Оглохнут от злой речи.
Последние строки вышли особенно жирными, от нажима едва не порвала бумагу. Но мне полегчало. Я откинулась в кресле и, прикрыв веки, стала разминать затекшую шею.
– Элис? – Знакомый голос, робко позвавший меня, заставил встрепенуться. Я открыла глаза и увидела перед собой… Еву. Забравшись в кресло с ногами, я тихо предупредила некогда лучшую подругу:
– Не приближайся. Лучше уйди.
Вид у Евы был жалкий, истощенный. Прошедший год состарил ее лет на десять. Мешки под глазами, взгляд потух, между бровями заломы. Как она вообще оказалась здесь? Разве она не должна быть в тюрьме, где ей самое место?
Ева Блум уходить не спешила, она медленно подошла к соседнему креслу, опустилась в него. Ее руки свободно свисали с подлокотников, спутанные медные волосы скрывали от меня лицо, а длинные ноги она вытянула в проход. Поза сломленного, безучастного к жизни человека. Или мне просто хотелось видеть это в ней – раскаяние.
– Почему ты в лечебнице? – спросила я и обхватила поджатые к груди колени руками. Ева повернула ко мне голову, откинула назад непослушные кудри, обнажая шею. На молочной коже виднелись начавшие сходить синяки, похожие на отпечатки пальцев. Я вздрогнула. Заметив мой взгляд, Блум едва слышно хмыкнула.
– Ты хотела спросить, а почему не в тюрьме? Адвокат настоял на экспертизе, а прокурор и судья сдались под напором отца. Последнее нападение поспособствовало их вердикту. – Она провела рукой без всяких следов маникюра по оставленным на своей шее гематомам. – Так что теперь я пациентка этого чудесного заведения. – Ева хрипло и невесело рассмеялась.
Мне смеяться не хотелось. Почему я должна была находиться в одном помещении с преступницей, которая к тому же пыталась меня убить? От праведного гнева мои ногти впились в колени. Убийцы, переведенные на освидетельствование, явно не могут находиться среди обычных пациентов. Не думаю, что Блум вернут в тюрьму. Только не ее.
– Как ты, Элис? – Вопрос, который мог бы спровоцировать ядерную реакцию с моей стороны, был задан таким полным скорби голосом, а слова были произнесены почти шепотом. Да, она сломлена. Тяжелый вздох вырвался из моей груди, но из-за позы раздался лишь судорожный хрип.
– Лучшая подруга влюбилась в моего мужа, попыталась подтолкнуть меня к самоубийству, а когда ничего не вышло, вонзила мне в живот нож. Как я после этого? Как я, находясь теперь с ней в одной комнате? – Злые слезы покатились у меня из глаз. Опять становлюсь плаксивой. Сердито вытерев рукавом кофты соленые капли, я устремила яростный взгляд на Еву. Она тоже плакала.
– Ты никогда меня не простишь, – сказала Ева, обращаясь сама к себе.
– Это верно, вряд ли я когда-нибудь смогу, – согласилась я с заклятой подругой. Ева утратила свой шарм, потеряв приличное количество килограммов. Кожа да кости, замотанные в растянутый свитер и джинсы, подвернутые до лодыжек. Лоферы с мехом «дополняли» образ. Блум сменила позу, закинув ногу на ногу. Один из лоферов, свободно покачивающийся на мыске, соскочил с ноги. Я поморщилась при виде изувеченной кожи на ступне. Рваный шрам, который я оставила Еве в награду за смелую попытку избавиться от меня. Смотреть на него сейчас было неприятно.
– Джозеф попросил тебя? – тихо проговорила я, отводя взгляд от рубца. Ева изогнула бровь, как она делала в уже прошлой жизни.
– Попросил что?
– Убить меня.
Блум расхохоталась. Жестким и злым смехом. Я ему была даже рада. Он делал Еву снова живой, хоть немного похожей на себя прежнюю.
– Он? Попросил? – Казалось, она сейчас задохнется. – Ему никогда не нужно было ни о чем просить. О, Джо. Хватало одной надежды, намеков, что, не будь тебя, мы с ним могли бы обрести счастье. – Она покачала головой.
– То есть ты просто решила прикончить меня и думала, тебе это сойдет с рук? Станешь счастливой? И как? Стала? – Я резко поднялась с кресла. «Стала» прозвучало несколько громче, чем я хотела, что неизбежно привлекло к нам внимание персонала и пациентов. Одна седовласая женщина указала на меня кривоватым пальцем, что-то пробормотав. Я поспешно отвернулась и снова села в кресло. Ни к чему поднимать шум.
– Да я и не хотела тебя убивать, конечно. Но сколько про тебя рассказывал Джозеф. Как ты его унижаешь, изводишь день ото дня, изменяешь, в конце концов. И не счесть, по его словам, литров грязи, что ты лила на меня. Я просто не выдержала в тот вечер, когда после всего он тебя снова обнимал и вы вместе принимали гостей. Не знала, как мне быть и что делать. – Ева замолчала. Мой пульс участился. Джозеф навешал лапшу на уши любовнице, обвинил меня во всех смертных грехах и, по сути, подвел Блум к покушению на убийство. Чужими руками да жар загребать, а, Джозеф?
– Тебя это не оправдывает, – горько процедила я. Ева и не думала возражать.
– Я не жду прощения. Ничто не исправит содеянного. Но, возможно, я могу тебе помочь остаться в живых. Джо близко к сердцу принял известие о твоем родстве с его матерью, мачехой, если точнее. Есть некоторые подозрения, что это не последняя тайна в семье Андерсон, но что еще за скелеты у них в шкафу пылятся, не могу сказать. Копать нужно в сторону Чарльза. Не в буквальном смысле, конечно. – Блум сама посмеялась своей шутке. Ага, очень весело. Обхохочешься. Что же такого мог скрыть покойный Чарльз?
За нашей увлекательной беседой я не заметила, как стемнело за окном. Зима, солнце садилось рано. И хорошо.
– Ужин! – громко объявила Софи Фрост. Повод отделаться от Евы меня весьма обрадовал, я едва не подорвалась с места.
– Элис, – Блум вновь вернулась к тону скорбящей вдовы.
– Ну, что? – Я теряла терпение и была готова сорваться в любую минуту.
– Дело не только в сэре Чарльзе, но и в его первой супруге. Больше ничем помочь не могу.
– Спасибо, – поблагодарила я Еву, собрав крупицы спокойствия на это сухое слово.
– Будь осторожна. – Она поджала искусанные губы, копна ее волос вновь скрыла от меня лицо Евы. Решительным шагом я направилась в столовую. Главное, когда все уснут, не забыть позвонить Чалис. Я выберусь, чего бы мне это ни стоило.
Глава 4Миру – Мира
В отделении воцарились покой и тишина. Свет не горел, время за полночь, но мне было не до сна. Сбросив с себя одеяло, я свесила ноги с кровати и ступила на пол. Холод дешевого ламината заставил меня поджать пальцы на ногах. Я осторожно приблизилась к выходу и приложила ухо к двери. Звуки по ту сторону не раздавались. А это означало, что пора звонить Чалис Картер.
Телефон, хвала всевышнему, был заряжен, быстро включился. Оставалось только набрать Чалис. После трех долгих гудков на другом конце провода раздался немного сиплый голос, видимо, гадалку я разбудила.
– Да? Элис? – В ее голосе слышалось беспокойство. И ведь не беспричинное. Она прокашлялась.
– Чалис? Ты не представляешь, что со мной произошло. Если коротко, муж отправил меня в психушку, и мне нужно выбраться отсюда. Больше не к кому обратиться. – Стало противно от себя самой. Шаблонные фразы, жалобный тон. У меня и правда никого не осталось. Только Мария. В Москве.
– Подожди, подожди. В каком смысле отправил? – серьезно спросила Картер. Вздохнув, я в двух словах описала события последних дней.
– Понятно, – протянула Чалис, – это объясняет, почему ты пропала, я писала тебе и звонила, – укоризненно заметила гадалка. Отняв телефон от уха, я пролистнула меню в поисках списка входящих звонков. Да, семь пропущенных. Два из них пришлись на то злополучное утро, в которое меня привели в эту богадельню. Ладно.
– Прости, я уже не имела возможности ответить.
– А откуда у тебя телефон?
О призрачном молодом человеке, передавшем мне мобильный, я умолчала. Пока с доверием у меня были проблемы.
– Это неважно, я потом расскажу. Ты мне поможешь?
Картер вздохнула:
– Как можно оставить тебя в этой ситуации? Разумеется, я помогу. У тебя есть адвокат?
Как я сама не догадалась. Гарсия бы уже рвал и метал. За время нашей с ним совместной работы над бракоразводным процессом у него вырос на Джозефа здоровенный зуб. Он даже как-то в шутку, я надеюсь, предложил нанять киллера, потому что убийство обойдется дешевле развода, пусть юристу это и невыгодно. Я в тот момент юмора не оценила. Хотя сейчас его очень хорошо понимала. Каким бы Джозеф ни был, смерти я ему не желала.
– Да. Дэвид Гарсия, адвокат по семейным делам. Я тебе пришлю его номер и адрес. Если будешь звонить в офис, Тамми, его секретарь, скорее всего, тебя долго будет морозить.
– Элис, я вытащу тебя, слышишь? Джо ответит за все, рано или поздно. Если судебная система не сможет восстановить справедливость, то уж, по крайней мере, карма его настигнет.
Я поверила Чалис. Да, судьба Джозефа Андерсона не минует. Повесив трубку, не теряя драгоценного времени, я быстро отправила контакты юриста Картер. Может, и его предупредить? Только мои пальцы перенеслись к «Контактам», как экран погас. Я безуспешно потыкала в образовавшийся квадрат Малевича. Ну хоть Чалис позвонить успела. За спиной раздался скрип. Содрогнувшись всем телом, я обернулась на звук. Еще минут двадцать назад дверь была надежно заперта. Теперь она отворилась. Белая полоска света, струящегося из больничного коридора, легла на мою кровать. Ох, не к добру это все. Сбегать из отделения и наживать себе проблем я не собиралась, но разведать обстановку посчитала необходимым.
Я вновь убрала ставший бесполезным телефон в кофту и вышла из палаты. Коридор встретил меня безмолвием. Лампы мерцали, персонала и пациентов в отделении не было. От снизившейся температуры я поежилась. На коже проступили мурашки. Почему в больнице такой холод? Чтобы мы сразу из психиатрии перебрались в пульмонологию? Натянув рукава до самых пальцев, я двинулась в сторону сестринского поста. Издалека я увидела высокую женскую фигуру. Наверное, пришла на смену Софи. Но каждый шаг, что приближал меня к неизвестной медсестре, увеличивал мой пульс на удар. Когда я достигла своей цели и незнакомка повернулась ко мне, обнажив в неприязненной улыбке свои мелкие зубы, сердце было готово выпрыгнуть из груди. Потому что я увидела,