да кухарка, которая из-за приливов жара обмахивала себя газетой. Повариха и нотариус переглядывались и сочувственно улыбались друг другу. Пока эти двое обливались потом, остальные дрожали от холода.
Мое внимание привлекла незнакомая темнокожая женщина, чьи кудрявые черные волосы были собраны в высокий пучок, украшенный фиолетовым платком. Ее тоже пригласили? Но кто она? Пока эти вопросы крутились у меня в голове, я разглядывала гостью. Женщина стояла, прислонившись к шкафу, набитому снизу доверху книгами в одинаковых переплетах с золотым тиснением. Я отметила ее стройную широкоплечую фигуру и высокий рост. Не меньше шести футов[23]. Тонкие запястья украшали золотые браслеты. Сливовый брючный костюм выглядел дорого. Незнакомка словно почувствовала мой взгляд и повернулась ко мне. Обсидиановые глаза смотрели прямо на меня. Я не стала разрывать зрительный контакт и едва приподняла уголки губ, не уверенная до конца, стоит ли улыбаться. Женщина одобрительно кивнула, и ее полные губы расплылись в широкой белозубой улыбке. Нервное покашливание мистера Копленда возвестило о готовности нотариуса огласить завещание. Собственно, зачем все здесь и собрались.
– Кхм. Так. Все указанные в завещании покойной леди Элизабет Андерсон лица присутствуют, – он быстро окинул собравшихся взглядом маленьких глазок, – думаю, стоит начать с наименьшей части состояния и скорее отпустить мисс Мелтон и миссис Торп.
Молодая экономка чуть вздернула вверх острый подборок.
– Согласно последней воле леди Андерсон, мисс Мелтон завещается коллекция антикварных таблетниц.
Я заметила гримасу недовольства на лице экономки, но та быстро справилась с эмоциями, вернув себе равнодушный вид.
– Миссис Торп полагается выплата пособия в размере двух тысяч фунтов стерлингов после выхода на пенсию вплоть до самой смерти. Леди Андерсон выражает благодарность за ваш многолетний труд.
Миссис Торп что-то прошептала, по всей видимости, обращение к всевышнему, сложив полные руки в молитвенном жесте. Я все-таки улыбнулась. Те трапезы, что выпадали на мою долю за время проживания в особняке, были выше всяких похвал.
– А теперь я попрошу остаться только членов семьи и миссис Картер. – Когда мистер Копленд назвал знакомую фамилию, я вздрогнула. Картер.
– Миссис Картер как единственной родственнице покойного Гарольда Картера леди Андерсон оставила, – нотариус запнулся и поднес документ ближе к лицу, вчитываясь, – домик садовника с дальнейшим правом наследования. – Мистер Копленд выглядел удивленным. Разве не он заверял завещание? Я украдкой поглядела на миссис Картер. На ее губах играла усмешка, и, вновь заметив мой взгляд, она склонила голову набок. По телу пробежала дрожь. Создавалось впечатление, что миссис Картер что-то знала. Что-то определенно связанное с Эйчем и со мной.
– Кхм, раз с кузиной Гарольда Картера мы уладили вопрос… – нотариус вскинул брови, глядя на миссис Картер. Так она сестра Эйча. Так-так… – то мы можем с вами перейти непосредственно к распределению наследства среди членов семьи Андерсон.
Мистер Копленд продолжал сверлить кузину садовника многозначительным взглядом, явно намекая на приватность дальнейшей беседы, но миссис Картер делала вид, что совершенно не замечает намеков.
– При всем уважении, мистер Копленд, – Джозеф подал голос со своего места рядом со мной, – разве это законно?
Питер вперился взглядом в моего мужа.
– Все правила наследования были соблюдены, уверяю. Так, кхм. На чем я остановился?
Спустя добрых полчаса я пыталась прийти в себя после громогласных воплей Джо, едва не начавшего драку с несчастным нотариусом. На помощь, как ни странно, пришла Чалис. Именно так представилась кузина Эйча, шепнув мне свое имя на ухо, будто бы посвящая в некую тайну. Она схватила моего мужа поперек талии и оттащила от мистера Копленда, в страхе прижимавшего завещание к груди. Чалис сопротивление Джозефа никак не помешало выставить его за дверь кабинета и, захлопнув за ним дверь, повернуть торчавший в замке ключ. Прислонившись к двери и не замечая Джо, что барабанил по ту сторону двери, Чалис одарила меня ободряющей улыбкой. Сильная женщина. Как и предостерегала меня мать, Джо весьма остро отреагировал на ее решение оставить мне особняк со всей прилегающей территорией, за исключением домика садовника.
А тем временем мне очень хотелось разодрать ногтями себе горло, настолько было невозможно дышать. Голова кружилась, и ноги становились ватными. Цепляясь непослушными пальцами за стену, я добралась до кресла. Андерсон Мэнор и правда теперь принадлежал мне.
Глава 5Чалис
Мы разошлись наполовину,
Страшно сделать шаг.
Идти ли нам навстречу
Или повернуть назад.
Застряли мы на перепутье,
Зовет другая сторона.
Подобно хлестким прутьям,
Огнем горят слова.
Выжжено на сердце:
«Тебя я больше не люблю».
Но я, подобно иноверцу,
Упрямо верю, что смогу.
Я сидела в небольшой кофейне напротив салона Чалис, набираясь смелости наконец-то покинуть свое убежище и навестить сестру Эйча. Рождественские украшения еще не убрали, хотя прошел почти месяц, как праздник